У Яны слегка дрожат пальцы. Оказавшись в Тайном Городе, она успела повидать многое, очень многое, но не представляет последствия от вызванной в центр города «Слезы». Знает одно: жертв будет много.
– Означает ли ваше замечание, что Орден согласен с планом Люди? – всё тем же странным голосом осведомляется Сантьяга.
– Искать Ризныка по всему городу бессмысленно, нужно устроить засаду там, куда он обязательно явится, и взять тёпленьким. А если не возьмём – уничтожим. – Де Лаэрт поворачивается к Яне: – Это не кровожадность, а самозащита.
В его голосе отчетливо читаются нотки извинения.
Потому что если и будут жертвы, то лишь среди челов. Обитателей Тайного Города из опасного места эвакуируют.
Страх…
– «Слёзы» вызывают нестабильность коры. – Гиперборейская ведьма приложила все силы, чтобы голос не задрожал, не выдал бушующее внутри пламя.
– Тайный Город стоит на мощной плите – справится. И не забывай, что мы тоже в нем живем. – Ярина в упор смотрит на комиссара. – Что скажет Тёмный Двор?
– Два голоса против одного – по условиям сотрудничества я обязан подчиниться.
Решение принято. Яна хочет кого-нибудь убить. Есть три кандидатуры, но одновременно с ними не справиться. Поймать бы по очереди…
– Нужно отдать распоряжения. – Ярина встает из-за стола и медленно идет к дверям.
– Я доложу о результатах, – бормочет Гуго. И также покидает комнату.
– Страх… – вслух произносит Яна, глядя на сведенные пальцы.
Опомнилась, поднимает голову, оглядывается и видит лишь нава.
– Именно страх, – подтвердил Сантьяга. Он поднялся, аккуратно собрал обломки карандаша, бросил их в урну и уселся за стол так, чтобы оказаться напротив Яны, и очень тихо, но очень неожиданно спросил: – Знаете, почему Ярга победил в Первой войне? Почему мы сумели растоптать асуров, первых и любимых детей Спящего? Почему залили их кровью, хотя не могли превзойти в магии?
– У нас есть время на исторический экскурс?
– Да.
– Тогда расскажите.
Сейчас ей всё равно. Решение принято. Земля заплачет, и из её глубин поднимется чудовищная «Слеза». В центре Москвы. Чтобы уничтожить древний артефакт.
«Слеза» убьет людей.
– Ярга победил потому, что умел обращать в свою пользу и победы, и поражения. Однажды он потерял восемь арнатов за ночь. Восемь! Но через два дня разгромившая их армия асуров искупалась в собственной крови. – Нав вновь побарабанил пальцами по столешнице. Получился веселый мотивчик, отдаленно напоминающий военный марш. – У него всегда есть запасной план. Ярга рассматривает возможность поражения даже в том случае, если на двести процентов уверен в успехе.
– В нашем случае все очевидно: или Выселки вернутся, или нет.
– Что получит Ярга от их возвращения?
Какой смысл плакать, злиться или мечтать убить тех, кто принял чудовищное решение? Сантьяга продолжает разговор, не значит ли это, что можно избежать применения страшного аркана?
Яна взяла себя в руки, сосредоточилась и ровным голосом ответила:
– Великие Дома окажутся в конфронтации с челами.
– Нет, – уверенно отрезал нав. – Мы договоримся.
– Один раз не получилось.
– Тысяча лет в забвении должна была научить Сказочника осторожности. Мы договоримся. – Сантьяга прищурился. – Поэтому второй вопрос интереснее: что получит Ярга, если Выселки не возродятся?
– А они не возродятся, потому что нам стали известны планы Ризныка, – развила мысль гиперборейская ведьма. – Но мы не просто узнали мотив: мы точно выяснили место и время финального, самого важного аркана. Ярга не мог не предвидеть, что мы докопаемся до истины, а значит, он сознательно отправил Андрея на смерть.
– Получается, вопрос должен был прозвучать так: или мы уничтожим Выселки, или нет, – растягивая слова, произнес Сантьяга. – Что получит Ярга, если мы их уничтожим?
– Сохранить тайну не удастся, Ярга позаботится о том, чтобы об окончательной гибели Выселок узнали все жители Тайного Города. Во всяком случае – все челы.
– В результате он получит изрядное число добровольных помощников или просто сочувствующих, знающих Тайный Город изнутри и жгуче обиженных на Великие Дома. – Комиссар помолчал, сидя с таким видом, словно пробовал произнесенные слова на вкус, и закончил: – Глядя на нас, каждый чел будет вспоминать убитого Ризныка и вновь захороненные Выселки.
– Мы можем потерять Хранителя Черной Книги, – добавила ведьма. – Сейчас Лариса против Ярги, но если Великие Дома уничтожат Выселки, она крепко задумается.
Но, заканчивая фразу, она уже понимала, что Хранитель – не аргумент. Да и слова нава – тоже.
– Этого мало, – вздохнул Сантьяга, подтвердив наихудшие опасения ведьмы. – Над возможным бунтом тайногородских челов чуды и люды лишь посмеются – они и так вам не доверяют. Лариса – враг по умолчанию. Недовольство Забытой пустыни, если уж вспомнить о ней, долго не продлится, в конце концов, речь идет о нелюбимой монахами магии. Для переубеждения требуется нечто более весомое.
И оно нашлось.
Как всё важное – неожиданно. Как всё гениальное – оказавшееся простым. Элегантный ответ на главный вопрос.
– Юлианский Круг, – просто проговорила Яна. И на её губах впервые с начала совещания появилась улыбка. – Он – проблема.
– Ключевая, – согласился нав. – Возможность игр со временем доводит владык до исступления.
– Проблема не в нём, – рассмеялась девушка. – Проблема в том, что его хотят уничтожить!
И Сантьяга понял.
– Яна, вы молодец! – В чёрных глазах нава вспыхнул веселый огонь. – Прекрасная идея.
– Спасибо.
– Чтобы заблокировать Юлианский Круг в прошлый раз, мы создали локальное Безвременье, но сейчас на него нет сил. Кто скажет, что случится, если мы уничтожим «Слезой» работающий артефакт? Игры со временем добром не кончаются. – Сантьяга резко поднялся на ноги. – Я постараюсь переубедить Великие Дома, но не гарантирую успех.
* * *
Москва, 15 июня, среда, 23:19
Андрей прекрасно знал, что такое затяжной прыжок – ему доводилось переживать упоительные, полные чистого восторга и ещё более чистого адреналина мгновения свободного полёта. Когда между тобой и землей лишь пустота, а запас магической энергии заботливо выскоблен до донышка, чтобы не было никакой поддержки, кроме свернутого за спиной парашютного шелка. Чтобы всё по-настоящему.
Чтобы страх смешался с восторгом, породив невероятное, длящееся считаные минуты, но запоминающееся на всю жизнь чувство.
На фоне затяжного Ризныку ерундой показались и дельтаплан, и даже левитация, но прыжок во времени ударил по его ощущениям так, как встречает увлекшегося противника опытный боксер: безжалостным, срубающим с ног встречным.
