Йойо разбудил меня около десяти утра. Я раздобыл футболку в каком-то дешевом круглосуточном универмаге и заскочил в закусочную. Чуть теплые фастфуд-бургеры с привкусом бумаги позволили мне набраться сил на дорогу домой. Дойдя, я рухнул на кровать прямо в одежде.
— Че-то ты вчера рано скипнул, — бодро произнес Йойо в моих Примочках.
— Далеко я, впрочем, не дошел.
— И куда?
— Только до туалета.
Он засмеялся и, прежде чем отключиться, предложил мне поспать еще пару часиков.
Впрочем, поспать мне не дали мысли о прошлой ночи. Стоило вспомнить о разговоре между Номосом и незнакомцем, как я подскочил на постели. Ровно в двенадцать дня. Какого дня?
Какого бы то ни было, ясно, что Номос ввязываться в это не хочет. Впрочем, представить, что такого могла придумать «Ультрасеть» и на что не был бы согласен Номос, я не мог. И что может быть настолько секретным, что обсудить это можно только в одном месте, где не ловят Примочки? Привести все к общему знаменателю было сейчас выше моих сил.
Пока я разглядывал потолок, перед глазами снова появился Йойо.
— Сядь, а то упадешь, — посоветовал он, зная, впрочем, что я и так лежу. Обычно за этим следовал какой-нибудь новый ролик из его подписки на новости Ультранета.
— У нас новый тимлид.
— Ты шутишь?
— Отнюдь! Все очень печально.
От того, насколько серьезно звучал его голос, я невольно поднялся.
— Номос разбился сегодня по дороге на работу.
В голове застучало. Призраки прошлой ночи вернулись.
— Вернее, его разбили. Кто-то его сбил. Говорят, смерть наступила мгновенно. Можешь посмотреть в Ультранете репортаж скорой по…
— Нет, спасибо.
— Или трансляцию с церемонии крема…
— НЕТ! — взорвался я.
— Ясно. Полиция ищет преступника. Скрылся, естественно.
Все это Йойо рассказал приятель из IT-отдела, который был в данный момент занят прощальным видеороликом для сотрудников бывшей команды Номоса.
— Посмотрим кинца по аниматору? — предложил Йойо. На его взгляд, чтобы отвлечься от печальных мыслей, большего не требовалось. К тому же личные дела Номоса, по мнению Йойо, настолько близко нас не касались.
— И потом, нельзя забывать о недовыполненной норме. Ты помнишь, нас предупредили.
Помню, ага. Но если после всего того, что случилось за прошлую ночь и это утро, чье-то мнение мне и было важно, то далеко не Йойо, а Арне Бергмана. Сказки старого книгочея начинали сбываться.
НАДОР
Уже стоя в дверях, я обернулся на звук вызова из Примочек. Вызов от Йойо. Едва только бросил Примочки на кровать. Собираясь к Бергману, было разумнее оставить их дома.
— Новое видео от Йойо, — сообщил приятный механический голос. Я уселся на край кровати. Вероятно, ролик про Номоса готов. О, какое печальное происшествие. «Ультрасеть» горюет о потере сотрудника. Впрочем, после ночного разговора я сильно сомневался, что это был несчастный случай.
Всю жизнь Номос поддерживал «Ультрасеть» на тысячу процентов. Стал одним из первых ее тимлидеров. Проводил в концерне дни и ночи. Был доступен для нас ежедневно с шести утра и в это время всегда был уже на работе. И, как поговаривали, редко когда уходил раньше полуночи.
Для Номоса не бывало «слишком рано» или «слишком поздно» — он всегда мог принять отчет за день. Для меня Номос был такой же неотделимой частью концерна, как Арне Бергман — своей организации. Поэтому о чем могла идти речь прошлой ночью, я решительно не понимал. Что могло вызвать сомнения у Номоса, который всегда знал, что делает?
Я смутно надеялся, что хоть какое-нибудь представление об этом есть у Бергмана. По крайней мере, у него была своя версия событий. Вероятно, опять-таки связанная с терактом в пятом квартале. Ничего, добраться до С я еще успею. А вот ролик посмотреть хотелось.
— Примочки. Видео от Йойо. Запустить.
Перед глазами возник матрас с голубыми простынями. Это может быть что угодно, но только не официальное послание «Ультрасети». Изображение было нерезким, явно любительская съемка. Такое меня всегда привлекало.
Снимавший явно меньше всего думал о том, как гарантированно произвести эффект на массы зрителей. Из освещения на полу горела только электросвечка.
В кадре появилась обнаженная женщина, державшая за руку обнаженного мужчину.
Э-э, Йойо, друг… Какого хрена?
Спустя пару секунд мне стало ясно какого. Голый мужчина обращался к голой женщине «Мелли».
— Примочки. Видео от Йойо. Пауза.
Мелли? Та самая Мелли? Я прокрутил фрагмент с начала. Да, действительно она. При плохом освещении разобрать сразу было трудно. Я знал ее по сотням видео, которые Йойо пересылал мне на Примочки. Мелли идет в «Стодвадцатипятерочку». Мелли пылесосит. Мелли на эпиляции бровей. Мелли там, Мелли сям. Теперь Мелли спит с кем-то другим.
Йойо переслал видео всем девятнадцати тысячам друзей. 250 из них выложили его в Ультранет. Давно оно у него? По разговору пару часов назад ничего не было заметно. Каждую секунду количество комментариев множилось. Мне было не до них. Скорее всего, Йойо ждет меня. Я ему нужен. В реале.
— Примочки. Вызов. Йойо.
По дороге я повторил это пару десятков раз. Бесполезно. Счастливый Йойо кружился в танце вокруг костра вместе с парой кинозвезд (а точнее, со всеми двадцатью актерами из «Супермена под водой», вместе взятыми). Анимацию для сообщения «Абонент недоступен» нарисовал ему по дружбе коллега из «Ультрасети».
У меня вместо гудка стоял фрагмент реального видео — я качаюсь на волнах океана в парк-холле. Вытянул руку подальше и снял сам себя на фоне дамбы.
Йойо был недоступен только в двух случаях. Или мы с ним были на очередном рейде, или он застрял в «Оазисе» в очередном видеофильме. Следовательно, он там. Других случаев я припомнить не мог. В конце концов, Йойо был для меня как брат. Наверное, раньше между братьями было именно такое чувство. До введения моратория на более чем одного ребенка в семье. Мы с Йойо выросли вместе. Иногда я чувствовал, что за это время мы стали просто не разлей вода.
Путь до «Оазиса» занял на такси полчаса. Плевать, сколько мне это стоило, — поездку на маглеве я бы в таком состоянии уже не выдержал.
«Оазис» был одним из первых заведений в мегаполисе, в котором проецировались интерактивные видеофильмы. Если Йойо посещало желание на пару часов оторваться от реальности, он выбирал какое-нибудь кино и отправлялся туда. А после этой истории с Мелли ему наверняка надо было какое-то время ни о чем не думать.
«Зашвырнуться надором, пойти в “Оазис” — и прощай, проблемы!» — слышал я от него всегда в таких случаях.
