— Ну, довольна? Весело тебе? — спросил профессор, мимоходом
чмокнув дочь в щёку.
— Разумеется! — прошептала Таня.
За ужином заговорили о Распутине. Дама-драматург просила
адвоката Брянцева рассказать о безносой крестьянке, покушавшейся пару лет назад
на жизнь царского колдуна. В сибирском селе Покровском, на родине Григория,
крестьянка Хиония Гусева ударила его кинжалом в живот, когда он выходил из
церкви после утренней службы. Газеты сходили с ума. Журналисты изощрялись в
сочинении самых невероятных версий. Царский колдун выжил. Гусеву признали
невменяемой и поместили в лечебницу для душевнобольных в Томске.
— Если бы дошло до суда, именно вы, Роман Игнатьевич, стали
бы её защитником, — произнесла дама-драматург, аккуратно отрезая кусочек от
индюшачьего филе.
— Ни в коем случае. — Адвокат нахмурился и покачал кудрявой
белокурой головой. — Когда ещё вопрос о судебном процессе оставался открытым, я
категорически отказался.
— Почему? — спросил Володя.
— Предпочитаю не участвовать в фарсах. Они приносят быструю
славу, иногда неплохие деньги, но дурно влияют на репутацию. Вот если бы эта
Гусева ударила в сердце и убила бы его, я бы с удовольствием её защищал и сумел
бы доказать, что она своим мужественным поступком спасла Россию.
— А что у неё было с носом? — выпалила Зоя Велс и опять
густо покраснела.
— Сифилис, вероятно, — пожал плечами адвокат, — хотя она
уверяла, что никогда не страдала этой постыдной болезнью, и вообще девица.
— Но она сумасшедшая или всё-таки нет? — спросил доктор
Агапкин.
— Я бы не назвал её душевно здоровым человеком, — ответил
адвокат.
— А Распутин? Вы видели его близко. Он кто, по-вашему?
Безумец или хладнокровный мошенник? — не унимался Агапкин.
— Я видел его только однажды, случайно, в Яре. Он там
устроил непристойный пьяный шабаш с цыганами. — Адвокату явно наскучила эта
тема, ему хотелось наконец заняться заливной севрюгой.
— Почему всё-таки этот грязный сибирский мужик занимает
такое огромное место и в политике, и в головах, и в душах? — задумчиво
произнесла Жарская.
— А вы напишите о нём пьесу, — предложил Володя, — между прочим,
Таня назвала в его честь одну из папиных лабораторных крыс.
— Ту самую, которую удалось омолодить? — спросила Рената.
Если не считать внезапного взрыва хохота, она впервые за
вечер подала голос. Голос оказался высоким и резким.
Профессор повернулся к ней всем корпусом, держа в руке вилку
с наколотым куском лососины, потом посмотрел на Володю. Агапкин прижал к губам
салфетку и принялся громко кашлять.
— Господа, давайте выпьем за здоровье именинницы, —
предложил аптекарь Кадочников.
— Ваша горничная Клавдия — двоюродная сестра моей портнихи,
— спокойно пояснила Рената, после того как все чокнулись и выпили за Танино
здоровье.
Стало тихо. Все смотрели на профессора, кто с сочувствием,
кто с любопытством. Таня, сидевшая рядом с отцом, сильно сжала под столом его
коленку.
— Умоляю, Миша, не отрицай, не говори, что горничная все
придумала или напутала. Я знаю, это правда, потому что ты гений! — быстро, на
одном дыхании произнесла Жарская. — Как, как тебе это удалось?
Михаил Владимирович отправил в рот кусок лососины, прожевал,
промокнул губы салфеткой и заговорил:
— Пару месяцев назад наш сосед сверху господин Бубликов
проводил свой очередной спиритический сеанс. На этот раз гостем его должен был
стать дух графа Сен-Жермена. Я, разумеется, не знал этого, я сидел в
лаборатории. Хлопнула форточка, заскрипели половицы. Он был удивительно
элегантен и мил, несмотря на свою прозрачность. Он любезно представился. Я
сказал ему, что он, вероятно, ошибся адресом и ему надо этажом выше. Он
ответил, что у Бубликова скучно, заинтересовался моим микроскопом, принялся
расспрашивать о новшествах в медицине. Мы проговорили до рассвета. Исчезая, он
оставил мне на память небольшой флакон и сказал, что это его знаменитый
эликсир. Я имел смелость возразить: почему же тогда я беседую с прозрачным
призраком, а не с живым человеком? Он ответил, что давно научился переходить из
одного состояния в другое и обратно посредством трансмутации, примерно так же,
как вода становится под воздействием температуры льдом или паром. В
газообразном состоянии перемещаться в пространстве значительно удобней. Я был
так потрясён и измотан бессонной ночью, что незаметно уснул прямо за столом, в
лаборатории. Проспал часа два, проснувшись, увидел старинный флакон, все
вспомнил, но не поверил самому себе, решил, что это был сон. Содержимое флакона
я вылил в лоток, из которого пьёт крыса. Ну, а дальше произошло то, о чём
поведала наша горничная портнихе этой очаровательной дамы.
Опять повисла пауза. Потапов беззвучно захлопал в ладоши.
Старый аптекарь чихнул и извинился.
— Все? — громким шёпотом спросила Зоя Велс. — Вы вылили в
крысиный лоток из этого флакона все, до капельки?
Москва, 2006
Соня не услышала, как вернулся Нолик. Он догадался
прихватить ключи и вошёл очень тихо. Она вздрогнула и чуть не заорала от
страха, когда он появился в комнате. Фотографии были разложены на столе. Рядом
стоял открытый портфель. Нолик подошёл и тут же ткнул пальцем в фотографию
молодой пары, датированную тридцать девятым годом.
— Кого она мне напоминает? Не знаешь?
— Кто?
— Девочка. Вот эта, с косой.
Нолик прищурился, поднёс снимок к глазам.
— Ты лекарства купил? — спросила Соня.
— Да, конечно. Вот. — Он положил на стол аптечный пакет. —
Кстати, там градусник. Будь добра, измерь температуру. Господи, где я мог её
видеть?
— Нигде. Это тридцать девятый год. — Соня сунула градусник
под мышку.
— А… — Нолик звонко хлопнул себя по лбу. — Софи, я болван!
Подожди, я сейчас!
Он вылетел в прихожую, тут же вернулся и вручил Соне
маленький свёрток. Там были духи. Соня распечатала коробочку, открыла флакон,
понюхала, улыбнулась.
— Погоди, ещё не все! — Нолик помахал у неё перед носом бумажным
прямоугольником. — Вот это посильней любых духов и даже роз от неизвестного
И.З.!
— Что это?
— А ты прочитай!
Соня взяла у него визитку.
— «Кулик Валерий Павлович». Кто это?
— Вот балда! Твой бывший преподаватель! Профессор с твоего
биофака! Ну? Вспомнила? Слушай, Софи, ты в состоянии воспринимать важную
позитивную информацию? Это же класс! Это супер! Позавчера он выступал у нас на
канале. Мы столкнулись в курилке. Он смотрит на меня, я на него. Он спрашивает:
«Где мы с вами встречались?» И я, главное дело, хлопаю глазами, тоже вспомнить
не могу. Он первый вспомнил. На твоём выпускном вечере в универе, ты нас
познакомила. Так вот, он стал сразу расспрашивать о тебе, как живёшь, где
работаешь. Сказал, что хотел тебя разыскать, ты ему очень нужна.
