— Я просто подумал…
— Ит, это были картографы, если ты про специальность. Исследовали Пик Коммунизма, делали фотосъемку, и… что-то произошло. Катастрофа действительно выглядела странно… — Берта мялась, Ит видел, что говорить ей совсем не хочется. — В общем, это можно обсудить и позже. Но площадка там есть, с очень интересными характеристиками.
— Большая? — деловито спросил Скрипач.
— Большая. Почти километр в диаметре.
— Ого!
— Вот тебе и «ого».
— А третья точка где? — поинтересовался Ит.
Да, пожалуй, оно действительно того стоило. Потому что ради этого всего можно любые тесты выдержать и через любые унижения пройти.
Что-то в происходящем было, что-то… ну да, конечно. Это все было — настоящим. Для них, здесь и сейчас, это было — настоящим.
И еще — это все было чертовски важно.
Но он, как ни старался, не мог понять почему.
— Третья точка — это Подкаменная Тунгуска.
— Это не там, где метеорит? — оживился Скрипач.
— Там, — подтвердила Берта. — Именно там. По нашим расчетам, метеорит упал как раз там, где находится площадка.
— Туда отправляли экспедиции. — Томанов отставил в сторону чашку с чаем. — Но проблема заключалась, во-первых, в том, что место весьма и весьма труднодоступно, и еще…
— И еще эти экспедиции не сделали ничего из того, что я просила сделать, — рассердилась Роберта. — Пока я сама туда не попаду и сама, своими собственными руками, не…
— Не надо злиться, — попросил Томанов. — Роберта, не надо злиться, пожалуйста. Вам совсем не к лицу эта сварливость.
— Да, она мне не к лицу, но зачем меня злить?
— Мы не настолько хорошо обеспечены, чтобы гонять по экспедиции в год в Сибирь ради весьма сомнительных данных, которые неизвестно еще для чего нужны…
— Федор Васильевич! Ну вот, снова-здорово!.. — Роберта захлопнула атлас и брякнула его на край стола так, что чашки подпрыгнули. — Я уже эти разговоры слышала, и вам напомнить, когда это было?!
— Бертик, ну не надо, — миролюбиво попросил Скрипач. — Ну чего ты, действительно? Сейчас, я думаю, все вопросы как-то можно решить, верно? — Он остро глянул на Томанова, тот потупился. — Можно, сама видишь. Будет тебе экспедиция, не сомневайся.
Роберта тяжело вздохнула, села на свое место. Отпила глоток из своей чашки.
— Слушай, скажи мне, пожалуйста… — осторожно начал Ит. — А почему? Если вообще отвлечься от конкретики. Ты можешь объяснить, почему ты стала искать эти точки?
Она задумалась.
— Не знаю. Наверное, интуиция. Ит, я не могу объяснить. У меня есть ощущение — это важно. Это чертовски важно, и это нужно сделать, но для чего — убей, не понимаю.
— Вот именно про это я говорю, — проворчал Томанов. — Сто раз спрашивал. Важно, и все тут. И полное отсутствие конкретики.
— Роберта Михайловна, — Максим, все это время молча слушавший разговор, задумчиво посмотрел на нее. — Простите, у меня возник вопрос. Вы обсуждали эту свою выкладку с Контролем? Самостоятельно, через посредников, как угодно? Или…
— Только с Встречающими, во время визитов на Окист, — ответила Роберта. — Они не сказали ничего интересного.
Ит вдруг понял — она лукавит. Обсуждала, конечно же. И сейчас — лукавит и недоговаривает, потому что… может быть, потому, что чувствует то же, что он сам.
— А с кем ты говорила? — спросил он.
— С Владой и Соней, конечно же, — пожала плечами Роберта. — Они очень милые девочки.
— Что они тебе сказали? — поинтересовался Ит.
— Что если я хочу что-то искать, то надо искать. Значит, это для чего-то нужно.
— Блестяще, — скривился Томанов. — Железная логика. Если нужно искать, значит, нужно искать.
— Федор Васильевич, вспомните Сон де Ири, — тихо попросил Скрипач. — И что он говорил по этому поводу. И что он сказал бы сейчас.
— Ах, ну оставьте вы эти пространные рассуждения, — отмахнулся Томанов. — «Он говорил». Подумаешь, тоже мне, истина в конечной инстанции. И потом, все эти рассуждения — что об интуиции, что о вибрациях, что о судьбе и фатуме — они, простите, в свете реальности яйца выеденного не стоят.
— Это замечательно. Но почему же тогда другие страны гоняются за этой информацией, и почему Альянс подсылает когни следить за Бертой? — прищурился Ит. — Вы не допускаете, что им тоже что-то известно про это? — Он усмехнулся. — И никакая интуиция тут, замечу, ни при чем.
— Ну, мало ли. Идиотов везде хватает, — пожал плечами Томанов.
— Так уж сразу идиотов, — поддел его Ит. — Да нет, Федор Васильевич, идиотизм тут ни при чем. И, простите, у меня странное ощущение. По-моему, вы чего-то боитесь. Вот и сводите все к…
Он не договорил. Томанов резко встал, треснул ладонью по столу.
— Я. Никогда. Ничего. Не. Боялся! — гаркнул он. — Не надо!..
— Не надо? — переспросил Ит. — Вот что, Федор Васильевич. Давайте рассуждать логически. Есть факты. Следующие. Как только речь пошла об этой системе, тут сразу началось какое-то движение. Так?
— Так, — нехотя ответил тот.
— Вы сами отлично знаете, что просто так такое движение начаться не может. Что это значит? То, что Альянс и Антиконтроль, соответственно, с другой стороны подошли к подобным же выводам.
— Ладно, — махнул рукой Федор Васильевич. — Но все равно…
Он не договорил. Сник, снова сел на свое место и принялся меланхолично возить ложечкой в вазочке с вареньем.
— Можно по стенкам размазать, будет казаться, что его больше, — подсказал Скрипач.
— Ради всего святого, Скрипач, не ерничайте, — попросил Томанов. — Максим, у вас есть что-то еще по этому вопросу?
— Конечно, — ответил тот. — У меня очень много всего, но я предпочту подождать группу Ри Нар ки Торка и предоставить обеим командам возможность работать в тандеме. Это самое разумное, что я могу в данный момент предложить. Знаете, если без официоза… — Он понизил голос. — Мне действительно не нравится ситуация. Спешить с выводами не стоит, но… — Он запнулся. — Есть одна такая теория, уже у Контроля…
— Это какая же? — склонила голову к плечу Роберта.
— Теория конусов. Так вот, она…
— Ах, теория конусов… ну, конечно. Слышала, слышала, — покивала Роберта. — К сожалению, в данном случае нам от нее нет никакого толку.
Максим пожал плечами и потянулся за заварочным чайником.
— Нет так нет, — с безразличием в голосе сказал он. — Ладно, действительно. Давайте тогда сообразно обстоятельствам…
— Берта, а как же площадка в Москве? — вдруг спросил Артем, который до этого момента вообще ничего не говорил, лишь слушал. — Ну та, которая…
