Сейчас ждали Берту. Звонили ей в Москву, узнали, что с фальшивкой все удалось, дело продвинулось и что Берта должна в скором времени приехать. Правдами и неправдами выклянчили у коменданта одноместный номер для нее в том же корпусе, в котором поселились сами — кому охота постоянно бегать туда-сюда?
Жизнь, в общем, потихоньку налаживалась и стала обретать подобие рабочего ритма. Тренировки, полеты, матчасть, беседы с Ри, работа с эмпатами… Примерно то самое, ради чего они этот выход и затевали, и боролись за назначение.
Но…
И Скрипач, и Ит ощущали, что появился какой-то новый фактор, который тревожил и не давал покоя. Что-то и впрямь изменилось. Сильно. И, видимо, бесповоротно.
* * *
— Почему ты настолько уверен, что там что-то есть?
— Бертик, это элементарная логика.
— Ммм?
— Не «ммм», а там действительно что-то есть. Должно быть.
— Живое? — в голосе Берты звучало ехидство.
— О, боже… Да, Ольшанская. Живое. И разумное. По моему мнению, эти точки должны активироваться по тому же принципу, что и гексы. Их тоже можно «включить» каким-то образом. Включить и пройти дальше. Куда-то еще.
Роберта хмыкнула. Вытащила из большой алюминиевой кастрюльки очередной кусок мяса, насадила на шампур.
— Лук убери, гореть будет, — подсказал Скрипач.
— Не учи ученую.
— Доктор наук, блин. По шашлыкам. Дай сюда. — Скрипач решительно отобрал у нее шампур. — Не женское это дело, мясом заниматься. Иди вон лучше, подрессируй мелких вместе с Джесс. А еще лучше — отвлеки собаку хоть чем-нибудь.
Джей в процессе производства шашлыков принимал самое деятельное участие. Сейчас он лежал мордой к кастрюле, и провожал каждый кусок мяса, отправляющийся на шампур, настолько печальным взглядом, что сердце кровью обливалось. Хвостатому вымогателю в результате перепало уже три куска, но пес был большой, и ему этого было явно мало, чтобы наесться.
Лесная полянка, на которой обосновалась компания, находилась неподалеку от корпуса, поэтому на ней имелась пара лавочек, садиться на которые, правда, никто не рискнул, уж очень они были ветхие. В центре полянки стоял каменный мангал, больше похожий на какое-то языческое капище — странное сооружение из дикого камня, уродливое и гротескное. По сути это было низкое кольцо, сложенное из булыжников, в котором сейчас горели собранные в лесу дрова. Вечернее солнце освещало полянку, и погода стояла в самый раз. Жара уже прошла, сухо, тепло, в траве стрекочут многочисленные цикады и кузнечики, а со стороны пансионата доносится бравурная музыка, приглушенная деревьями — видимо, радист решил поразвлечь честную публику, и поставил что-то бодро-патриотическое.
Народу на полянке собралось превеликое множество, собственно, поэтому и решили не идти далеко — тащить через весь лес провизию на всю компанию не хотелось никому.
Пришла группа Роберты в полном составе — ассистентов Тимура и Артема тут же отослали в лес за дровами, а людям постарше поручили резать овощи.
Пришла группа Ри, причем Тринадцатый и Брид приехали верхом на Джее, которого всю дорогу за уши оттаскивали от здоровенной кастрюли, в которой еще со вчерашнего дня мариновалось мясо.
Пришли Ит и Скрипач, а с ними — Гревис, которого решили зазвать за компанию, и в благодарность за то, что разрешил тренироваться с группой. Гревис, впрочем, быстро нашел себе занятие: сперва притащил из леса три здоровенных бревна, на которых удобно было сидеть, а потом взял на себя шефство над огнем, оттеснив «интеллигентов», которые, по его мнению, сделать по-настоящему хорошие угли не смогли бы.
По сути дела, сейчас праздновали воссоединение старой команды — обе группы были знакомы (в команде Ри новой, по сути, была Джессика, но ее и так все знали, а в команде Роберты — Артем с Тимуром), работать вместе всем нравилось, и сейчас на полянке царило веселое оживление, которое вскорости грозило перейти, по словам Берты, в «тихое буйство». Ну и ладно, тоже, понимаешь, большие проблемы. Наработаемся еще. Можно вечерок отдохнуть, в конце концов?
Однако рабочие темы были слишком интересными, чтобы о них умалчивать. Вот и сейчас…
— Ри, ты опрощаешь, — выговаривала Ольшанская. — Живое и разумное — это как? Это кто именно? Цивилизация? Какая-то иная реальность? Осьминоги вон тоже живые, и что?
— Это не я опрощаю, а ты недоговариваешь, — возразил Ри. Щелкнул пальцами, подзывая собаку — Джей тут же поднялся с травы, подошел к нему, положил умную морду с грустными глазами хозяину на колени, а тот принялся почесывать пса за ухом. — Ты можешь сказать здесь и сейчас, что чувствуешь — ты? Вот ты, ты сама.
— «Ты», — передразнила его Роберта. — Я чувствую… Ри, черт возьми, я не знаю. Что-то. За этими точками что-то есть.
— Что именно?
— Понятия не имею!
— Оно одно, это твое «что-то»?
— Слушай, говорю же — не знаю! — Роберта рассердилась. — Женская интуиция.
— Мне гермовской интуиции хватает, — отмахнулся Ри, коротко глянув на Ит и Скрипача, сидящих на бревне в некотором отдалении и чем-то занятых. Скрипач помахал рукой, а затем показал кулак — мол, я все слышал.
— И что? Они часто ошибаются? — прищурилась Роберта.
— Редко, в том-то и дело. Бертик, ты пойми, я тебе верю, но я не могу сообразить, в какую сторону нам сейчас надо работать… Тринадцатый, а ну положи шампур, я сказал!!!
— Не ори на меня. — Тринадцатый, ростом чуть выше колена Ри, с вызовом посмотрел на своего начальника. — Меня попросили принести. А ты!.. Ну ты и хам, Ри Нар ки Торк!..
— Извини, — примирительно улыбнулся Ри. — Просто у меня бзик насчет вас двоих и колюще-режущих предметов.
— Я знаю. — Тринадцатый поудобнее перехватил шампур.
— А кто попросил-то?
— Рыжий, они не могут сургуч с вина отковырять…
— Где Брид?
— Черт его знает, где-то шляется.
Тринадцатый ушел. Ри проводил его рассеянным взглядом, потом почесал в затылке.
— Еще одна головная боль, — пожаловался он.
— Почему? — полюбопытствовала Роберта.
— Да потому, что они тоже «что-то чувствуют», и все уши мне уже прожужжали. Ты же знаешь, насколько они сильные…
Берта кивнула.
Мотыльки — Тринадцатый и Брид — были действительно более чем сильными эмпатами. Для них весь окружающий мир был как океан вибраций, тонких потоков, каких-то течений, постоянных изменений градаций тех величин, которые невозможно даже ничем измерить. Мало того, они филигранно умели «слушать» Сеть. Они могли «снять» выход Барда, например, за сутки до самого выхода — никто, кроме Мотыльков, не умел подобного. Снять и место, в котором Бард окажется, и его физическое состояние, и еще кучу других параметров… Мотыльков, всех, которых удалось в свое время спасти, ценили на секторальных и кластерных станциях на вес золота — потому что работали они на уровне Связующих, и при этом не были привязаны к определенному Барду.
