— А что делать… Они мне очень нужны, — пробормотал Эверетт под шум спускаемой воды в соседней кабинке.
Футбольная форма — он и забыл, что пришел в ней из школы в тот день, когда застал дом разгромленным. Наверняка это сделала Шарлотта Вильерс вместе со своим дружком-мордоворотом. Возможно, ей еще и полицейские помогали: те самые двое, Ли-Леанна-Леона и Усатый Миллиган. Футбольные трусы поверх компрессионных колготок дико выглядят в его родном Лондоне, а здесь такой наряд в самый раз. Обувь, конечно, проблема, но тут уж деваться некуда. Надо было еще бандану спереть.
Быстро и без шума переодеться в кабинке общественного туалета оказалось значительно сложнее, чем Эверетт себе представлял. Правда, он никогда особо и не пробовал вообразить, как стаскивает с себя джинсы и натягивает спортивную форму, упираясь коленом в коробку с туалетной бумагой, а другую ногу подсунув под трубу, одновременно следя за тем, чтобы содержимое рюкзака не вывалилось на пол и не укатилось под перегородкой в соседнюю кабинку.
Отперев задвижку, Эверетт вымыл руки, разглядывая себя в зеркале. Сойдет. Полицейских у выхода он, конечно, не обманет — Эверетт прозвал их «миссионерами». Когда-то Теджендра показывал ему старую фотографию еще колониальных времен — на ней прадедушка Нариндер, работавший рикшей, вез куда-то белых людей в пробковых шлемах. Да, «миссионеров» Эверетт не рассчитывал обмануть — по крайней мере, не таким способом.
Он двинулся через зал для прибывающих, зажав в руке спичечный коробок и незаметно поглядывая на урны для мусора. В третью по счету кто-то засунул старую газету. Дело одной секунды — чиркнуть спичкой, затолкать незажженный конец спички в коробок, наподобие короткого фитилька, бросить коробок в урну и идти себе дальше. Было слышно, как за спиной жахнул целый коробок спичек. Кто-то закричал. Завыл сигнал пожарной тревоги. Перепуганные пассажиры кинулись врассыпную от полыхающей урны. «Миссионеры» у дверей заоглядывались. Эверетт понимал, что такой примитивной хитростью их тоже не проведешь, но суматоха в зале подарила ему драгоценные секунды. Пользуясь тем, что носильщик отвернулся, Эверетт сдернул с тяжело нагруженной тележки несколько чемоданов, нырнул в образовавшееся углубление и со всех сторон подгреб к себе сумки. Сверху надвинул чемодан и скорчился в норе, обхватив руками колени. Кажется, он просидел так целую вечность, давясь запахом дорогой кожи. Наконец тележка, дернувшись, сдвинулась с места. Когда она начала равномерно подскакивать на плитах мостовой, Эверетт понял, что покинул здание воздушного вокзала. Щелк, щелк, щелк… Стоп! В глаза брызнул дневной свет: носильщик снял верхний чемодан и ошарашенно уставился на Эверетта. А тот, расшвыряв тюки и сумки, соскочил с тележки и кинулся бежать со всех ног, наперерез автомобилям, такси, автобусам или на чем еще ездят в этом Лондоне.
Эверетт мчался из всех сил, куда глаза глядят, лишь бы подальше от погони, пока аэропорт не скрылся из виду — только над крышами домов высилась металлическая конструкция, вроде сильно увеличенной Эйфелевой башни, с уткнувшимися в нее дирижаблями.
13
— Пойдешь через три улицы на Кингсвей, там повернешь налево, потом еще раз налево, на Ивлин-стрит, — объяснял таксист на стоянке.
Шестеро водителей, облокотившись о стойку, сжимали в кулаках кружки с чаем. Такси выглядели необычно — обтекаемые каплевидные автомобили с мощной решеткой спереди и широкими обтекателями. Две машины были подключены к зарядному устройству рядом с чайным прилавком.
— У входа ступеньки такие, целая лестница. Не перепутаешь. А хочешь, подвезу?
— Денег нет, — ответил Эверетт. — Да вы же сами сказали — это в двух шагах.
— Ах ты нахал мелкий! — рявкнул таксист, лишь наполовину в шутку.
Видно, в любом Лондоне верна поговорка: если не можешь спросить полицейского, спрашивай таксиста. Удалившись на безопасное расстояние от аэропорта с «миссионерами», Эверетт попытался сориентироваться в незнакомом городе. Между высотными домами лежали улицы-ущелья, узкие и темные. Услышав откуда-то сверху грохот надземки, Эверетт невольно вскинул голову. Вдоль эстакады горели красные и зеленые огоньки семафоров. Над платформами свисали фестоны проводов. А над всем этим — выше только дирижабли — смотрели вниз озаренные солнцем фигуры ангелов, античных богов и мифологических созданий. На улицах бурлило оживленное движение. Эверетт постепенно начал различать здешние автобусы, грузовики, такси и частные машины. Посреди улицы шли трамваи, рассыпая искры, но и автобусы тоже работали на электричестве, поступающем от проводов через гибкие «усы» на контактах-щеточках. Попадались грузовики и легковушки, оснащенные похожими устройствами. На стоянках многие машины подключались к ярко-красным колонкам с выпуклым гербом, как на почтовых ящиках в нашем мире. По наблюдениям Эверетта, такие зарядные столбики встречались через каждые двадцать метров. Все машины, грузовики, автобусы выглядели футуристично и в то же время старомодно — так в тридцатые годы двадцатого века представляли век двадцать первый. Одно знакомо: на Тэвисток-плейс полным-полно велосипедистов, как и на Тэвисток-плейс в родном Лондоне. А как здесь тихо… Нет привычного несмолкающего рева двигателей внутреннего сгорания, не слышно визга тормозов. Здешний транспорт негромко гудит, мурлычет и шуршит по асфальту резиновыми шинами.
Зато воздух… Дымный, насквозь пропитанный какой-то химией. От него першило в горле и оставался маслянистый привкус на языке. Эверетту казалось, что с каждым вдохом его легкие изнутри покрываются слоем копоти. С ним уже было такое однажды — туманным январским днем в Дели, куда Теджендра его привез погостить к индийским родственникам. Так пахнет смог. Только здешний смог ощущался не так, как выхлопные газы пяти миллионов «марути» и авторикшей. У него был кошмарный едкий сернистый оттенок. Дым, образующийся при сжигании угля.
На углу Эверетт вдруг увидел нечто знакомое: телефонную будку. Не красную, из стекла и металла, какие в нашей вселенной уже начали исчезать с городских улиц, а вычурный пузырь, увенчанный изящным шпилем и украшенный растительным орнаментом из кованого чугуна. В будке обнаружилась металлическая клавиатура, — латунные клавиши за долгие годы отполированы касаниями множества пальцев, — а также телефонная трубка и экран размером со спичечный коробок. Рядом с экраном Эверетт увидел квадратную линзу на шарнире и развернул ее так, чтобы видеть увеличенное изображение. Теперь он смог разглядеть белые буквы на зеленом фоне: «Британские королевские телекоммуникации. Выберите вид услуги. Звонок / Интервеб». Вместо мышки или сенсорной панели под клавиатурой имелся латунный шарик.
— Клевая операционка, — сказал сам себе Эверетт и навел курсор на слово «Интервеб», предположив, что это местный аналог онлайна.
«Действуй».
Это Эверетту понравилось. Гораздо энергичней, чем просто «Ввод». Он подтвердил и тут обратил внимание на верхний ряд клавиш: не QWERTY, а PYFGC.
— Ого, здесь у них стандартной считается раскладка Дворака!
Появился новый текст, снова белым по зеленому: «Опустите в щель один шиллинг или вставьте платежную карту Британских королевских телекоммуникаций». Да, было бы слишком хорошо, если бы телефон работал бесплатно.
