— Вашему мистеру Бэббиджу следовало уехать в Бенгалию, — продолжил Теджендра. — Колката в те времена считалась центром исследований в области вычислений. Наваб Сирадж уд-Даула внедрил жаккардовый ткацкий станок в текстильном производстве, а от картонок, надетых на призму, было недалеко до компьютерных перфокарт.
— В моем мире британцы стерли бенгальское текстильное производство с лица земли, — сказал Эверетт. — Рай построили на костях бенгальских ткачей. Так говорил отец.
Эверетт, хоть родился и вырос на севере Лондона, никогда не забывал, откуда он родом.
— У нас Ист-Индская компания проиграла битву при Палаши, а расправившись с англичанами, наваб вытеснил и бывших французских союзников. Сто лет Колката была процветающим центром науки и коммерции.
— Доктор Сингх, помните, вы говорили о странном, но восхитительном чувстве? Я испытываю его сейчас.
Чудеса параллельного мира наконец-то сломали лед, заставив Эверетта перейти к главным вопросам.
— Хотите, я расскажу вам о другом Теджендре? По-моему, я должен вам рассказать. Он вырос в Батвале, как и вы. Его семья иммигрировала в семьдесят четвертом. Родственники верили, что ему уготовано великое будущее.
Доктор Сингх улыбнулся. Пенджабские родственники, пенджабские дедушки и бабушки, кто бы сомневался.
— Как и вы, он пошел в науку, в квантовую физику, хотя родители предпочли бы видеть сына хирургом. Не знаю, почему он выбрал эту область физики. Возможно, потому, что она задает самые главные вопросы. Возможно, потому, что ответы, которые она дает, заставляют задуматься. Может быть, стены между мирами не так уж прочны и иногда между ними возникают течи? Может быть, мечты и видения — всего лишь встречи с двойниками? Как бывает, гладишь кошку — и вдруг чувствуешь и видишь статическое электричество. Такие встречи словно статика между мирами. Порой мне кажется, что понять другого человека невозможно. Меня назвали в честь Хью Эверетта — человека, который предложил многомировую интерпретацию квантовой теории. Разумеется, в нашем мире.
— Я тоже хотел назвать сына Эвереттом, — сказал доктор Сингх. — И хочу извиниться за моего двойника.
— Так вот, есть я, есть моя сестренка Виктори-Роуз. Думаю, она была не запланирована, так получилось… ну, вы знаете, как бывает. В прошлом году мои родители разошлись. Мне не в чем их упрекнуть. Я остался с мамой, но часто вижусь с отцом. И сейчас мне гораздо легче с ним общаться, чем когда он жил вместе с нами.
— Мне очень жаль, что так вышло с вашими родителями, Эверетт, — сказал Теджендра.
Представляю, о чем ты думаешь. Если бы твоя Лора осталась жить, могли бы ваши отношения закончиться разводом?
— За десять дней до Рождества отца похитили прямо напротив Букингемского дворца. Похитительницу зовут Шарлотта Вильерс, она пленипотенциар Земли-3 в моем мире.
— Пленитуда похитила вашего отца?
— Мне кажется… я полагаю, внутри Пленитуды есть тайное общество, которое хочет захватить контроль над десятью мирами.
— А если Инфундибулум попадет к ним в руки…
— Они смогут управлять всеми мирами.
— Или защищать их.
— Шарлотта Вильерс говорила, что на свете есть силы, угрожающие всей Паноплии, каждому из миров.
Теджендра глубоко вздохнул.
— Паноплия гораздо больше, чем вы думаете, Эверетт.
— Я знаю. Она у меня в «Докторе Квантуме».
Теджендра улыбнулся тому, как Эверетт назвал свой планшетник, но тут же посерьезнел.
— Нет, Эверетт, не знаете. У вас есть шифр, вы нашли способ открывать двери в любой из миров. Но вы и представить себе не можете, что ждет вас там. Когда мы строили первый портал, мы шутили, что теперь нужно искать того, кто построит второй, — а спустя три года установили контакт с Землей-2. До этого мы много раз запускали исследовательские зонды в случайные миры. Им нет конца, Эверетт. Миры, где нет законов физики. Миры, где не знают различия между добром и злом. Миры, где нет людей, миры, где место людей заняли другие виды. Миры, откуда наши зонды так и не вернулись. И чем больше информации мы собирали, тем яснее понимали, как рискуем. Когда-нибудь наш зонд отследят — и двери откроются с той стороны.
— Доктор Сингх…
— Пожалуйста, зовите меня Теджендра.
— Доктор Сингх, вы слышали о прыгольвере?
— Я знаю, что технология случайного перемещения была использована при разработке оружия. Некоторые люди способны все на свете обратить в оружие. Ничего опасного, уверяют они, ведь это оружие — дело рук человека. Никого не убивает, просто отсылает далеко-далеко.
— Мой отец, ваш двойник, был отправлен далеко-далеко при помощи этого человечного оружия. В него стреляла Шарлотта Вильерс. Она целилась в нас обоих, но отец оттолкнул меня. Мне удалось украсть прыгольвер, и я соединил его с Инфундибулумом. А теперь, Теджендра, я хочу знать, смогу ли я вернуть моего отца?
Некоторое время доктор Сингх смотрел на огонь. Эверетт видел, что он размышляет, прикидывает варианты.
— Если вы найдете его, то, несомненно, вытащите оттуда. Проблема в том, чтобы…
— Найти его. Он может оказаться в любом из десяти в восьмой степени миров.
— Исследования случайных перемещений проводились Имперским университетом задолго до того, как я пришел туда, но мне известно, что они применяли устройство, работающее на основе явления квантовой сцепленности. Его использовали для поиска потерявшихся зондов.
Сердце Эверетта внезапно дало сбой. Он выпрямился в кресле у камина, джентльмен напротив джентльмена.
— Устройство до сих пор существует?
— Его много лет не использовали. Но оно по-прежнему там, в университете. Нас эвакуировали в страшной спешке.
Глаза доктора Сингха встретились с глазами Эверетта.
— Нет!
— Я должен.
— Пожалуйста, не ходи!
— Это единственный способ найти отца.
— Прошу тебя, сын.
Стук, царапанье по стеклу. В тихой, натопленной комнате звук прозвучал, словно выстрел. И снова. Тук-тук-тук. Эверетт оглянулся. Личико Сен прижалось к высокому узкому окну. Она поманила Эверетта. Он покачал головой. Сен коснулась запястья, постучала по веревке и дернула подбородком, изображая стремительный подъем. Выходи. Срочно. Наверх. Очень важно.
Эверетт встал с кресла.
— Мне пора, Теджендра.
У двери он оглянулся. Теджендра оторвал глаза от огня. В них застыл ужас, словно он наблюдал, как его второй сын погружается в бесконечную черноту. Глаза — последнее, что остается.
19
Внутри «Эвернесс» хранилось немало секретов. Дверь в конце спиральной лестницы, соединяющей палубы, вела в широкую просторную комнату. Восемь вращающихся стульев окружали длинный стол; из большого панорамного окна открывался потрясающий вид на нос дирижабля. Эверетт неожиданно осознал, что никогда еще не смотрел на дирижабль сверху, только снизу. Зато теперь мог сколько угодно любоваться на герб с единорогами, присыпанный мелким снежком. Комната сияла чистотой — ни единой наночастички пыли, как и везде на корабле Анастасии Сиксмит. Пахло чем-то неуловимо знакомым и невероятно банальным.
