После этого Ольге приходилось еще несколько раз принимать участие в допросах с Михаилом. Обязанности у них были четко определены. Михаил обеспечивал получение интересующей информации, а она определяла ее достоверность. А что делать, в стае надо быть серым. Иначе свои же загрызут. Никогда и никому она не рассказывала об этом…
Вот и сейчас она ждала чего-то подобного. Вместо этого получилось шоу под названием «Порка гимназистки, вернувшейся утром домой с гулянки подшофе». Ольга еще больше убедилась, что для чего-то нужна полковнику.
Так прошли две недели. Временами про нее забывали на два-три дня, потом снова вызывали на допрос. Иногда это был Ковальский, умасливающий ее своими речами. Иногда эта парочка мясников, у которых все шло по одному сценарию – у Ольги требовали признания, затем били и насиловали. Но били очень аккуратно, чтобы не нанести увечий. Она понимала, что долго так продолжаться не может. Что скоро полковник сделает следующий ход, а это все предварительная подготовка. Все это время она пыталась выяснить, что же случилось с Настей. И всякий раз получала один ответ: «Здесь вопросы задаем мы!».
Ольга старательно играла на публику, изображая запуганую женщину которой, тем не менее, нечего сказать. Она уже разработала план побега, но для этого надо выйти за стены тюрьмы хоть под конвоем. А что делать дальше? Скрываться на планете, опасаясь, что тебя в любой момент могут обнаружить, и все начнется по новой? Нет, надо бежать с Амальтеи. На Землю хода нет. На другие планеты Федерации тоже. К сепаратистам? Ни под каким видом! Остаются нейтральные планеты, не вошедшие в Федерацию, но и не конфликтующие с ней. Например, Швейцария. Если она доберется туда, никто ее там искать не будет. Вопрос только в том, как это сделать, не имея корабля. Допустим, ей удастся совершить побег. В одиночку захватить корабль она не сможет, даже если и проберется на него. Проникнуть в один из ангаров и угнать истребитель? В принципе, с ее возможностями реально. Да только далеко она на нем без гипердвигателя не улетит. А пробраться к новым «Тайфунам» вряд ли получится. Там столько охраны, плюс автоматика, которой глаза не отведешь. И тут пришла неожиданная мысль. «Сункар»!!! Трофейный штурмовик имеет гипердвигатель и может доставить ее в любую точку галактики! К тому же, он находится в обычном ангаре вместе с другими машинами, и там нет никакой охраны. А в том, что штурмовик в исправном состоянии, Ольга не сомневалась. Пугачев всегда следил за готовностью машин, и на трофее, кроме нее, никто летать не будет. Это значит, что «Сункар» стоит сейчас в ангаре и ждет своего часа. Надо только добраться до него.
А потом можно будет устроить такое шоу… Но сначала надо отсюда выбраться.
Последний период затишья продолжался уже пять дней, и Ольгу это удивляло. Заканчивалась третья неделя с момента ареста. Создалось впечатление, что про нее забыли. На исходе пятого дня дверь камеры неожиданно открылась, и вошел офицер с погонами капитана юстиции.
– Здравствуйте, Ольга Александровна. Я ваш адвокат, капитан Миронов. Буду защищать вас на заседании трибунала. Заседание назначено на завтра. Поэтому нам нужно обсудить ряд вопросов, чтобы выстроить линию защиты. Для начала прошу вас рассказать мне все, что было. Даже то, что вы не сказали раньше.
– Вы все можете узнать из отчета полковника Детмерса. Больше мне нечего добавить.
– Но, Ольга Александровна! Если вы опять будете твердить одно и то же, вам никто не поверит! Давайте вместе выработаем линию поведения, иначе я ничем не смогу вам помочь!
– Значит, не тратьте на меня свое драгоценное время.
– Напрасно, Ольга Александровна! Совсем напрасно.
Когда за визитером закрылась дверь, Ольга подумала: «Ну вот, начинается».
Примерно через час дверь опять открылась, и перед Ольгой предстал сам полковник Ковальский собственной персоной.
– Добрый вечер, Ольга Александровна. Я слышал, вы не пожелали разговаривать с адвокатом? Почему?
– Потому, что мне нечего ему сказать.
– Простите, но я не понимаю, отчего вы упорствуете. Вы хоть понимаете, что вам светит пожизненное заключение?
– Еще раз повторяю: мне нечего добавить к тому, что я сказала раньше.
Ковальский вздохнул и, помолчав, продолжил:
– Ольга Александровна, сейчас у вас последний шанс избежать трибунала. Ведь на меня давит начальство, требует результата, а результата-то нет! Долго так продолжаться не может. Если вы сейчас дадите свое согласие на сотрудничество и расскажете мне все, я сообщу наверх, и трибунал будет отменен. Если же вы продолжите упорствовать, то, без сомнения, будете осуждены, и тогда я уже ничего не смогу сделать. Скрыть это невозможно, и для своих шефов вы, как агент, будете потеряны. Соответственно и для нас вы потеряете свою ценность. Прошу вас, не делайте глупостей. Ради чего вы упорствуете? Ответ мне нужен сейчас. Думать больше некогда.
– Не волнуйтесь, господин полковник. Глупостей я никогда не делаю. Еще раз повторяю: мне нечего добавить к сказанному раньше.
– Это ваш окончательный ответ?
– Да.
– Ну что ж. Очень жаль, что мы не нашли общий язык. Боюсь, скоро вы пожалеете об этом.
Полковник вышел, оставив Ольгу одну.
«Так, дело близится к развязке, – подумала она. – Уже и трибунал подключили. В приговоре можно не сомневаться, как сказал пан полковник, так и будет. Влепят пожизненное заключение и вышвырнут со службы без мундира и пенсии, как говорили раньше… Только вот непонятна конечная цель всей этой махинации. Что же задумали жандармы?»
И неизвестно, где именно будет проходить заседание. Если здесь, в тюряге, то потом ее все равно куда-то повезут. Здесь не держат осужденных, это следственный изолятор.
Если же устроят показательное судилище за стенами тюрьмы, то туда ее тоже понадобится как-то доставить. Вряд ли будет народу больше водителя и одного-двух охранников.
Вот здесь и надо ловить момент. Никто не ждет от запуганной бабы никаких фокусов. Когда еще представится более удобный случай…
На следующий день Ольгу подняли рано утром и повели в душ. Выйдя из душа, она увидела в предбаннике свою форму, которую отобрали при аресте. Значит, действительно намечается трибунал. Вскоре пришел конвой, и ее препроводили в небольшой зал заседаний. Получается, все будет проходить в тюрьме, за закрытыми дверями. Все уже были в сборе. Председательствовал пожилой полковник, который после соблюдения всех формальностей спросил, признает ли Ольга себя виновной в шпионаже, на что она ответила категорическим «Нет!». По тому, как шло заседание, она убедилась, что не ошиблась в своих прогнозах. Все уже решили заранее, и трибунал был простой формальностью.
Главный свидетель, полковник Детмерс, даже не был вызван для дачи показаний.
Полковник Ковальский с воодушевлением рассказывал, как ему удалось разоблачить вражеского агента. Присутствующий на заседании адмирал сразу отмежевался от нее, заявив, что у него тоже были подозрения, но он не был до конца уверен и поэтому попросил профессионалов разобраться.
