– Доброе утро! Это вы прислали мне сообщение с этим номером?
– Доброе утро, девушка, вы что-то путаете. Вы кто?
– Вы удивлены? Это я давала объявление о поиске работы пилотом.
– Вы?! Простите, не ожидал. Вы что, действительно пилот?
– Да. И говорят, неплохой.
– Ладно, если вы не против, то давайте встретимся и поговорим…
Лара была очень даже не против, и о встрече договорились довольно быстро. Лишнего говорить не стали, – оба хорошо понимали, что это не для телефонной связи.
Лара предусмотрительно разговаривала с легким, едва уловимым акцентом, позволяющим заподозрить, что русский язык для нее не родной. Похоже, ею заинтересовались. Теперь осталось произвести впечатление при личной встрече.
Заехав домой и переодевшись соответствующим образом – в брюки, легкую курточку с футболкой и удобные кроссовки, Лара отправилась в условленное место встречи в небольшое летнее кафе на окраине. На всякий случай прихватила трофейный пистолет, прикрепив его скотчем к ноге под брюками повыше щиколотки. Хорошо, что брюки внизу довольно широкие и ничего не заметно. Приближаясь ко второсортной забегаловке, по-другому это место назвать было трудно, Лара осмотрелась. Она чувствовала, что за ней наблюдают, поскольку посетителей было немного и на любого обращали внимание. Издали она заметила того, кто подходил по описанию, и сразу направилась к его столику.
– Здравствуйте! Это вы назначали мне встречу?
Незнакомец отложил журнал, который читал, и внимательно посмотрел на Лару. Она тоже окинула его оценивающим взглядом. Мужчина за сорок, видно, что не в кабинете штаны просиживает, взгляд цепкий. Ладно, посмотрим…
– Здравствуйте, девушка. Если вы и есть тот пилот, которого я жду, то я. Присаживайтесь, поговорим.
– А зачем надо было забираться в такую даль? – Лара подвинула стул и села, мельком оглядев зал.
– В ценре очень людно, а нам лучше, чтобы никто не мешал. Кстати, как вы насчет обеда?
– Благодарю, не откажусь.
– Отлично. – Мужчина тут же подозвал официанта и сделал заказ. Лара внимательно наблюдала. Ясно, что это предварительная встреча, и если они не договорятся, то просто разбегутся. Хотя…
– Сейчас немного подождем, а пока поговорим. Давайте знакомиться. Называйте меня Иван Иванович. А кто вы, прекрасная незнакомка?
– Называйте меня Лара. Просто Лара.
– Хорошо, просто Лара. А теперь скажите мне, какую, собственно, работу вы хотели бы получить?
– Я ведь писала в объявлении – работу пилота.
– Это понятно. Из вашего объявления следует, что вы – военный пилот. И принимали участие в военных действиях.
– Да. Но могу быть и пилотом транспортного корабля, разницы нет.
– А сейчас вы в отставке?
– Можно сказать и так. – Глаза Лары пристально уперлись в лицо собеседнику.
– Что же вы не обратились ни в одно из крюинговых агентств, каких в городе пруд пруди? Вам как вышедшему в отставку пилоту помогли бы найти работу в гражданском космофлоте.
– Скажем так, у меня нет необходимых документов для этого. А там очень тщательная проверка, и никакую «липу» я принести не могу.
– Вот как! Что же такого с вами случилось, просто Лара? Может, у вас еще и полиция на хвосте?
– Иван Иванович, по-моему, дальнейшая беседа не имеет смысла. Вы не находите?
– Да не волнуйтесь вы… Лара. Я не из полиции и сдавать вас копам не собираюсь. Но ведь мне надо узнать человека прежде, чем иметь с ним дело. Вы согласны?
– В общем-то… да.
– Ну, вот и отлично. Итак, Лара, давайте в спокойной обстановке обсудим все вопросы. Начнем с конца. Какую работу вы бы хотели получить, где и с каким жалованьем?
– Я уже писала – работу пилота. Можно сопряженную с опасностью. Место не имеет значения. Жалованье – в пределах разумного, сколько платят за такую работу. Я думаю, что вы представляете частную организацию?
– Да, не государственную. Скажите, на каких типах кораблей пришлось вам служить? И какая ваша последняя должность и чин?
– На крейсерах. Было время – послали в авиагруппу на авианосец, пилотом истребителя. Но потом опять вернулась на крейсера.
– И сколько же вы служили?
– Восемь лет.
– О-о-о, а сколько же вам лет?!
– Тридцать два. Хотя у женщины не принято спрашивать о ее возрасте.
– Вы прекрасно выглядите, я думал, что вы гораздо моложе. Простите, просто не удержался. Так все же, какова ваша последняя должность и чин?
– Второй вахтенный офицер тяжелого крейсера.
– А чин?
– Корветтен-капитан.
– Что-о-о-о?!
Иван Иванович резко выпрямился и удивленно посмотрел на Лару. По нему было видно, что встретить здесь врага он совершенно не ожидал.
– Да, вы не ослышались. Корветтен-капитан флота Конфедератов, второй вахтенный офицер крейсера «Мизар», уничтоженного вашим флотом в бою возле Денеба полгода назад. В данный момент имею статус беглого военнопленного.
– Вот оно что… То-то мне показался странным ваш акцент. Русский для вас не родной язык?
– Да. Мой родной язык немецкий, но я знаю еще несколько языков.
– Хм-м… А откуда же вы?
– Я уроженка Швейцарии. Просто пошла наемником к Конфедератам сразу после окончания академии космофлота. Они платили хорошие деньги, а специалистов у них всегда не хватало. Тем более на Федерацию у нас до сих пор злы после вашей авантюры с «Афродитой». Не забыли, как вы хотели втянуть нас в свою войну? Самим уничтожить наш пассажирский лайнер и обвинить в этом крейсер Конфедератов, оказавшийся поблизости? Поэтому во флоте Конфедератов служит много моих соотечественников.
– Поразительно… Все что угодно был готов услышать, но такое… А как вы попали в плен? И как вам удалось бежать?
– Сразу после того, как «Мизар» был уничтожен, меня подобрал ваш эсминец «Валлентайн». В войне возможны всякие случайности, поэтому я была готова к подобной ситуации. В каюте у меня была припасена матросская форма, и я успела переодеться перед тем, как покинуть крейсер. Из экипажа в восемьсот человек спаслось не более трех десятков матросов на единственной уцелевшей шлюпке. Из офицеров была только я. До того как нас выловили из космического пространства и доставили на борт, мы договорились, что для всех я – кок. И меня никто не выдал. Как только узнали, что я кок, очень обрадовались. У них трое коков отравились, напившись какой-то дряни, и лежали в лазарете, а остальные готовили так, что весь экипаж ходил голодный. Поэтому меня сразу отделили от остальных пленных и загнали на камбуз. Того, что обман раскроется, я не боялась – готовить умею неплохо. Спасибо маме, научила. После первого же приготовленного мною обеда старший офицер эсминца прибежал на камбуз, наорал на всех и сказал, что отныне на камбузе буду командовать я. Конечно, полной свободы мне не давали, и все время меня сопровождал кто-нибудь из военной полиции, находящейся на борту, но и взаперти не держали. Других пленных быстро куда-то передали, а меня оставили на эсминце. Не знаю, на какие уловки пошел командир, но ради моей стряпни все готовы были забыть, что я военнопленная. Так продолжалось полгода. Я уже стала почти своей, и моя охрана была чисто символическая. Естественно, я не оставляла мыслей о побеге, но ни одного случая так и не представилось. И вот пару недель назад меня выдернули из койки и отвели к командиру, у которого находились какие-то незнакомые шишки. Оказалось, что каким-то образом меня разоблачили. Препроводили на стелс-крейсер «Килиманджаро» и отправили на Землю, в самое логово Федерации. Но это, как ни странно, и помогло. Когда меня пересадили с крейсера на грузовой шаттл, на него неожиданно совершили нападение террористы, проникшие на борт. При этом оба пилота погибли. Корабль падал, и меня допустили к управлению, поскольку иначе погибли бы все. Я посадила шаттл в космопорту Петербурга. И сразу же после посадки сбежала, пока все не очухались. Сами понимаете, грех было упустить такую возможность.
