– Наверное, безумно интересно изучать старинные шифры, –
прозвучал высокий мелодичный голос Ирины.
До этой минуты она молчала. Кольт взглянул на нее и увидел,
что кисти рук она держит перед лицом, ладони сложены, пальцы плотно сжаты и
напряжены, большие пальцы оттопырены и уперлись в подбородок.
– Это скучно до оскомины. Одно из самых нудных и унылых
занятий на свете – разбираться в старинных шифрах, – сердито произнес старик и
опять притронулся указательным пальцем к губам, – речь у нас вообще не об этом.
Не будем отвлекаться. Прежние визиты Радела носили частный характер. Он просто
покупал тур в Москву. Но сейчас он летит по приглашению НИИ альтернативной
биомедицины в качестве научного консультанта.
В прихожей хлопнула дверь. Вернулся капитан-сиделка. Обычно
Адам тявкал, выбегал посмотреть, кто пришел. Но на этот раз только слегка повел
ухом и остался сидеть возле Ирины. Она повернула голову к двери, ладони все так
же были сомкнуты, большие пальцы скользнули от подбородка вниз, к горлу, и
остановились, упершись в ямку между ключицами.
– Я, кажется, что-то слышал об этом НИИ, – сказал Олег.
– Что именно? – Агапкин переменил позу, зябко поежился,
скрестил руки на груди, спрятал кисти под мышки.
– Контора довольно темная. Занимается всякими чудесами,
вроде вакцин против СПИДа и рака, разработкой методов омоложения и продления
жизни. Цены запредельные, при этом рекламы почти никакой. Вроде бы там работают
специалисты, которые раньше обслуживали космонавтов и членов ЦК.
– Да, – кивнул старик, – это одна из легенд. Она содержит в
себе небольшую долю правды. На самом деле НИИАБМ нечто вроде аппендикса,
который почти двадцать лет назад был удален из организма и стал жить
самостоятельной, довольно призрачной жизнью. Организм назывался Институтом
экстремальной медицины. В советские времена там работали отличные врачи,
готовили кадры для спецподразделений КГБ и ГРУ. Когда система стала
разваливаться, врачам захотелось свободы и денег, но все они имели высшую
степень секретности, и слинять на Запад им было сложно, даже в то смутное
время. Конечно, получилось несправедливо. Прежних своих привилегий они
лишились, а секретность осталась. И вот одному умному жулику из руководства
института удалось за хорошие взятки получить разрешение на создание частной
клиники и забрать туда часть специалистов. Система подготовки спецназа включает
много всего интересного и полезного, не только для боевых действий, но и для
обычной жизни. Мощный психологический тренинг, мягкая химия, гормоны,
растительные и минеральные препараты, которые запускают защитные функции
организма. Правда, жулику удалось переманить не лучших специалистов, а всего
лишь самых жадных и нетерпеливых, потому я и назвал НИИАБМ аппендиксом. Но мы
опять уходим от главной темы. Кто из вас возьмется ответить на вопрос: почему,
собственно, у нас возникла необходимость встретить господина Радела?
Повисла пауза. Дима и Олег пожали плечами. Ирина сидела все
так же, сложив ладони.
– Ирина Владиславовна, вы что думаете? – обратился к ней
старик.
Она медленно опустила руки на колени и ровным, слегка
хриплым голосом, произнесла:
– Нам этого не объяснили. Вряд ли мне стоит озвучивать свои
праздные дилетантские догадки.
– Нет, вы все-таки озвучьте, пожалуйста. Очень интересно. –
Старик быстро вытащил правую руку и повторил странный жест, прижал к губам
указательный палец.
Ирина открыла рот, но ничего не сказала, лицо ее вытянулось,
брови поползли вверх.
В кабинет заглянул капитан, поздоровался со всеми.
– Свари-ка нам, дружок, кофейку, – попросил Агапкин и
посмотрел на Ирину с доброй, ласковой улыбкой. – Или кто-нибудь хочет чаю?
Мята, ромашка, шиповник, ибискус, мистериум тремендум.
– Федор Федорович, такого нет чая, вы не сказали, я не
купил, – смутился охранник.
– И не надо, он все равно невкусный, – Агапкин весело
захихикал. – Ну, так кто что будет пить?
Все, кроме Ирины, попросили кофе. Она ничего не сказала и
вдруг резко поднялась. Адам зарычал, оскалился. Никогда еще Петр Борисович не
видел мирного старого пса таким грозным.
– Простите, мне надо выйти, – испуганно пролопотала Ирина, –
мне надо выйти, а он не пускает.
– Адам, ко мне! – позвал Агапкин.
Пес, порыкивая, скалясь, недоверчиво косясь на Ирину,
поковылял к хозяину. Он как будто ждал совсем другой команды. Ирина быстро
выскользнула из кабинета.
– Она сегодня явно не в себе, – тихо заметил Дима.
– Может быть, у нее что-то случилось? – спросил Кольт.
– Может, ребенок заболел? – уточнил Агапкин и едва заметно
подмигнул Петру Борисовичу.
– У нее нет детей, – ответил Олег, – на самом деле она
отличный специалист, по образованию психолог, всегда такая выдержанная,
спокойная.
– Да не волнуйтесь вы, все в порядке, – сказал Агапкин, –
наверное, она просто собак боится, но скрывает это. Она ведь недавно с вами
работает?
– Всего месяц. Скажите, а что такое «мистериум тремендум»?
– Ничего. Ровным счетом ничего. Просто у меня такая
присказка. В переводе с латыни «тайна, приводящая в трепет».
Ирина вернулась, села в кресло, расправила юбку, кокетливо
улыбнулась и спросила:
– Я, кажется, пропустила что-то важное?
Кольт заметил, как при ее появлении напрягся Адам, но старик
успокаивающе погладил его по загривку, шепнул: «Сидеть!» Пес взглянул на него с
хмурым недоумением, сердито порычал, но не двинулся с места. Хозяин придерживал
его за ошейник, при этом смотрел на Ирину.
– Нет, Ирина Владиславовна, ни о чем важном мы без вас не
говорили, не волнуйтесь. Но вы так и не ответили на мой вопрос. Зачем,
по-вашему, нужно встречать и сопровождать господина Радела?
– Видимо, это связано с контрактами с немецкой
фармацевтической фирмой «Генцлер», – ответил за нее Олег.
– Да, вероятно, – кивнул Агапкин, – кроме истории медицины,
древних шифров и гипноза, наш гость занимается еще и промышленным шпионажем.
Сотрудничество нефтяной корпорации со старейшей в Европе фармацевтической
фирмой могло весьма заинтересовать кого-то. И боюсь, что интерес этот не сулит
ничего хорошего.
Когда гости ушли, старик снял свою шапочку, тяжело вздохнул,
вытер лоб.
– Уф, староват я, конечно, для этих игр. Сиди, Петр, не
дергайся. Еще на пару минут задержишься. Надо решать, что будем с ней делать.
– С кем?
