– Здравия желаю, ваша милость.
– И тебе того же, Клинсманн, – ответил Бейб и соскочил с брички, скривившись от боли и потирая бока.
– Чего спешили, ваша милость?
– Дрова для костра в порядке?
– А как же? И дрова в порядке, и смола, и опахало. Все как заказано, только огня поднести.
– Хорошо, идем прямо туда, – сказал Бейб и заковылял к скале, одиноко торчавшей из белого песка. На ней был заготовлены дрова для получения сигнального дыма, который можно было увидеть на десять миль.
За четверть часа Бейб и смотритель Клинсманн сумели подняться на площадку по выбитым в скале ступеням и добавленным кое-где деревянным лестницам. Казавшаяся небольшой со стороны, скала поднималась почти на пятьдесят футов, и у Бейба, когда он смотрел вниз, слегка кружилась голова.
– Ветер слабый, это хорошо, – сказал Клинсманн и, сняв с заготовленных дров просмоленный полог, стал щелкать кресалом.
– Что, не загорается? – начал нервничать Бейб.
– Все в порядке, ваша милость, это грубый мох, его с одной искры не зажечь.
И действительно, сделав около десятка ударов, смотритель все же сумел зажечь кусок мха, а затем раздул его до открытого пламени и сунул под дрова.
– Сами будете сигналить?
– Сам, – сказал Бейб, принимая у Клинсманна большой лоскут воловьей кожи, который раньше был фартуком.
Пламя затрещало и рванулось вверх, но Клинсманн плеснул на него воды из большого кувшина, который стоял здесь же, и огонь, обиженно зашипев, уступил место густому белому дыму.
– Можно начинать, – сказал Клинсманн.
– Ага, я сейчас, – кивнул Бейб, мысленно переводя донесение на язык дымового сигнала. – Все, поехали.
И он начал «делать вызовы», пускать дым прерывающимися облаками, чтобы на острове заметили и разожгли собственный сигнальный костер.
– Да что же они там, спят, что ли? – начал ругаться Бейб через десять минут, когда дым начал есть глаза и сбивать дыхание.
– Не спешите, ваша милость, давайте я водички полью, а вы дух переведите, – сказал Клинсманн, брызгая водой и не давая костру разгореться. – Сигналы дело затейливое, нужно, чтобы их разглядели, разобрались, а у нас солнце-то вон оно, прямо в глаза наблюдателям светит. Потому они и не уверены.
– Думаешь?
– Ну конечно. Сейчас ответят.
Смотритель оказался прав, вскоре над горизонтом стали подниматься такие же прерывистые облака дыма, хотя ветер относил их в сторону.
– Ветер там посильнее будет, – прокомментировал Клинсманн. – Но все равно я все разбираю.
– Я и сам все разбираю! – сказал Бейб, радуясь, что им ответили, и, сделав небольшую паузу, начал передавать само сообщение. Опахало вверх, опахало вниз, задержка, два раза прервать и снова повторить. Ничего сложного. «Пятьдесят человек в гражданском платье на шлюпе в ближайшее время».
С острова отмахали, что все поняли, и Клинсманн с разрешения Бейба залил костер.
Спустя два часа из закрытой бухты острова вышел двухмачтовый шлюп, а еще через час с крыши домика Клинсманна Бейб заметил его маневры уже возле берега – прибывший десант искал подходящие глубины, чтобы не выбрасываться в морскую пучину.
Со шлюпа тоже видели дом смотрителя, однако командовавший корабельной пехотой офицер вдруг заметил, что с юга к ним правит шаланда, флаг которой рассмотреть было пока невозможно.
– Сержант Старлот!
– Слушаю, сэр! – подскочил к капитану сержант в рыбацкой рубахе, накинутой поверх кирасы.
– Вон шаланда, видишь?
– Так точно, сэр, пограничный департамент.
– Ты разглядел флаг?
– Так точно, сэр. Карнейцы, два якоря им в задницу! Они нас как нарочно караулили!
– Может, и нарочно, – произнес капитан. – Отдать якорь!.. Принять на борт офицеров досмотра!..
– А что нам с ними делать, сэр?
– Все, что нужно, сержант. Возьмешь на себя рулевого, который останется на шаланде.
– Понял, сэр! Будет исполнено!
– И, внимание, это относится ко всем – никаких ножей, палуба должна быть чистой!
Шаланда шла точно по ветру, перепрыгивая с волны на волну. На носу стоял офицер, державший небольшой флаг – герб карнейского короля на синем поле, обозначавший департамент морских границ.
Капитан посмотрел наверх, где развевался флаг небольшого королевства Инзи. Это был лучший выбор флага, учитывая предстоящую миссию.
Шаланда подошла совсем близко, и двое матросов стали убавлять парус. С шлюпа скинули трап, давая понять, что не боятся проверки. Суда соприкоснулись бортами, и на шлюп поднялись загорелый лейтенант и двое матросов.
– Кто здесь капитан? – спросил лейтенант, оглядывая столпившихся на палубе солдат в гражданском платье, которых было намного больше, чем полагалось команде такого судна.
– Я здесь главный, лейтенант, – вышел к нему ингландский офицер. – Какие у вас вопросы?
– Кто вы и как оказались в водах карнейского королевства?
– Мы идем с Инзи, у нас в трюмах груз хлопка.
– Кто возит хлопок на шлюпе? И почему у вас ингландский акцент?
– Да уж какой есть, – развел руками капитан. – Душите их, ребята…
На карнейцев тотчас набросились пехотинцы и накинули им на шеи веревочные удавки, а сержант Старлот, встав у борта, поднял арбалет и выстрелил в рулевого шаланды. Тот раскинул руки и вывалился за борт.
– Двое на шаланду! – скомандовал капитан. – Крепите ее и начинай в нее грузиться. Сержант, проверьте, чтобы загрузка была полной, но чтобы они не черпали бортами.
– Слушаюсь, сэр, но, думаю, в три ходки управимся!
– Я тоже так думаю. А этих… – капитан кивнул на тела пограничников, – выбросьте за борт.
55
Мулы неспешно брели по дороге, изредка отмахиваясь хвостами от приставучих оводов, и встряхивали головами, отчего Мартину казалось, что он вот-вот свалится.
– Ты раньше ездил верхом? – спросил Ронни, который тоже с трудом держался в седле.
– Ну, может, раза три или четыре – еще ребенком, – признался Мартин. – Но это был пони или жеребенок, я уже точно не помню.
– А мы раз лошадей умыкнули, хотели продать, но мужики нагнали, и мы едва ноги унесли.
– Эти да, народ суровый. Это в городе можно прощение вымолить, а деревенские прибьют.
Мартин попытался сесть как-то иначе, чтобы не так натирало седло, но за два часа, что они проехали верхом, он натер уже все свободные места, поэтому пришло время пройтись пешком.
– Давай спешимся, – предложил он.
