Ольга чувствовала неискренность в его разговоре, но не могла понять, в чем именно это заключается. Уж очень обтекаемо он говорил. По крайней мере всерьез за нее браться пока не будут. Если бы на самом деле хотели вытрясти из нее информацию, сразу бы напичкали психотропными препаратами и вывернули наизнанку. Да только полковник понимает, что после этого ее ценность, как двойного агента, будет равна нулю – она просто превратится в живой труп.
Поэтому он и стелет сейчас так мягко. Дальше будет хуже. Вопрос только в том, насколько. То, что ее попытаются сломать, ясно, как божий день. Что ж, Оля, пора признать, что твоя служба закончена. Абсолютно никто тебе не поверит, и есть очень большое подозрение, что правда никому не нужна. Контрразведка затеяла какую-то игру, где тебе отведена роль пешки, которой жертвуют ради выигрыша. Она чувствовала это. Если бы у начальства возникли подозрения в отношении ее лояльности, то арест был бы произведен сразу, как только она вернулась, и Детмерс ничем бы не смог ей помочь. Он обязан выполнять распоряжения сверху. Значит, такого распоряжения не было. А если так, то что бы она ни говорила, какие бы факты ни приводила, все это останется гласом вопиющего в пустыне.
Ее судьба решена. Непонятно только, что именно задумали эти рыцари плаща и кинжала.
То, что ничего хорошего, ясно и так. И непонятно, зачем им понадобилась Настя. Может, хотят сломать меня на ней? Значит, остается одно – бежать. Но как? Отсюда не убежишь. Она может нейтрализовать нескольких охранников, но на автоматику ее чары не подействуют. Поэтому надо любыми путями вырваться из этой тюряги наружу, а там уже действовать по обстановке. Планета большая, и с ее способностями она сумеет скрыться. К тому же, помочь Насте она сможет только находясь на свободе.
На следующее утро Ольгу опять повели на допрос. По дороге она думала, что же опять будет предлагать ей полковник и сколько еще продлится его «хорошее» отношение к ней.
Но, едва переступив порог, Ольга поняла, что сильно переоценила джентльменские качества Ковальского. Перед ней стояли два мордоворота – майор и капитан. По их похотливым мордам она поняла все безошибочно.
– Заходи, крошка, не бойся! Полковник сегодня занят, поэтому с тобой побеседуем мы. Поиграем в игру «вопросы и ответы». Мы спрашиваем – ты отвечаешь. Ты не против?
Ольга прикинула свои шансы и поняла, что ничего сделать не сможет. Да, она способна нейтрализовать этих двух недоносков, но ведь сто процентов, что за допросом наблюдают. И если что-то пойдет не так, здесь через минуту будет целая свора охраны, а со всеми ей ни за что не справиться. И она только зря себя раскроет. Значит, придется ждать другого случая. А сейчас… Как раньше говорили женщины? Если изнасилование неизбежно, то надо расслабиться и постараться получить удовольствие…
– Проходи, крошка, раздевайся! Не заставляй нас долго ждать, а то мы рассердимся! Говорят, что ты лесбиянка, но поверь, мы очень хорошие доктора, и мы вылечим тебя от этого!
Когда Ольгу приволокли обратно в камеру, она долго не могла прийти в себя. Все тело болело. Лежа на койке и всхлипывая, она обдумывала свое положение. У тех, кто наблюдает сейчас за ней, не должно возникнуть никаких подозрений. Поэтому она усиленно лила слезы, то и дело смахивая их с лица. Все должно быть естественно для женского поведения в такой ситуации. Но мысль работала четко и ясно. В душе Ольги все кипело от возмущения. То, чего она так не хотела, все-таки случилось. Ее изнасиловали. Причем делали это со смаком и прибаутками. А после этого еще и избили.
– Ну вот, Оля, и узнала ты, что такое вагинальный и анальный секс… До орального, слава богу, не дошло. Видимо, побоялись, что откушу… Хорошо, хоть какой-то лубрикант применяли, а то бы точно все закончилось разрывом внутренних органов. Господи, хоть бы не залететь от этих уродов… Все, ребята. Если у меня раньше и были некоторые сомнения, то теперь на войне – как на войне!
Несмотря на произошедшее, Ольга все-таки была удивлена. Она ждала настоящего допроса и собиралась признаться во всех смертных грехах, только бы вырваться отсюда. А там, за стенами тюрьмы, она сумеет ускользнуть. Вместо этого, если не считать изнасилования, просто получила по заднице, как нашкодившая девчонка. Не этого она ожидала. Уж она-то знала, что такое экстренный допрос пленного в полевых условиях. И в памяти всплыли картины, которые Ольга до сих пор вспоминала с содроганием…
Во время работы в «Экспедиционном корпусе» в экипаже у них был радист Михаил, бывший сотрудник госбезопасности. В чем-то он не поладил с тамошним начальством, вышел в отставку и благодаря хорошему знанию радиотехники оказался у «экспедиторов». Как ни пытались узнать у него, чем же он занимался раньше, ничего не получалось. Михаил только отшучивался и говорил, что перебирал бумажки в конторе. Хотя, глядя на его сухую поджарую фигуру с бесшумной походкой хищника, способность владеть любым оружием и разбирать-собирать его в полной темноте, а также способность неуловимыми движениями молниеносно ломать руки, ноги и челюсти портовой шпане, поверить в это было трудно. Если предстояли какие-то разборки, Михаила всегда брали с собой. Но оказывается таланты судового «маркони» на этом не заканчивались. Один раз произошел неприятный случай. Получатель груза решил их кинуть и прислал банду отморозков. Дурачок не подумал, что имеет дело не с обыкновенными коробейниками, а с «экспедиторами».
Все закончилось плачевно. Ни один из налетчиков не ушел, а двоих бандитов даже удалось взять в плен. Причем не без помощи того же Михаила. Надо было вытряхнуть из них информацию о налете, чтобы знать, кто инициатор этого безобразия. За подобные вещи в их бизнесе можно было запросто лишиться головы. Михаил и здесь взялся за дело, только попросил Ольгу помочь ему. Все в экипаже хорошо знали, что она может отличать, когда ей говорят правду, а когда лгут. Вот радист и решил привлечь ее к делу в качестве живого детектора лжи. Ольга, не раздумывая, согласилась. Очень скоро она поняла, что переоценила себя. В своей прежней жизни она прошла войну, насмотрелась всякого, но такое ей видеть никогда не приходилось. Бандит, как назло, оказался очень упрямым и долго не хотел раскалываться. Но Миша был очень настойчив и все-таки убедил его поделиться информацией. Правда, к концу допроса, когда ручеек информации уже иссяк, оставлять бандита в живых, вернее то, что от него осталось, было просто негуманно, и из милосердия радист его пристрелил.
Второй налетчик все это видел и, когда дошла очередь до него, сразу выложил все, что знал. В награду за подобное сотрудничество Миша пристрелил его сразу. Ольга присутствовала при этом от начала до конца, ее всю трясло, но она успешно выполняла свою задачу – определяла правдивость бандитов.
Когда все закончилось, Михаил посмотрел на нее, потом молча налил в пластмассовый стакан водки и заставил выпить. Наливать в стеклянный он побоялся. После этого Ольгу немного отпустило. Усадив ее и сев напротив, он тихо сказал:
– Оля, напрасно ты смотришь на меня, как на какое-то чудовище. Я не садист и не маньяк-убийца. Ты ведь ничего не знаешь обо мне. Там, где я был раньше, по-другому нельзя. За свою жизнь я убил очень много людей. Некоторых приходилось допрашивать. Но я всегда делал это исключительно по приказу, или если вынуждала обстановка. Но никогда – ради удовольствия.
