Она подняла голову и посмотрела на вершину скалы. Та была высотой с небоскреб и загораживала солнце.
— Надо придумать, как дойти до той двери, — сказал Дэн.
Эми кивнула.
— Нужно вернуться и раздобыть альпинистское снаряжение, — сказала она и нахмурилась. — Или нормального пилота, который спустит нас на веревочной лестнице и не будет говорить, что мы все умрем!
— Нет, так мы никогда не доберемся до вершины, — сказал Дэн.
Эми смотрела на пустынное море вокруг острова.
— Почему? А вдруг у нас в запасе много времени? Ведь никто, кроме нас, не видел шекспировскую ленту.
Дэн покачал головой — но не потому, что не был согласен с ней. Он хотел закончить эту гонку сейчас или никогда. Он окинул взглядом вертолет, в котором Нелли продолжала о чем-то спорить с пилотом. Сколько его еще уговаривать, чтобы он согласился?
И в эту секунду послышался звук мотора.
Прищурившись, Дэн уставился вдаль. Море вокруг острова более не казалось пустынным. К ним приближался катер.
Эми стояла как вкопанная, не сводя с него глаз.
— Может быть, это обыкновенный рыбак? — спросила она. — И он не имеет никакого отношения ни к нам, ни к гонке, ни к острову, ни к ключам?
Дэн еще сильнее прищурился. Катер причаливал к берегу.
— Ага. И поэтому там Гамильтон Холт собственной персоной? — спросил Дэн. — Вон он — высунулся из окна и машет нам с радостной улыбкой.
Глава 20
Холты привезли альпинистское снаряжение. Они гурьбой вывалились из катера, нагруженные канатами, веревками, карабинами и даже ледорубами.
Эми была ошеломлена. Она не могла проронить ни звука, глядя, как те ловко и уверенно действуют.
— Но как? — Это все, что она могла произнести.
— Что как, Эми? — спросил Гамильтон, деловито проверяя узлы на веревках.
— Как вы так быстро догадались? У вас же ничего не было, кроме нитей? И как вы догадались привезти это?
— Эми, мы ни о чем не догадались, — сказал Гамильтон. — Мы просто ехали за вами.
— Мы взяли вас на крючок, Эми, — вмешалась Мэдисон, — подбросили к вам в машину прибор для слежки.
— А там уж ничего не стоило выяснить ваш маршрут на вертолетодроме, — поддержала ее Рейган.
«Нет! — хотела закричать Эми. — Нет, так нечестно! Это наш ключ!»
Но они сами так торопились, что оставили в Стратфорде слишком много следов и забыли проверить машину. И потом, им ни за что не удалось бы уговорить этого одержимого пилота скрыть маршрут.
Они были обречены с самого начала.
— А альпинистское снаряжение у нас в любом случае всегда с собой, — сказал Гамильтон. — Это же нормально. А у вас разве нет?
Он с минуту смотрел на вытянувшиеся лица Эми и Дэна и вдруг сообразил:
— Э-э-э… видимо, нет, — сказал он, поворачиваясь к разнообразным моткам веревки. — Тем хуже для вас.
— Как говорил Шекспир, — рядом возник Эйзенхауэр. Он на секунду запнулся, вспоминая, и вдруг радостно заулыбался: — «Будь готов!»
— Но это не Шекспир, — возмутился Дэн. — Это бойскауты!
— И герлскауты! — добавила Эми.
— Да? — не смутился Эйзенхауэр. — Ну и что? Что хорошего в том, что вы все знаете? Мы, Холты, оставим вас с носом. А сами будем там, наверху!
Он посмотрел наверх, словно перед ним была дорога в рай.
— Приз будет в наших руках, вот увидите! — продолжал он. — Холты не сдаются и вечно будут править миром!
Он с силой загнал топорик в скалу.
— А теперь, пойдите, посмейтесь над нами, — напоследок сказал он. — Хорошо смеется тот, кто смеется последним.
«Ему все известно, — соображала Эми. — Ему известно, что это последний этап, последний шанс, которого… У нас больше нет».
— Подумаешь! — крикнул Дэн, глядя, как пятеро Холтов начали подъем. — Что с того, что вы лучше нас умеете лазать по горам? Вы думаете, что приз сидит там наверху и ждет, пока вы его не заберете? Там дверь с кодовым замком, ясно вам? Спорю, это еще один математический ребус! Спорю, вам придется лезть обратно и умолять меня помочь!
Но его никто не слушал.
* * *
«Это самый важный день в моей жизни», — думал Эйзенхауэр Холт.
Он болтался в воздухе на высоте в несколько тысяч футов над землей, подставляя лицо свежему морскому ветру. Рядом была вся его семья — жена и дети. Адреналин, восхождение и дружная семья — что еще нужно для счастья? По большому счету ничего. Достаточно одной такой прогулки — и день, считай, удался!
Но это была не простая прогулка. Это была лучшая прогулка в его жизни! Вчера они пережили ужасный день, но зато узнали много полезного и получили ценные сведения. А там, наверху, его ждет окончательная победа. Они получат невиданный в истории человечества приз. Такого еще земля не знала.
Честно говоря, он так и не понял, что именно это за приз. Но он предполагал, что это что-то ни с чем не сравнимое и важное. Этот приз перевесит все его прежние неудачи — и когда его выгнали из военной академии в Вест-Пойнте, и когда его выгнали с работы, где он служил охранником и случайно выстрелил в самого себя из электрошокового пистолета. А главное, теперь никто не посмеет над ним смеяться — ни Томасы, ни другие кланы.
И прав был величайший тренер по футболу Винс Ломбарди: «Дело не в том, что ты упал — дело в том, что ты встал». И почему в этой гонке нет ни одной загадки про Винса Ломбарди? Жаль, а ведь он, Эйзенхауэр, мог бы процитировать все его знаменитые изречения наизусть. «Победа — это не все; победа — это самое главное», «Говорят, победа — это не все, но зачем тогда счет?» и…
— Пап, — тихо позвал его Гамильтон, — у нас гости.
Эйзенхауэр уперся ногой в едва заметный выступ в скале и повернулся к морю. От неожиданности он чуть не выпустил трос: рядом с прибрежной полосой показалась яхта, и к берегу причалил сам Йона Уизард. Над морем летел маленький спортивный самолет. Из него выпрыгнули и раскрыли парашюты Иан и Натали Кабра. А из моря вынырнул какой-то странный объект, видимо, субмарина. Она подплыла к берегу, и из люка высунулась голова Алистера Оу.
Итак, команды-участницы в сборе!
— Значит, не мы одни следили за ними, — пробормотал Гамильтон.
— Мы с девочками спускаемся и отрезаем путь противнику, — решительно вызвалась Мэри-Тодд. — Эйзенхауэр, пончик мой, иди с Гамильтошей вперед, победа за нами!
Эйзенхауэр любовно проводил взглядом свою драгоценную половину и славных дочурок, нежно глядя им вслед.
— Учись, сынок, — обратился он к Гамильтону. — Вот что значит команда. Мать поняла, что надо делать, и сделала это. Это и есть команда. А в этой семье семья — это команда. В смысле, команда — это семья, в смысле…
