Пантак с Буслатом переглянулись снова.
– Мы обсуждали это, следы сильно затоптаны, песок почти сухой, но кое-где просматривался весь каблук или носок. Это не флотские башмаки ингландцев, это кто-то другой.
– Подошва шитая или как?
– Мы не смогли определить это, господин старшина. Мы спешили пройти долину у деревни Гунн.
– А почему вы решили, что они идут за нами?
– Мы еще дважды пересекали их тропу. Они едут по следам телег, но не видят зарубок.
– Ладно, найдите место в роще и отдыхайте или возьмите у Фаркота еды сколько хотите.
– Благодарю, господин старшина! – козырнули Пантак и Буслат, но голоса последнего Ламтак не услышал. Должно быть, сержант был ранен и скрывал это. Что ж, придется учитывать и это.
Солдаты ушли, и Тинлуб подошел к старшине.
– Это провал, Ламтак, ты понимаешь?
– Еще не провал, господин Тинлуб.
– Они вышли на наш след, через сутки догонят.
– Догонят, если мы ничего не предпримем.
– А что мы можем предпринять с двумя тяжелыми телегами?
Ламтак не ответил, почесывая под шлемом затылок.
– А скажите, господин Тинлуб, кто еще, кроме ингландцев, может позариться на золото гномов?
– Кто?
– Это я спросил у вас – кто?
– Ты странный, Ламтак. Золото – это золото.
– Золото – это золото, тут я с вами согласен, но как отряд из пятидесяти бойцов мог оказаться у нас на хвосте так, что этого отряда никто не заметил?
– Ты это у меня спрашиваешь, старшина?
– Это я у себя спрашиваю, господин Тинлуб, прошу меня простить. О том, что и как делают разбойники, мы имели почти полное представление. Их видели десятки деревенских, которые охотно нам об этом рассказывали. О том, что в дело, возможно, вмешаются ингландцы, меня предупреждали вы.
– Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе, откуда мне это стало известно?
– Нет, господин Тинлуб, я бы не посмел.
– И тем не менее, Ламтак, я скажу, что мне об этом рассказал один из офицеров тайной канцелярии кармейского короля.
– Карнейского, господин Тинлуб.
– Карнейского?
– Так точно.
– Да, точно, карнейского, – согласился Тинлуб. – У этих браксов все запутанно.
Тинлуб вздохнул и облокотился на дерево. Ему снова хотелось отхлебнуть из фляжки, но делать это при Ламтаке было стыдно, он-то обходился без настоек, хотя забот в походе у него хватало.
«Если все обойдется, дам ему пятьдесят терций золотом», – подумал Тинлуб и после этого смело отпил из фляжки в то время, как старшина отвернулся, сделав вид, что наблюдает за солдатами из отдыхающей смены.
– Я вот что подумал, господин Тинлуб, – начал Ламтак, когда хозяин убрал фляжку.
– Говори, я слушаю.
– Если за нами идет большой отряд, придется перехватить его встречным боем.
– Это как?
– Мы выставим тридцать бойцов, которые атакуют из засады. Сначала мы ударим из арбалетов, а потом с флангов. Победа останется за нами.
– А если не останется?
– При такой постановке определенно останется, господин Тинлуб, – удивленно пожал плечами Ламтак.
– Старшина, ты даже не знаешь, кто они и точно ли их пятьдесят. А если сто пятьдесят? Тогда вы проиграете, а мы здесь останемся вдесятером с двумя телегами, понимаешь?
– Понимаю, господин Тинлуб. Но если мы отправим тридцать пять…
– Двадцать!..
– Если только двадцать, то у них не останется никаких шансов нанести противнику поражение.
– Мы идем по этому трудному пути не ради побед, старшина, мы должны добраться до Пронсвилля, даже если все наши гномы выполнят свой долг до конца.
– Я понял, господин Тинлуб. Я сейчас пойду и соберу отряд, уверен, что они выполнят свой долг, как надо.
– Вот и славно, старшина. Вот и славно.
– Не могу не спросить в таком случае…
– Спрашивай.
– Завтра встречаемся с ворами в деревне.
– С бывшими ворами, Ламтак.
– Прошу прощения, господин Тинлуб, конечно, с бывшими. Так вот тут у меня вопрос – они нам еще нужны или отправить их восвояси?
– Что значит «еще нужны», старшина?
– От них толку, как от козла молока. Они что-то блеют про то, что видели, но сами давно сбежали с главной дороги и только занимаются собственными персонами.
– А что не так с их персонами?
– Жалуются, что их преследуют. Но разве это сведения? Что мы с этого поимеем?
Тинлуб улыбнулся. Ламтак был хорошим солдатом, неплохим тактиком и никаким стратегом, впрочем, он ведь не знал всего расклада этого дела.
– Послушай, Ламтак, когда эти ребята шлепают по болотам, они производят много шума, и по их следу идут разные мерзавцы, понимаешь?
– Мерзавцы, которые могли бы идти по нашему следу?
– Вот именно. Возьми двадцать золотых монет и передай им. Пусть продолжают двигать на восток, задай им какую-нибудь деревню поближе к болотам.
– А почему к болотам, господин Тинлуб?
– Я не знаю, но в здешних местах возле болот скапливается всякая дрянь. Пусть их заметят еще больше, пусть им на хвост сядут двадцать отрядов, появившихся невесть откуда. Ты меня понимаешь?
– Не совсем, господин Тинлуб, – честно признался Ламтак.
– Тогда просто исполняй.
94
Деревня была не то чтобы большая, но какая-то жизнерадостная, после скитаний по лесам так показалось и Мартину с Ронни, и Буррашу.
– Здорово, пришлый народ! Работы какой ищете или как? – обратился к ним проезжавший на телеге мужик. И, не дожидаясь ответа, натянул вожжи и соскочил с телеги.
– Чего молчите, думаете, обижу?
Он оглянулся и почесал под рубахой живот.
– Не переживайте, с этим порядок. Десять терций серебром и половину вперед.
– А что за работа? – спросил Бурраш.
– Во! – оценил его стать местный. – Вот это хороший работник, хочешь – косить, хочешь – жать. А хочешь – башки откручивать, правда?
– Неправда, – возразил орк. – Убийц, что ли, ищешь?
– А вы не по этому делу?
Мужик повернулся к Мартину с Ронни, стараясь рассмотреть в них жуткие наклонности.
– Нет, приятель, мы просто путешествуем.
– Мы птичек наблюдаем, – добавил Ронни, а Мартин промолчал. Он уже привык к тому, что в здешней местности каждая деревня преподносит собственные сюрпризы.
