Ит через силу кивнул.
— Они не белые, Ит. Все эти стены — в вас. В ваших лицах. Он записывал свои считки, выбирал фрагменты, и когда вас не было — смотрел… сидел по центру комнаты и смотрел… А ты не знал, правда?
Ит молчал.
— Конечно, не знал — он всегда был более чем скрытным. Про то, что он каждое утро готовил еду на троих, про то, что не трогал сад только потому, что в нем работали вы, а он в каждом дереве или цветке видел вас, как сам говорил…
Скрипач беззвучно рыдал, уткнувшись лбом в серую бетонную стену, а Кир беспомощно переводил взгляд с него на Волка, ничего не понимая. Ит стоял неподвижно, глядя прямо перед собой невидящим взглядом.
— Ну и как ты думаешь, я бы сумел предать тех, кого он так любил? — Волк опустил голову. — Я с самого начала отлично видел то, что было на самом деле — и сбитый метаморфоз, и более чем поганый выход… всю эту ночь я провел в коридоре, на вашем этаже… три раза заходил, проверял. Боялся, что ты не выдержишь. А вы и не заметили. — Он через силу усмехнулся. — Хороший какой свитер… рукав подними, — приказал он.
— Какой? — через силу спросил Ит.
— Левый, конечно. — Волк шагнул к нему, бесцеремонно дернул рукав вверх. — А то еще увезешь с собой мой диагностический блок, и где я другой возьму? С этим их идиотским пактом я скоро буду лечить, как это местные делают. — Он засмеялся, правда, особого веселья в его смехе заметно не было. — Хреново тут лечат… да, Скрипач? Что ж ты шрам на спине не убрал? На память оставить решил?
Скрипач повернулся к нему, вытер глаза рукавом.
— Решил, — кивнул он. — Сначала думал, уберу, потом… как-то расхотелось. Время жалко тратить на ерунду…
— Я так и понял. Ит, метаморфозу надо реставрировать. — Волк посерьезнел. — Если хочешь, то я потом…
— Хочу. Но другого. Я хочу снять эту метаморфозу. — Ит понял, что стоять больше не может, и присел на корточки у стены. — Полностью. Это те же полгода, верно?
— Да, срок такой же, — согласился врач. Вытащил что-то из кармана. — Прими стимулятор, иначе не дойдешь до машины… Но почему — снять?
— Потому что Пластина и Коготь нам отвратительны, — решился Скрипач. — Потому что Коготь уже давно неуправляем, а я не хочу случайно кого-то убить. И еще…
— Потому что вы устали, — резко закончил за него врач. — Вы в курсе, что у вас степень износа — не на триста лет, как по документам, а на все пятьсот?
— Догадывались, — ответил Ит. Попытался встать, но сам не сумел, в результате подняться ему помогли Кир и Скрипач.
— Знаете, я бы очень хотел пообщаться с вами… потом, — Волк потер переносицу. — Так что можете считать, что сделанное мной — это эгоистический порыв. Поскольку у меня есть свои интересы.
— Спасибо. — Ит шагнул к нему, поколебавшись, протянул все-таки руку. — Я теперь перед вами в долгу.
— Сочтемся, — усмехнулся врач. — Поосторожнее, ребята. Нехорошие дела тут творятся. А коньяку ты мне и в самом деле привези, — он повернулся к Киру, ухмыльнулся. — «Кутузова» привези, вот чего. И, кстати, спасибо тебе тоже, Гревис. Не родственники случайно?
— С кем? — не понял тот.
— С их бывшим мужем. Они тебе не говорили ничего, да? Ладно, захотят, сами расскажут, — он коротко и остро глянул на Скрипача, потом снова посмотрел на Кира. — Вот тебе совет на будущее. Когда собираешься прикинуться героем-любовником, обеспечь хоть какой-нибудь фон. Бывают люди, которые чувствительны к феромонам точно так же, как рауф. То, что ты врешь, я понял в ту же секунду, как ты открыл дверь.
Кир кивнул. Нахмурился.
— У тебя на лице нет печати о чувствительности, э'кхо, — произнес он тихо. — Другой бы поверил.
— Я — не другой, скъ'хара, — возразил Волк. — Береги их.
— Что?
— Ты понял. Береги их, скъ'хара, как берег сегодня.
— Ну вообще-то, мы не собирались ничего строить, — возразил Кир. — Рыжий, ты говорил, что вы хотите жениться на той женщине, верно?
— Да, — кивнул Скрипач.
— Все ошибаются, — хмыкнул врач. — Ладно. Ит, с рекомендациями ты понял. Поправляйся. Думаю, мы еще увидимся.
Он развернулся, и пошел прочь.
Ит закрыл глаза ладонью. Минуту постоял молча, потом тихо произнес:
— Он действительно любил нас, Рыжий. Это было… как привет оттуда… то, что сейчас. У меня язык не повернулся ему сказать, что нас в том доме больше не будет… уже никогда.
— А что в доме? — поинтересовался Кир.
— Там теперь живет дочь с семьей, — ответил Скрипач. — Их внезапно стало… как-то слишком много. А мы внезапно… стали какими-то слишком старыми… Ребята, пойдемте, там «лифт», кажется, приехал.
* * *
Четыре БЛЗ шли по трассе Ялта — Москва, и идти им предстояло больше двух суток. Как выяснилось, у каравана планировалась остановка чуть ли не на двенадцать часов, потому что какое-то подразделение официалов передислоцировалось из одной части в другую, а в машинах как раз были места. Следовало подождать группу на каком-то расширителе, и только потом двигаться дальше.
Ит этой заминке обрадовался. Первые сутки дороги он проспал (Скрипач то и дело на всех шикал, и гнал прочь, чтобы не мешали), и на вторые сутки в результате чувствовал себя уже вполне прилично. Выглядел он пока что не очень, но в общем и целом все было более чем ничего, по его же собственным словам.
— Понимаешь, Кир, тут вот как получается. Сама работа силы тоже отнимает, конечно, но хуже всего в этот раз был выход из метаморфозы. То есть по мне ударила не работа, а метаморф.
— Ты действительно от него хочешь избавиться? — с сомнением спросил Кир.
— Не то слово, — подтвердил Ит. — При первой же возможности.
Они сидели в купе и собирались обедать. Скрипач пошел за горячей водой для лхуса, поэтому они сейчас были вдвоем. Ит выставлял на стол «деликатесы», а Кир рылся в сумке с вещами. Он помнил, что водка у них была. Но совершенно не помнил, в какую сумку она попала. Ит, увидев чем Кир занят, посоветовал ему не искать бутылку в кофре с анализаторами, а попробовать пошарить в рюкзаке Скрипача. Авось, найдется…
Еду купили на стоянке, и очень удачно — местные бабки продавали вареную картошку, яйца и соленые огурцы. Еще у Скрипача с собой был купленный в последний день круг сыра и красный лук, а Кир где-то добыл банку роскошной польской ветчины. В результате обед грозил сейчас перерасти в небольшое застолье. Почему бы и нет? Ехать еще сутки, торопиться некуда, еды полно. Главное — сделать все тихо, чтобы никто не сел на хвост. Уж что-что, а большой компании им явно сейчас не требовалось.
— Мне очень интересно, что скажет Ри, когда об этом всем узнает, — Ит расстелил на столике газету, и принялся резать сыр. — Он очень нестандартно мыслит, и у него должны быть какие-то свои соображения на этот счет. Тем более, что эмпатическая группа…
