Адмирал, не скрывая презрительного взгляда, продолжил:
– Ольга Александровна, зачем вы убили майора Асланова?
– Потому, что он начал мне хамить и не пожелал со мной разговаривать, вот я на него и рассердилась. Зато капитан оказался очень любезен, и мы с ним мило побеседовали. Хотите послушать? – и Ольга включила запись, передавая ее в эфир. Она хотела, чтобы их услышали как можно больше людей.
Адмирал слушал молча, а полковник схватился за голову.
– Что же она делает?! Это секретная информация!!!
Адмирал дослушал до конца и посмотрел на Ковальского, как на покойника.
– Да – а -а, полковник… Насколько я знаю нравы вашей конторы, не сносить вам головы. Она ведь не зря передала все в эфир на дежурном канале. Нас сейчас слышат сотни людей. И Детмерс в том числе…
Размазав полковника взглядом, адмирал снова вышел в эфир:
– Чего вы добиваетесь, Ольга Александровна?
– Добиваюсь того, чтобы вы доставили на борт майора Кудрявцеву. После этого мы вас покинем и не будем больше надоедать своим присутствием. Я потому и активировала режим полной самоликвидации, чтобы у вас не было соблазна попробовать опять продать меня пану Ковальскому. Вы же разумный человек, и вам, в отличие от меня и Кудрявцевой, есть что терять. И вы прекрасно знаете, что четыре мегатонны в атмосфере у самой поверхности планеты – это не лечится. Верните мне Кудрявцеву, и мы навсегда исчезнем из вашей жизни.
– Ни в коем случае! Она знает слишком много! – вскинулся полковник.
– Это уже знают все, – усмехнулся адмирал. – Впрочем, поговорите с ней сами.
– Ольга Александровна, мы не можем выполнить вашу просьбу. Майор Кудрявцева сейчас находится в госпитале в тяжелом состоянии, и врачи запретят ее транспортировку. К тому же сомневаюсь, что она захочет дезертировать вместе с вами.
– О каком дезертирстве вы говорите, Людвиг Казимирович?! Дезертируют военнослужащие, а меня вчера с треском выперли со службы, так что я сейчас лицо цивильное. К тому же я знаю, в каком «госпитале» находится Кудрявцева и думаю, что на борту моего штурмовика ее состояние резко улучшится.
– Ольга Александровна, я не могу принимать такое решение вместо врачей. Вы должны меня понять.
«Тянет время, – подумала Ольга. – Нужно найти какой-то ход». Она осмотрела летное поле вокруг. Вдали стояли четыре транспортных корабля. Крейсеров и фрегатов на их стоянках не было, и дежурных эскадрилий истребителей – тоже, они были в космосе. Все прочие машины находились в ангарах, и только четверка «Тайфунов» выстроилась на летном поле, как на парад. Как будто ждут чего-то… А не является ли все это звеньями одной цепи? Появление «Тайфунов» и полковника, арест, трибунал, пожизненное заключение? Проверим…
– Людвиг Казимирович, как вы думаете, если я сейчас долбану один из «Тайфунов», состояние Кудрявцевой улучшится, и врачи разрешат ее транспортировку?
– Что за глупости вы говорите, Ольга Але… Н-е-е-е-т!!!
Очередь из турельной артустановки «Сункара» пропорола борт крайнего справа «Тайфуна» и превратила его в пылающий факел. С расстояния в две тысячи метров по неподвижной цели промахнуться невозможно.
– А вам, оказывается, очень дороги эти игрушки, Людвиг Казимирович! – довольно усмехнулась Ольга. – Что же за пакость в отношении меня вы задумали? Не с ними ли это связано? Ваши шестерки – майор с капитаном – ничего об этом не знали. Предлагаю обмен: три «Тайфуна» против одного майора Кудрявцевой.
– Ольга Александровна, поймите меня правильно, я вам еще раз… Н-е-е-е-е-е-т!!!
Вторая очередь превратила в костер еще один «Тайфун». Все-таки серьезная машина этот штурмовик «Сункар». Действительно, очень хорошо подходит для атаки планетных объектов!
– Людвиг Казимирович! Если так пойдет и дальше, я спалю оба оставшихся «Тайфуна», а потом примусь за другие цели. Ракет и снарядов у меня достаточно. Если выстрелите по мне, погибнем все. Адмирал, вразумите, пожалуйста, господина полковника. А то его жандармская сущность заменяет ему здравый смысл. Я прекрасно знаю, что еще сегодня утром Кудрявцева была жива и здорова. Если с ней что-нибудь случится, пеняйте на себя. Я разворошу весь ваш гадюшник. И что тогда с вами сделают?
– На что вы рассчитываете, Ольга Александровна? – вышел на связь адмирал. – Неужели думаете, что вам удастся уйти?
– Я не думаю – я знаю. Вы побоитесь дать приказ атаковать меня даже после взлета, потому что ваше благополучие вам дороже всего. Ведь я могу развернуться и атаковать базу, и вы знаете, что я так и сделаю. И ничем хорошим для вас это не закончится. Отставка будет для вас счастьем. Уж я-то изучила вас за три года так же, как вы меня. Даю честное слово: вернете мне Кудрявцеву в добром здравии, и я здесь больше ничего не трону. Оставлю эти новые игрушки вам с полковником. Играйте в свои шпионские игры.
– Но что вы будете делать дальше? На что надеетесь?
– Вы знаете, адмирал, я считаю, что жизнь беглого преступника во всех отношениях лучше жизни преступника, отбывающего пожизненное заключение. Так что пусть это вас не волнует. Но хватит болтовни. Адмирал, через сорок минут майор Кудрявцева должна быть у меня на борту. Если этого не произойдет, я уничтожу третий «Тайфун». Если и это не подействует, еще через двадцать минут я разнесу последний «Тайфун» и начну крушить все без разбора. Я теперь понимаю, что на этих «Тайфунах» все и завязано. Так что не лишайте себя сытой и спокойной жизни, адмирал!
– Вот так-то, господин полковник! Раскусила она Вас. Хоть до всего и не докопалась, но проницательность у нее… Ей бы в вашем ведомстве работать. Вместо некоторых… Потрудитесь отдать своим людям распоряжение срочно доставить майора Кудрявцеву на борт «Сункара».
– Но это невозможно, Ваше превосходительство!
– Делайте, что я говорю, полковник!!! А не то прикажу своей охране доставить вас на «Сункар»! И разбирайтесь там сами с Шереметьевой! У нее к вам будет много вопросов!
Ковальский понял, что это не пустая угроза. Адмирал пойдет на все, чтобы выкрутиться из этой ситуации и сохранить статус-кво. Его-то эта операция касается постольку-поскольку. Он лишь оказывает содействие в ее проведении, а вся ответственность лежит на полковнике. Даже если операция сорвется, адмирал останется в стороне. Ковальский связался по коммуникатору и начал давать инструкции. Адмирал недоверчиво слушал. Закончив, Ковальский снова вышел в эфир:
– Все, Ольга Александровна. Майор Анастасия Кудрявцева скоро будет доставлена.
«Что-то очень легко он согласился, – подумала Ольга. – Видимо, снова готовит какую-то пакость. Ладно, подождем…»
Через тридцать пять минут полицейская машина выехала на летное поле и направилась к «Сункару». Ольга настроила оптику и стала внимательно наблюдать. Не доезжая пятидесяти метров, автомобиль остановился. Двое вывели из него Настю и направились к штурмовику. Ольга внимательно наблюдала. Лицо у Насти отрешенное, безжизненное. Ясно. Вкололи какую-то дрянь. А зачем? Чтобы она ничего не могла сказать и подать какой-нибудь знак. И с фигурой подруги что-то не так. На ней больничный халат, и ничего не видно.
