«Он говорит это искренне, — подумал Дэн. — И не возьмет свои слова обратно».
Алистер сел на корточки рядом с Изабель и положил ей в рот пилюлю. Потом приподнял ей голову и потер горло, чтобы таблетка прошла внутрь. Прямо, как Дэн, когда он дает лекарства Саладину.
Нед Старлинг выкарабкался из-под обломков и подошел к сестре.
— Кажется, боль стала еще сильнее? — спросила его Шинед, легонько погладив по голове. Нед поморщился.
— Шинед… — снова начал Дэн.
И снова осекся, вопросительно глядя на Эми. «Что будем делать? — мысленно спросил он. — Поверить им и сказать?»
Эми пожала плечами, говоря:
«Кажется, все уже давно знают, кроме Шинед. Просто притворяются».
Дэну до смерти надоело притворство.
— Шинед, — сказал он. — У меня фотографическая память. Я слово в слово запомнил рецепт формулы. Но я не расслышал названий всех ингредиентов. Но каждый из нас знает свои ключи. Так что если мы захотим, то, объединившись, мы можем сделать новую формулу и…
Реакция всех была неожиданной.
Гамильтон не сказал свое обычное: «Молодец, старик, дай пять!»
Йона не стал покровительственно хлопать его по плечу.
Алистер не начал его снисходительно обнимать и доверительным тоном говорить: «Дэн, мальчик мой, я всегда знал, что ты весь в дядюшку!»
Все стояли не шевелясь, и никто не проронил ни слова.
Только одна Шинед удивленно смотрела ему в глаза:
— Но Дэн… Я даже не знаю… Я ведь тоже была готова на все ради формулы… Я ведь сама бросила своих братьев, только чтобы получить ее… А вдруг она мне нужна не только для того, чтобы помочь своим братьям? А вдруг… А вдруг я в чем-то очень похожа на нее?
Она брезгливо посмотрела в сторону тела, лежащего посреди осколков.
Алистер подошел к полке, нашел лист бумаги и записал на ней свои ключи. Потом он подошел к Дэну и вручил ему список.
— Я верю тебе и Эми, — сказал он. — Но я не верю самому себе. Делайте с этой сывороткой все, что считаете нужным.
Иан взял у Алистера ручку и написал на ней свои ингредиенты. И тоже отдал его Дэну.
— Мы с Натали всю жизнь были послушны Изабель, — сказал он. — Мы верили каждому ее слову, думая, что…
— Но вы перестали ей верить! — перебила его Эми. — Вы стали другими! Иначе вы стали бы помогать ей и, может быть, даже убили бы нас!
— И почему мы раньше не поняли все? Почему мы продолжали верить ей в Корее, потом в Австралии и в ЮАР, и на Ямайке?
— Мы еще недостаточно изменились, — пискнула Натали. — Но мы стараемся…
Теперь ручка была в руках Йоны. Он со стоном перевернулся на бок и, положив лист на пол, стал на нем писать.
— Нет, Йона, ты ведь даже не…
— Если у меня будет состав формулы, то моя мать заставит меня все рассказать, — сказал он. — А моя мама, она… их методы очень похожи, — кивнул он в сторону Изабель.
Он написал список и улыбнулся своей знаменитой белоснежной улыбкой, передавая Дэну листок.
— И вообще, — сказал он. — Я все равно стану лучшим музыкантом в мире и без этой формулы!
Гамильтон тоже потянулся к ручке, но Дэн остановил его.
— Ты что, Гамильтон? — удивленно сказал он. — Не надо! Мы же с тобой одна команда! Мы доверяем друг другу! Тебе не…
— Выбирая между жизнью Неда и этой формулой, я, как и все мы, кроме тебя и Эми, выбрал формулу, — сказал он, записывая свои элементы.
— Нет, ну мы тоже не святые, — смутился Дэн. — Просто мы ничего не знали о формуле, вот в чем дело. Мы впервые услышали об этом всего пару недель назад. Так что у нас с Эми просто не был выработан охотничий инстинкт.
— Дэн, вот потому-то Грейс и хотела, чтобы мы участвовали в гонке за ключами, — перебила его Эми. Она сама только что это поняла и была под впечатлением от этого своего открытия. — Вот почему нам не говорили об истории нашего рода, пока она не умерла.
— Чтобы у вас были правильные инстинкты, — мягко подсказал Алистер. — Вы выиграли гонку за ключами только потому, что для вас совершенно естественно, что человеческая жизнь дороже всех ключей вместе взятых. Смешно, не правда ли? Грейс всегда любила посмеяться.
— Подождите, — не понял Дэн, — вы что, хотите сказать, что мы выиграли?
— Слышь, чувак. У тебя в руках все ключи, — напомнил ему Гамильтон, вручая ему свой список. Он мягко похлопал его по спине. Мягко в понимании Холтов. То есть Дэн отскочил вперед всего на два метра. — Все, теперь я спокойно могу сказать папе, что вы выиграли по-честному. Потому что это так.
Дэн все еще не верил в то, что это правда. В руках у него были все ключи — вещества, собранные пятьсот лет назад и повлиявшие на историю человечества.
И что теперь с ними делать? Что ждет их в будущем?
— Стой, Гамильтон, — сказал Дэн. — Сколько раз ты спас нам жизнь. Ты поднял меня на своих плечах на эту скалу. Ты вспомни, как…
— Как моя семья подожгла дом Грейс? — не дал ему закончить Гамильтон. — Как из-за нас Старлингов ранило в Институте Франклина. — И он виновато посмотрел на Шинед, прямо в ее глаза. — Прости меня.
Шинед коротко кивнула. Может быть, она еще не до конца простила. Но первый шаг сделан.
— И вы меня простите, — сказал Алистер, глядя на Эми и Дэна. — За все.
— Мы прощаем, — прошептала Эми.
Дэн удивленно посмотрел на нее: «Мы прощаем?»
«Так надо, — в мыслях говорила она ему. — Мы же не можем теперь всю жизнь его ненавидеть!»
Дэн хотел, как за спасательный круг, схватиться за все обиды, которые переполняли его душу все последние дни. И они никуда не делись, но стали постепенно таять и становиться легче.
Значит, скоро они совсем испарятся. Ну и отлично.
— Но вы из-за нас отдали Изабель свои ключи! — упрямо произнес Дэн.
— Да, — ответил Алистер, — но тем не менее во мне слишком много общего с Изабель, с Корой… и с Эйзенхауэром.
— Мой папа лучший в мире папа! — угрожающе надвинулся на него Гамильтон. — Но… я хочу быть немного другим.
Алистер понимающе опустил голову.
— Ребенком я видел, сколько зла было в моем дяде, — сказал он. — И при этом мне все равно нужно было, чтобы он за все меня хвалил. И поэтому я всю жизнь прожил, ставя перед собой его цели, а не свои. — Он громко откашлялся и продолжил: — А вы, дети, вы намного мудрее. Вы принимаете правильные решения. Свои.
И вдруг все увидели, что в его глазах стоят слезы.
«А ведь и правда, — думал Дэн. — Мы ведь и правда победили. Мы все. Вместе».
Он вспомнил, как в Лондоне он обещал Эми, что, если они победят, они потом всех переделают. Но ведь это как раз то, чем занималось все человечество последние пятьсот лет своей жизни. Переделывало друг друга. И у них ничего не получилось. А Эми с Дэном выиграли совсем по-другому. Они выиграли потому, что все этого хотели.
