Алекс кивнул.
- Мне кофе сделаешь?
- Машинка в твоем распоряжении, - спокойно ответил он.
- Какие мы сегодня нелюбезные.
Улыбка Саманте далась нелегко, и все же она сумела улыбнуться.
- Послушай. Насчет того, я сказала в гостинице...
- Если ты насчет размера моего члена, то я оценил тонкий юмор. Если насчет жаб - я знал.
- Знал? - глупо переспросила она.
- Да, знал. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться. К тому же такие вещи регистрируют на таможне, а у нашего общего покровителя там много друзей. Я все думал, что надо бы тебя поблагодарить, но никак к слову не приходилось.
- Так ты не обижен?
- Нет. Чему обижаться? Ты сделала подарок коллеге по работе, очень ценный подарок. Ведь так?
- Ну да...
- Вот и отлично. Я искал случай отплатить тем же, и сегодня, кажется, нашел. Я тоже хочу сделать тебе подарок.
- Подарок? Мне?
- Да. Пойдем.
Прежде, чем Саманта успела как следует удивиться, Вечерский крепко взял ее за руку и потянул к лифту. Он нажал на кнопку второго подземного этажа, где располагался виварий.
- Что же ты хочешь мне подарить? - спросила Саманта, стараясь выдержать игривый тон. - Говорящую крысу? Очковую змею без очков?
- Лучше.
Дверь лифта открылась, но Вечерский не пошел к виварию. Повозившись с ключами, он открыл небольшую железную дверцу, расположенную под лестницей. Саманте всегда казалось, что за ней находится каморка уборщика, но Алекс щелкнул выключателем, и лампочка осветила узкие, ведущие вниз ступеньки.
- Еще один этаж? Вот так новость.
- Стоило бы тщательней присмотреться к зданию, в котором работаешь четвертый год. Может обнаружиться немало любопытного. Руку, сударыня.
- А?
- Руку дай, а то еще загремишь вниз. Тут ступеньки скользкие, а ты на каблуках.
Саманта механически протянула руку. Они начали спуск, и Сэмми вдруг почувствовала себя маленькой девочкой. Девочкой, которую ведет в потайную пещеру волшебник. Что там спрятано? Клад или голодный дракон? И сам волшебник, какой он - добрый или злой? Сэмми фыркнула. Вот глупости! Она расправила плечи и выпрямилась, и тут же чуть не влетела головой в притолоку.
- Осторожней. Здесь низкий потолок.
- Где - здесь?
Не отвечая, Вечерский отступил в сторону. Они находились на небольшой площадке. С трех сторон - глухие стены. С четвертой - массивная железная дверь с красным глазком кард-ридера. Под потолком тускло светит запыленная лампочка, и на полу тоже пыль.
- Это секретное бомбоубежище? Правительственный бункер? Там мы найдем древние противогазы и консервные банки с ананасами?
Голос глухо прозвучал в тесном пространстве. Сэмми сама не понимала, зачем несет этот вздор. Может, оттого, что ей стало страшно. Казалось, чего бояться здесь, всего в одном лестничном пролете от хорошо знакомого вивария, всего в пяти этажах от светлой, просторной, ставшей такой родной лаборатории. Но Сэмми все-таки было страшно. Так в темноте меняются очертания знакомых предметов, и наброшенный на спинку стула плащ кажется уродливой каргой.
Все так же молча, Вечерский провел над кард-ридером своей карточкой и нажал на ручку двери. Тяжелая металлическая створка поддалась с трудом - как видно, весила она и вправду немало, а, может, и петли проржавели. Нет. Дверь отворилась бесшумно, и из щели потянуло резким запахом. Смрад звериного логова, острый дух хищника - и одновременно еще что-то, пряный, непонятный душок.
- Все-таки дракон, - прошептала Саманта.
Страх ее усилился. Вечерский обернулся. Его глаза все так же посверкивали в полутьме, будто их затянуло светоотражающей пленкой. Желтые бельма... почему желтые? У него голубые глаза...
- Я хочу тебя кое с кем познакомить.
- Может, не стоит?
Алекс улыбнулся, и, сжав плечо Морган, толкнул женщину в темноту за дверью. Там, в темноте, вспыхнули два золотых огня. Огромная тень поднялась на четыре лапы и зарычала глухо и страшно, и тогда Сэмми все-таки вскрикнула...
- Я зову его Гморком. Помнишь, из «Бесконечной истории»? Ты ведь читала в детстве «Бесконечную историю»?
Слишком много вопросов. Саманта помнила, кто задавал слишком много вопросов, бессмысленных, повторяющихся вопросов. Это был приятель отца, Том Маззл. Он постоянно курил травку и не был уверен ни в чем, кроме того, что Роки Бой будет стоять завтра на углу Двадцатой с пакетиком в кармане - точно так же, как стоял там вчера. Он умер, поскользнувшись и упав головой вниз с лестницы. В тот год был страшный гололед...
- Да, я читала «Бесконечную историю». Правда, не в детстве. В колледже. В детстве я в основном читала инструкции по применению лекарств.
Это оказался всего-то навсего волк. Гигантский и совершенно черный волк, такой большой, что его холка была вровень с поясом Алекса. На верхнем этаже вивария в специальном загоне содержалось несколько трансгенных немецких овчарок - заказ от полиции Бостона, усиление интеллекта, обоняния и агрессивности. Но это был именно волк.
Зверь стоял, прижавшись к ноге Вечерского. Стоял, задрав верхнюю губу, демонстрируя клыки, но уже не рычал.
- Твое творение?
- Ты имеешь в виду, поколдовал ли я над его генами, чтобы он стал таким здоровым? Нет. Он такой от природы. Избыток соматотропина, я думаю.
- Где ты его выкопал?
- На Аляске. Помнишь, мы работали на станции в Авроре? Ты уехала, а я задержался. Тот траппер, Гилмер, жаловался на засилье полярных медведей. Он расставил капканы вокруг поселка, и этот попался. Был еще совсем волчонком, но уже настолько тяжелым, что захлопнул медвежий капкан. Гилмер хотел его пристрелить, потому что зверь никого к себе не подпускал. Валялся на земле, передняя лапа в капкане, и зыркал на всех бешеными глазищами. Меня подпустил.
- Зачем ты его здесь держишь?
- Зачем?
Вечерский казался растерянным, как будто ни разу не задавал себе этого вопроса. Бледное лицо в полумраке, неуверенность под слоем жесткого грима...
- Да, зачем?
Волк снова зарычал и напружинился. Глаза зверя горели злым желтым огнем, и Саманта подумала, что взгляд зверя и взгляд Вечерского чем-то неуловимо похожи...
- Лежать!
Но зверь улегся еще до того, как прозвучала команда. Распростерся на полу, уткнув морду в передние лапы - словно кланялся ей, Саманте. Как будто прочитав ее мысли, Алекс процитировал что-то незнакомое:
- Лежать как пес у ног красавицы нагой и равнодушной... Кажется, так.
Саманта вскинула голову. Вечерский смотрел на нее, прямо и пристально.
