Ролло задумчиво поглаживал ладонью экран планшета, глубоко погрузившись в свои мысли.
— Он рассказывал моему отцу, что был потрясен злодействами, которые творили его соратники в тот день. Прапрадед уверял, что ни до, ни после они никогда не предавались такому кровавому разгулу. До него доходили слухи о том, будто некоторые из его товарищей в тот день принесли новую присягу и что взятие аббатства было их испытанием, вот почему они предали мирный монастырь и его насельников огню и безжалостному уничтожению.
Дак подумал о Зигфриде и Горме, вспомнил расчетливую жестокость, наполнявшую их глаза. Он ни секунды не сомневался в том, что эти двое, как и их предки, были способны на любое зверство.
— Мой прапрадед не хотел принимать участие в кровавой резне, поэтому отправился исследовать подземелье монастыря, где наткнулся на молодого монаха, пытавшегося спрятать кое-какие книги. Увидев моего прапрадеда, монашек бросился на колени и стал умолять о милости.
Виги поерзала и глубже просунула голову сквозь прутья, недовольная тем, что Дак перестал ее чесать. Но Дак не мог пошевелиться, он затаил дыхание, ожидая продолжения рассказа Ролло.
Он вдруг понял, что успел привязаться к этому великану и боялся, что сейчас между ними все будет кончено.
Ролло тем временем продолжал.
— Предводитель отряда ясно сказал, что в живых не должно остаться ни одного монаха. Мой прапрадед занес меч, но вдруг задумался. Что-то удержало его руку. И тогда монашек рассказал ему об ученых, называющих себя Историками, которые посвятили свои жизни защите прошлого, настоящего и будущего. Монах сказал, что если он погибнет, то злые люди сосредоточат в своих руках несметную власть, которая однажды погубит весь наш мир.
Ролло задумался, а Дак шумно сглотнул.
— И… и что он сделал, ваш прапрадедушка?
Ролло протянул ему планшет.
— Он отпустил монаха. И открыл моему деду — который потом передал моему отцу, а тот мне — мудрость, которой научился в страшный день в обители Линдисфарн: в нашем мире существуют силы, намного превосходящие наше понимание, а если нам представляется случай проявить милосердие, не следует противиться зову сердца.
Громко хмыкнув, Ролло выпрямился во весь свой гигантский рост и протянул Даку руку.
— Мудрость прапрадеда научила меня искать в жизни все необычное и охранять его. Думаю, он толковал и о тебе тоже!
* * *
Дождь лил всю ночь, а Сэра сидела и смотрела на него. Билл куда-то исчез, поэтому она до смерти боялась уснуть и, проснувшись, обнаружить, что Рик тоже пропал.
Наконец, тусклый свет забрезжил над горизонтом, с трудом пробиваясь сквозь тяжелые тучи, потом где-то невдалеке зазвенели церковные колокола. Сэра с вечера не сомкнула глаз. А битва за Париж должна была возобновиться с минуты на минуту.
Рик выглянул в окно и скривился при виде серых утренних сумерек. Потом повернулся к Сэре, привалился спиной к стене и скрестил ноги.
— Ну, какой у нас план?
До сих пор Сэре даже в голову не приходило брать на себя руководство. Но Рик, похоже, ждал от нее указаний. Впрочем, почему бы и нет? Вся их миссия с самого начала пошла вразнос, и каждое новое решение лишь ухудшало ситуацию. Сэра даже думать не хотела о том, как отозвались их действия на будущем.
— Ну что, переговоры мы сорвали. Если бы мы позволили викингам и парижанам поговорить с глазу на глаз, без постороннего вмешательства, глядишь, они бы уговорили Зигфрида не грабить город… Может быть, он обосновался бы здесь, обжился и никогда не пошел бы ни в какую Нормандию, а его прапраправнук Биль Хельм стал бы крестьянином, а не Завоевателем…
— Прости, — поморщился Рик, ибо именно он нарочно неправильно перевел разговор между Зигфридом и епископом в то памятное утро, когда делегация викингов вошла в Париж. Если бы к этому времени они успели расшифровать код на планшете, то, наверное, уже сумели бы исправить Перелом и отправиться дальше. И тогда бы Дак…
Сэра только махнула рукой.
— Что сделано, то сделано, и не в нашей власти это отменить, — сказала она. Потом задумалась. — Нет, конечно, технически все можно отменить, если еще раз вернуться в прошлое, но это повлечет за собой целую кучу новых проблем. Одна Уэллсовская радиация может…
Рик выразительно посмотрел на нее, давая понять, что не понимает ни слова. Сэра осеклась и смущенно откашлялась.
— Короче, мы наломали немало дров, но это не значит, что ничего нельзя исправить! Мы насвинячили — нам и убирать! И я все равно считаю, что наш план подольше продержать викингов вдали от города был в целом правильным! Посуди сам, наша задача заключается в том, чтобы максимально ограничить власть Зигфрида. Если франки победят, мы своего добьемся. Если верить Биллу, епископ Гозлен и граф Эд
[6]
послали королю просьбу о подкреплении. Значит, нам остается только продержаться до прихода помощи!
— И как это сделать? — спросил Рик.
Сэра попыталась ободряюще улыбнуться, но смогла выжать из себя только кривую гримасу.
— Помочь! Будем удерживать Париж и не позволим викингам взять город! А если Дак не вернется к нам, то… — тут ей пришлось прерваться и сделать глубокий вдох, — …то мы сами отправимся к нему!
17
БЕРСЕРКИ
Как ученый и историк, Дак был готов к любым переделкам во время путешествий во времени, но такое ему ни разу даже в голову не приходило. Под суровым взглядом Ролло он снял с себя рубашку и остался в одних штанах, в которых лежал спрятанный планшет.
Все мужчины, готовившиеся к утренней битве рядом с ним, разделись донага и с увлечением пачкали свои тела грязью. Мужчины были совершенно разные, но при этом все, как один, чудовищно уродливые — со сплюснутыми носами, сломанными столько раз, что в них не осталось ни одной целой кости или хряща, тяжелыми надбровными дугами и сросшимися бровями под низкими лбами.
У Дака нехорошо засосало под ложечкой. Что бы ни говорил Ролло, он никак не мог сойти за одного из этих чудовищ! Да у любого из них одна нога была в два раза толще его торса!
— Ничего не получится, — горячо зашептал Дак, поворачиваясь к Ролло. Великан в ответ только хмыкнул и знаком приказал Даку размазать грязь по голой груди. Дак повиновался, украдкой бросая косые взгляды на соседей.
