— Нет, вся вина на мне. Не изобрети я «Почту для мертвых»…
— …Мередит жила бы вечно? Гарантированно прожила бы шестьдесят лет? Ни за что не оказалась бы на рынке в тот день? Ничего дурного никогда не выпало бы на ее долю?
— Нет, но…
— Любить — значит терять, Сэм. Простая, но горькая правда. Не сегодня, так завтра. Да, она была слишком молода, и ты тоже слишком молод. Однако, сам видишь, в старости терять не легче. Если не жену, не подругу, не мать, то теряешь друга. Пытаться уберечь тебя от подобных утрат — все равно что защищать тебя от взросления. Мир так устроен. Смерть — неотъемлемое условие существования человечества. Любовь обостряет восприятие, но столкновения с миром не избежать, ведь рано или поздно придется выйти за дверь, впустить в себя то, что вокруг, изобрести программу, способную помочь людям. Ты боишься времени, Сэм. Есть печаль, которую даже оно не лечит, которую не устранит никакая программа.
— И что тогда делать?
— Грустить.
— Как долго?
— Всегда.
— Почему тогда все вокруг не ходят как в воду опущенные?
— Потому что мороженое не перестает казаться вкусным, теплый солнечный денек не может не радовать, комедии не перестают смешить, а работа — приносить удовлетворение. И хочется пойти выпить пива с другом и любить других людей.
— И этого достаточно?
— Конечно нет. Сынок, ты — венец всего живущего!
[22]
Ты стремишься к великому, чудесному, новому и удивительному. Я так горжусь тобой! Но ты забыл учесть, что с незапамятных времен любовь, смерть и утраты идут с нами рука об руку. Ты столкнулся с ними, как с непреодолимой стеной, и остается лишь разбить лагерь у ее основания, наладив там свою жизнь. Это нормально, так со всеми происходит. Каждый из нас либо уже у стены, либо на пути к ней. Перебраться через нее невозможно, но с этой стороны довольно места для всех и компания хорошая. Добро пожаловать к стене, Сэм.
— Спасибо, отец.
— Тут, вообще-то, хреново.
Сэм побродил по центру города, пытаясь оценить то хорошее, что он мог найти у основания стены. Хорошего было мало: сплошная сырость, холод, туман и люди, которые втянули голову в плечи и съежились изо всех сил, будто пытаясь вывернуться наизнанку, чтобы защититься от непогоды. Еще ни разу после смерти Мередит он не заходил на рынок, даже не пошел на церемонию по поводу возвращения бронзовой фигуры свиньи на свое исконное место. Рейчел подлатали и прочно закрепили, пусть и слишком поздно. А рядом повесили памятную табличку с именем Мередит. Сэм решил, что время настало, и направился в сторону рынка. Он прошелся вдоль лавок по булыжной мостовой, выпил латте с булочкой, сидя за столиком у окна во французской пекарне и размышляя о европейских городах, о лужах и зонтиках, всячески культивируя в себе свой сплин. Он купил засушенных цветов, яблок, а потом оливковое масло, уксус и любимую пасту Ливви. Спустившись в цокольный этаж, он заплутал в лабиринте магазинчиков, где обычно так хорошо ориентировался, и неожиданно для себя наткнулся на лавку, которая была загромождена всякой всячиной: ароматическими свечами, бижутерией, гадальными картами и прочим барахлом. А на столике в углу лежало штук шесть коробок с моделями самолетов. Сэм купил их скопом.
Вернувшись домой, он достал клей, кнопки, плоскогубцы и нож со сменным лезвием. Стол он застелил картоном, сверху положил вощеную бумагу. Выбрав самую легкую на вид модель, Сэм открыл коробку и разложил вокруг все детали. Два часа спустя какая-то часть деталей оказалась приклеенной к его локтю, а на столе перед ним красовалось нечто, напоминающее кучку знаков «больше» и знаков «меньше» в луже жидкого клея. Однако два часа у основания стены пролетели незаметно, и он ни разу не подумал о смерти, «Покойной почте», Пенни, Джоше и Мередит. Все это время он только о Мередит и думал. А теперь ему явно требовалась помощь. Он сомневался, что Мередит сможет его выручить, но, кому еще позвонить, он просто не знал.
— Угадай, чем я занимаюсь! — начал он беседу.
— Готовишь мне ужин?
— Нет, ты же мертва. Даю еще одну попытку.
— Готовишь себе ужин?
— Нет, я не голоден. Хотя все-таки сходил и купил пасту для Ливви и все остальное. Там же, на рынке, я наткнулся на наборы для моделирования и купил их тоже.
— Здорово! Обожаю мастерить модели самолетов! — захлопала в ладоши Мередит.
— Знаю, я начал клеить какую-то совсем простую модель для новичков, называется «Дельта Дарт».
— Покажи!
Сэм поднес к камере кучку знаков «больше» и «меньше», которая болталась, приклеившись к плоскогубцам.
— Хм, — озадаченно произнесла Мередит, — выглядит не очень. В какой момент ты сбился с пути?
— Даже и не знаю.
— А инструкцию читал?
— Не сумел.
— Почему?
— Она приклеилась к нашим псам.
— К ним обоим?
— Они спали, свернувшись в один большой клубок, — пожал плечами Сэм.
— Ты же программный разработчик, Сэм! У тебя выдающиеся умственные способности! Неужели тебе не справиться с моделью самолета, которую склеит любой семилетка?
— Это все моя самоуверенность. Я решил, что обойдусь без инструкций. Думал, разберусь своими силами.
— Ты слишком многое пытаешься сделать своими силами, — отметила Мередит.
— Очевидно, — ответил Сэм.
Под ее руководством они начали все заново. Сэм все ждал, что в какой-то момент Мередит собьется и запутается, но она четко знала последовательность действий. С помощью ацетона они отклеили друг от друга все, кроме собак. С помощью наждачной бумаги — вернули деталям первоначальный вид. С помощью клейкой ленты — снова соединили их. Как пояснила Мередит, сначала проверяешь, что все верно рассчитано, и только потом склеиваешь намертво. Как все непросто! Затем они опять зачищали наждачной бумагой, подпиливали края, состригали лишнее и подгоняли детали друг под друга, чтобы все идеально сходилось. Сэм опасался снова взять в руки жидкий клей, но Мередит объяснила ему, на какие детали следует его наносить, в каком количестве и где прижимать, пока клей не схватится. Ну вот и все.
— И это все? — удивился Сэм.
— Ну да.
— А что теперь?
— Жди, пока высохнет.
— Но я хочу раскрасить его!
— Только после того, как он просохнет.
— Через час, да?
— Скорее, через день.
— Целый день?
— Да. А после того как раскрасишь, придется подождать еще день, чтобы все окончательно высохло.
— М-да, речь о том, чтобы получить незамедлительный результат, здесь явно не идет.
