— Где мама?
Пришлось взять его на руки и ходить по комнате, туда, сюда,
из угла в угол, до рассвета.
Вуду-Шамбальск, 2007
Шли по анфиладам, коридорам, спускались вниз, поднимались
вверх. Хот не отпускал Сонино плечо. Соня уже не пыталась вырваться. Иногда
мимо проходили люди, прислуга и охрана. Все почтительно кланялись Хоту. Он не
отвечал на приветствия, точно так же, как не отвечал на вопрос, который-то и
дело задавала ему Соня: «Куда вы меня ведете?»
Несколько минут назад у нее на глазах это существо убило
человека. Но, возможно, убийство несчастного пятиборца Ника произошло раньше и
называлось оно инициацией? То есть формально посвященный оставался живым, но
ничего живого в нем не было. Химерный организм.
«Это всегда происходит добровольно. До последнего мгновения
остается выбор, — думала Соня, — значит, инициация сродни суициду. Ну нет,
господин Хот, не дождетесь».
Он тяжело, с присвистом, дышал. Когда проходили под яркими
лампами, было видно, что лицо его потемнело еще больше и появился странный
багровый оттенок. Соня уже не боялась смотреть на него, наоборот, разглядывала
с любопытством, рискуя споткнуться на лестнице.
Они поднимались вверх, довольно медленно, с передышками.
Парадная часть дворца кончилась. Позади остались статуи, хрусталь, ковры,
мрамор. Лестница была узкая и крутая. Вероятно, запасной пожарный ход. Белые
отштукатуренные стены, ярчайший галогеновый свет. Соня заметила, что Хот
какой-то отечный, распухший, рыхлые рябые щеки трясутся. Багровый цвет
напоминал сырое мясо. Раздулись и побагровели пальцы, сжимавшие ее плечо.
Воспользовавшись короткой передышкой, Соня дернулась. Пальцы разжались, багровая
кисть упала, повисла. И тут он произнес первые за долгое путешествие слова.
— Еще немного, и вы осчастливите Петра Борисовича. Он так
ждет, бедняжка, так ждет, ножками сучит от нетерпения! Скажу вам по секрету,
душу продать нельзя. Только подарить, бескорыстно, добровольно. Эта
таинственная область — последний и единственный заповедник, где не работают
товарно-денежные отношения.
Голос звучал совсем глухо, внутри что-то скрипело, булькало.
Соня решила не отвечать на странную реплику, не вступать в диалог, просто
наблюдать и ждать, что будет дальше. Страх окончательно исчез, осталось жгучее
любопытство.
Генетический анализ образцов крови показал удивительные
результаты. Анализатор сделал свой вывод, на мониторе несколько раз тревожно
мигнуло слово «cancer». Умная машинка была права. Клетки по своим показателям
являлись опухолевыми. В геноме содержалась поврежденная генетическая
информация. Присутствовал ген теламеразы. Его еще называют «ферментом
молодости». Считается, что если ввести в каждую клетку гены, отвечающие за его
синтез, то можно сделать организм бессмертным. Но это лишь теория. В реальности
с момента включения гена теламеразы человек обречен потому, что у него рак.
Раковая клетка безумна, единственная ее цель — копировать себя до бесконечности.
Хот не болел раком. Весь его организм функционировал по
принципу злокачественной опухоли. Происходила постоянная, бесконечная
регенерация тканей. Это было управляемое безумие, на клеточном уровне.
Хзэ по шамбальски рак. В древних степных мифах болезни —
результат попыток злого божества Сонорха создать живую материю. Рак стал его
шедевром. Из опухолевых клеток возникло отдельное, самостоятельное существо,
внешне похожее на человека. Оно оказалось удобным орудием для добычи бесценной
субстанции, излучения человеческого страдания, пищи, жизненно необходимой
Сонорху и его воинству.
Соня читала об этом до того, как попала в степь и получила
подарок от Хота в виде двух пробирок с образцами его интересной крови.
Шамбальские мифы пересказывались в материалах экспедиции двадцать девятого
года. Тогда она еще не могла понять, зачем профессор Свешников и доктор Агапкин
так много занимались мифологией. В степь они отправились за паразитом. При чем
тут злой Сонорх с его патологическим творчеством?
Взглянув вверх, Соня увидела последнюю, верхнюю площадку и
закрытую дверь. Хот остановился, тяжело опустился на ступеньку и произнес
сквозь сильную одышку:
— Мы почти пришли. Говорить будем здесь, потому что там вы окоченеете.
Присаживайтесь. Надо отдохнуть.
Соня расправила платье и села подальше от Хота, вжавшись
плечом в стальные прутья перил.
— Вам уже известно, Софи, что мой организм совершенен. В нем
спрятаны ответы на важные вопросы. Регенерация тканей. Победа над смертельными
болезнями. Вы же понимаете, никто лучше меня не знает, что такое рак. Софи, я
многому могу научить вас. Я расшифрую вам текст генома. Вы сумеете
манипулировать клеточной памятью так же легко, как лучшие мои ученики умели
манипулировать сознанием толпы.
Соня сидела на холодной узкой ступеньке, поджав ноги, обняв
колени. Голос Хота звучал все тверже, уверенней. Когда она решилась повернуть
голову, взглянуть на него, увидела, что лицо уже не такое опухшее и багровое.
Где-то вверху послышался гул, тихий отдаленный стрекот.
«Кажется, вертолет, — подумала Соня. — Мы добрались до крыши
дворца, там должна быть вертолетная площадка».
— Лучшие мои ученики жаждали мирового господства. Вы жаждете
знаний. Эта страсть глубже и тоньше всех прочих. С ней мне редко приходилось
работать. К тому же до вас моими учениками были исключительно мужчины. Вы
станете первой. Аналогов нет, разве что старушка Ева. Я не предлагаю вам
яблоко, Софи, оно давно съедено, и огрызка не осталось. Я предлагаю вот что. Открытие
лекарства от рака и Нобелевскую премию. Бесконечное, ни с чем не сравнимое
наслаждение познанием. Крылатый змей раскроет вам свою тайну, вы поймете, как
он действует и кого выбирает. Чтобы получить все это, вам не придется
напяливать балахон, ложиться в гроб, произносить клятвы, принимать черное
причастие. Ритуальный маскарад оставим экзальтированным профанам. Вам он вовсе
не нужен. Просто назовите меня Учителем. И я им стану для вас.
Гул и стрекот звучали все громче, вертолет висел над крышей.
Хот встал на ноги, вполне бодро, подал Соне руку. Соня осторожно поднялась,
придерживая пышную юбку. Больше всего на свете ей хотелось помчаться вниз по
лестнице, не оглядываясь. Но заговорил знакомый внутренний суфлер.
«Ты все равно не успокоишься, пока не узнаешь. Ты должна
дойти до конца».
Железная дверь открылась. Волна ледяного ветра ударила в
лицо, едва не сбила с ног. Затрепетал синий шелк платья, вздыбились волосы,
брызнули слезы. Вертолет стоял посреди заснеженной площадки. Как только Соня и
Хот оказались внутри, винт бешено завертелся, машина поднялась в воздух. Соня
сняла туфли и вытряхнула набившийся в них снег. Пилот в элегантном кожаном
шлеме обернулся, улыбнулся, оторвал на миг от штурвала руку и приветливо
помахал. Соня узнала Йорубу.
