– Виноват, мисс Денни, но меня никто не предупреждал о
лужайке, я знаю, что ваши травки и корешки вы выращиваете в теплице.
– Офицер Освальд, я слишком замерзла и устала, чтобы
обсуждать с вами ботанические вопросы. Если вы сию минуту не прикажете солдатам
уйти подальше от моей виллы и никогда больше к ней не приближаться, я буду
жаловаться самому Великому Магистру. Идемте, я хочу, чтобы вы увидели это
варварство своими глазами!
Мне не удалось услышать продолжения диалога. Шаги и голоса
стали удаляться. Она уводила офицера. Теперь я мог бы успокоиться и поспать
немного. Однако не получалось.
Ее голос, интонации, манера говорить не давали мне покоя.
Мисс Денни была удивительно похожа на одного человека. Я видел ее лицо смутно,
мельком и тем не менее почти узнал ее, настолько очевидным было сходство.
Меня раздирали противоречивые чувства. «Не она, разумеется,
не она, ты ошибся», – повторял я про себя до тех пор, пока не заснул.
Неизвестно, сколько прошло времени.
Я открыл глаза в кромешной темноте оттого, что меня сильно
дергали за ногу.
– Вы проснетесь, наконец? Эй, вы там не умерли? О, Боже, ну
что мне с вами делать? Свалился на мою голову, спит, как у себя дома! Да
просыпайтесь же!
– Простите, сейчас встану, – промямлил я и попробовал
приподняться.
– Осторожней, прошу вас, вы разрушите бобровую хатку, бобры
ужасно волнуются, я обещала им, что все будет хорошо, не подведите меня,
выползайте потихоньку, вот так, не спешите, я помогу.
Кое-как я выбрался из своего убежища. Моросил мелкий
холодный дождь.
– Можете встать?
– Я попробую.
Первая попытка оказалась неудачной. У меня подкосились
колени, сильно закружилась голова.
– Послушайте, у нас очень мало времени. Идти недалеко, но я
не сумею дотащить вас на себе, а помочь нам некому. Ну-ка, выпейте, – она
поднесла к моим губам горлышко фляги.
Я подумал, что глоток спиртного сейчас меня прикончит.
Однако во фляге оказался какой-то густой травяной отвар с привкусом меда и
лимона. Он был еще теплый, я вылакал почти все, и мне стало значительно лучше.
Семья бобров крутилась рядом, бобренок никак не мог
успокоиться, лез носом в карманы плаща. Его родители нервно сопели и шлепали
хвостами по мокрой хвое.
– Отстань, малыш, не мешай, я уже дала тебя морковки, –
сказала мисс Денни и принялась поднимать меня.
Я помогал ей, как мог. Глаза привыкли к темноте, я стал
различать силуэты деревьев. Мне удалось наконец встать на ноги и, опираясь на
плечо моей спутницы, сделать несколько нетвердых шагов.
– Мы идем, – сказала она, – мы очень хорошо идем, мне совсем
не тяжело. Если закружится голова, вы меня предупредите. Я пока не спрашиваю,
кто вы и как сюда попали. Захотите, расскажете сами. Но мне нужно как-то к вам
обращаться. Меня зовут…
– Подождите! – крикнул я так громко, что она испугалась,
остановилась и прижала ладонь к моим губам.
– Что? Вам больно? Ради Бога, только не кричите, тут полно
солдат, вас до сих пор ищут.
– Больше не буду. Простите. Меня зовут Джозеф.
Я ужасно боялся услышать ее имя. Вдруг это окажется то самое
имя, старинное русское имя, которое очень важно и дорого для меня. И тогда все
спутается. Стрелка компаса забегает по кругу, бобры заговорят, как люди, сосны
начнут маршировать и отдавать честь, луна и солнце столкнутся лбами.
Имя ничего не значит, случаются совпадения. Они также
вероятны, как сознательные хитрые подмены. Я слышал, будто бы имхотепы способны
выцеживать из памяти человека самые драгоценные образы и создавать фантомы. Я
не верю.
Слухи о безграничных магических способностях имхотепов чаще
всего распускают они сами. Им выгодно казаться всемогущими. На самом деле они
могут только врать, красть, присваивать или разрушать чужие творения,
стравливать людей, сводить с ума, причинять боль. Но им никогда не удастся ничего
изобрести, сделать своими руками, сколотить табуретку, сконструировать
аэроплан, соткать из воздуха призрака, даже самого захудалого и недостоверного.
Да и как можно из множества образов, живущих в памяти человека, выбрать
любимые, не имея даже отдаленного представления о любви?
Внезапно луч света полоснул по соснам. Мисс Денни бросилась
на землю, увлекая меня за собой.
Мы лежали ничком на мокрой хвое, старались не шевелиться и
не дышать. Луч фонаря скользил над нашими головами, медленный топот сапог приближался.
– Брось, Вилли, это бобры.
– Нет, Пол, я точно слышал человеческий голос.
Топот затих. Солдаты стояли молча, фонарные лучи двигались
по кругу. Вдруг что-то громко зашуршало, захлопало.
– Вот, черт, я же говорю, бобры, шныряют тут под ногами,
гадость какая! Давно пора их перестрелять. Пойдем, Вилли, сегодня в честь
праздника в казарме будут раздавать портреты Великого Магистра в красивых
рамках, с его личным автографом. Пойдем скорее, нам может не достаться.
Фонари еще раз скользнули по кругу, шаги стали удаляться.
– А что, Пол, было бы весело устроить охоту на этих тварей,
как в старые добрые времена, помнишь? Мясо у них несъедобное, зато мех
отличный. Целиться надо аккуратно, лучше в глаз, чтобы не портить шкурку.
– Ага, размечтался! Нет, Вилли, бобров теперь трогать строго
запрещено, есть приказ его высокопревосходительства. Мисс Денни использует
бобров для своих опытов.
– Как же использует, если их все больше?
– Кто знает? С тех пор как появилась тут эта проклятая
ведьма, все вверх дном. А я думаю, Вилли, она коварный оборотень, враг народа и
злодейская заговорщица.
– Брось, Пол, она ж тут одна, вокруг все наши, за ней следят
десятки глаз, следят бдительно и неусыпно. С кем она может быть в заговоре? С
бобрами, что ли?
– С самой собой, Пол.
Голоса и шаги звучали все дальше, все тише. Свет фонарей
исчез, но мисс Денни встать не решалась.
– Подождем еще немного, пусть отойдут подальше, – прошептала
она мне на ухо.
– Какими опытами вы занимаетесь, мисс Денни?
– Самыми древними и бессмысленными.
По ее шепоту я понял, что она улыбается.
– Мисс Денни, они хотят, чтобы вы изготовили для них тот
самый эликсир?
– Тот самый эликсир уже есть, его не нужно готовить. Он
существует очень давно, однако им не помогает. Они хотят, чтобы я выяснила
причину и устранила ее. Все, Джозеф, мы можем потихоньку двигаться. Вставайте.
