— Ты удивил нас. Твои технологии оказались нам не по зубам. Мы не способны тебя ассимилировать. Мы впервые столкнулись с подобным. Кто ты? Откуда?
И снова преимущество. Нано не подозревает о Разуме Трина, о Земле-4. Ему невдомек, что я не отсюда. Нано будет выжидать, изучать меня, пока я не умру с голода. Придется рискнуть.
— Я Эверетт Л Сингх. Я не из этого мира, я с Земли-4.
Двойник дважды моргнул стрекозиными глазами.
— Я передаю информацию Сознанию Нано. Да, мы слышали о Земле-4. Мы обладаем коллективной памятью шестью миллиардов. Ах да, параллельные миры. Минутку…
Двойник наклонил голову, словно прислушивался к разговору в шумной комнате.
— Разум Трина. Технологии, основанные не на человеческой биологии. Поэтому мы не можем тебя ассимилировать.
«Попробуй ассимилируй, — подумал Эверетт Л, — смешай меня с шестью миллиардами, преврати в чудовище со стрекозиными глазами. И это мое третье преимущество: я из другого мира».
Нано не сводил с него изучающего взгляда. В ответ Эверетт Л бесстрашно разглядывал своего двойника, отмечая различия. Прежде всего, глаза, но не только. Скафандр не слишком плотно облегал тело двойника, материал внизу потемнел сильнее, чем должен был потемнеть от растаявшего снега. Волосы, как в фильмах с компьютерной графикой, шевелились неестественно, словно под водой. Должно быть, Нано также сканировал его вдоль и поперек. Эверетт Л снова попытался привести в боевую готовность тринские технологии. И снова неудача. Откуда у Нано его ДНК? Если только…
Эверетт Л едва удержался от крика, внезапно осознав одну важную вещь. Храбрости нужна публика. Храбрость — это для других. Когда ты один, в чужом мире, и тебе противостоит коллективный разум шести миллиардов — когда-то бывших людьми, когда-то, в некотором смысле, бывших тобой, — о храбрости речи нет. Речь о выживании и о том, как перехитрить противника. А страх? Страху тоже нужна публика. Если ты остался один, тебе нечего бояться.
«Десять минут до прибытия дирижабля», — сообщил скафандр.
— Если хочешь знать, я только что рассчитал, сколько времени нам потребуется, чтобы ассимилировать тринскую технологию. Порядка шести месяцев.
— Есть идея получше.
— Говори.
— Мне нужна твоя помощь, чтобы освободиться от скафандра.
И снова Нано-Эверетт Л склонил голову набок, словно любознательная птичка.
— Сознание Нано…
— Вас шесть миллиардов, а я один!
Наноклон дважды моргнул, и внезапно давление на плечи Эверетта Л ослабло. Он посмотрел вниз и увидел, как наномасса стекает с него черными ручьями. Торс, бедра, ноги. Эверетт Л свободно стоял посреди утоптанного круга из снега и травы.
«Передвижение не ограничено», — сообщил скафандр.
— Уф, — выдохнул Эверетт Л и обратился к скафандру: — Предоставь мне выделенную линию.
«Мы на выделенной линии, — прошептал скафандр. — Семь минут до прилета дирижабля».
— Успею, — сказал Эверетт Л. — Синий. Лямбда. Серна. Лютик.
Четыре кодовых слова. Шарль Вильерс вбивал их Эверетту Л в голову до самого портала, откуда они с мадам Луной/боевым скафандром отправились на Землю-1.
Скафандр треснул от макушки до паха, панели разошлись. Эверетт Л выступил наружу, одинокий и беззащитный посреди поля битвы, усеянного мертвыми Нано, заглянул в ячеистые глаза своего двойника и произнес:
— Предлагаю заключить сделку.
Сен на тихом ходу вела «Эвернесс» над Гайд-парком и развалинами Альберт-Холла в сторону мертвых аудиторий, лабораторий и библиотек Имперского университета, к колокольне в сердце кампуса.
Эверетту казалось, что Земля-1 — его собственный мир, в котором увеличили громкость. Величественные здания мертвого Лондона были выше и мощнее, колледжи оксфордской крепости выглядели ниже и старше, дворики — сумрачнее, горгульи — злее.
Колокольня этого Имперского колледжа — университета, поправился Эверетт — поражала мощью. Она была выше Биг-Бена в его Лондоне. Зато здесь не было ни четырех каменных львов у основания, ни ангелов, держащих символы знаний: книгу, треугольник, телескоп и весы — там, где колокольню венчал купол. Да и сам купол был меньше, а нога каменного ангела с расправленными крыльями никогда не опиралась о его вершину. Похоже — и в то же время непохоже. Совершенно непохоже.
— Не если, а когда, — сказала лейтенант Кастинидис. Ее отряд в полностью заряженных защитных костюмах приготовился к бою. Генерал занял место на командном мостике. Он собирался руководить операцией на расстоянии.
— А еще командир, — пробормотал Шарки, пока Сен выравнивала дирижабль, пытаясь одолеть порывы ветра.
— Дистанция высадки, — скомандовала капитан Анастасия.
Легкое касание рычагов — и громадина дирижабля замерла рядом с колокольней.
— Полная остановка.
«Эвернесс» неподвижно зависла над руинами великого университета. Эгистер колледжа Каиафы одобрительно кивнула. Ради ее статуса, но больше из-за искреннего восхищения дирижаблем и его командой, капитан Анастасия уступила пожилой женщине почетное место у большого обзорного окна.
— Мистер Макхинлит, опустите трап.
Ожили механизмы трюма, мостик под ногами.
Эверетта завибрировал.
— Вы готовы, доктор Сингх? — спросила эгистер.
Теджендра кивнул. Эверетт увидел в его глазах страх, но не только страх, еще смирение и хладнокровие. Теджендра Сингх никогда не сомневался, что ему еще предстоит встретиться с Нано лицом к лицу.
— И вы, мистер Сингх? — спросила капитан Анастасия.
Эверетт глубоко вдохнул.
— Бона.
— Еще одну чертову минуту. — Звучный голос Шарки зазвучал над мостиком. — «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мною; Твой жезл и Твой посох — они успокоивают меня».
Взметнулись полы длинного плаща, и Шарки бросил Эверетту дробовик.
— Всех нас в конце ожидает двадцать второй псалом. А вот и сухие патроны.
Эверетт поймал дробовик и боезапас. Он надел старый комбинезон с флуоресцентной подсветкой. Лишнее освещение не помешает в обесточенных коридорах университета. Теперь Эверетт был полностью готов.
— Вперед, вперед, с надеждой в сердце, и никогда не будешь одинок, — произнес Эверетт.
— Не помню такого стиха, сэр, а я знаток слова Всевышнего, как Ветхого, так и Нового Заветов.
— В моем мире это гимн болельщиков футбольного клуба «Ливерпуль».
— Порой в безыскусных строках простой песни заключена мудрость, — промолвил Шарки, дулом дробовика поправил шляпу, отсалютовал генералу и покинул мостик. Смотрите все, Лафайет-Шарки бесстрашно отправляется в долину смертной тени в сопровождении верных друзей.
