— А если я окажусь той самой, сильной?
— Тогда мы будем очень надеяться, что вы решите остаться с Сестрами. Вы же еще ничего не обещали мистеру МакЛеоду, верно? — Елена подается вперед, вцепившись в гнутые подлокотники стула, а потом расслабляется. — Впрочем, это неважно. Пока вы не объявили ваши намерения на церемонии оглашения, все можно изменить. Братья не станут вмешиваться, если вы вдруг обнаружите в себе призвание к служению Господу.
Я стискиваю зубы.
— Я не помолвлена. Пока нет.
— Правда? Почему нет? Его интерес к вам очевиден, — задумчиво говорит Елена, и я жалею, что не могу затолкать свои опрометчивые слова обратно себе в горло. — Возможно, вам пора немного поразмыслить, Кейт. Вы все время так заняты сестрами, что, возможно, пока не успели исследовать свое сердце.
Чего хочет мое сердце? Я смотрю вниз на ковер в приглушенных розовых тонах и вижу себя в своем собственном садике. Он невелик, и в нем нет ни лабиринтов из живой изгороди, ни скульптур, ни пруда, ни беседки. Только пара красных кленов и розовые кусты с белыми и красными бутонами. Я сажаю рассаду и луковицы, которые со временем превратятся в тюльпаны и пионы. Мои руки глубоко в прохладной, влажной почве. А на скамейке неподалеку сидит мужчина. Он читает вслух книгу, как, бывало, читал нам по вечерам Отец.
Этот мужчина не Пол МакЛеод.
У него карие глаза, очки и взъерошенные волосы, которые никогда толком не причесать. И россыпь веснушек на неожиданно сильных руках. Когда он прерывается на полуслове, чтобы посмотреть на меня, мое сердце начинает частить, как сумасшедшее.
— А если вы способны к ментальной магии… — Елена делает паузу. — Вы могли бы помочь девушкам вроде вас, Кейт. На свете живут и другие молодые ведьмы, которым одиноко и страшно. И не-ведьмы, раз уж на то пошло. Просто необычные и невезучие девушки. И всем им угрожают Братья. — Она хлопает ладонью по деревянному подлокотнику. — Несправедливо, что девочки вынуждены расти в страхе, что им приходится слишком рано выбирать свое будущее. Если вы окажетесь самой могущественной, вы сможете помочь нам изменить это. Вы сможете помочь женщинам Новой Англии снова обрести независимость. Это же просто замечательно, Кейт. Вы не можете пренебречь этим.
Темные глаза Елены вспыхивают, ее невозмутимое лицо озаряется видением нового будущего: будущего, где ведьмы и женщины вернут себе былое могущество. Я молчу. Она права. Но эта новая ответственность гораздо больше той, которую я когда-то взяла на себя по Маминому завету. Ожидания Сестер, пророчество, судьбы десятков молодых девушек — все это пугает меня.
Елена не сводит с меня глаз.
— Вы можете поклясться, что никогда не пробовали повлиять на чью-то память? Не занимались ментальной магией?
— Да. — Быть может, болтливость Мауры сослужит мне добрую службу. Елена думает, что я борюсь со своими колдовскими способностями и не приемлю их, а это не совсем соответствует действительности. — Я всегда этого боялась. Братья говорят, что это просто чудовищная вещь.
— Если этими чарами владеет недобрая женщина, они действительно могут быть опасны, — признает Елена и тут же возвращается к прежней теме: — Ничего страшного, если вы не способны к ментальной магии; вы можете вступить в Сестричество или не вступать, как пожелаете. Но если у вас есть эта способность, для всех будет лучше, чтобы мы о ней знали. Мы сможем гарантировать вашу безопасность, а вам не придется давать обещаний, которые вы не сможете сдержать. Возможно, надо завтра же провести занятие, на котором вы все попробуете себя в ментальной магии. И тогда мы узнаем истину, так ведь?
Нет! Я еще не готова. Мне нужно время, чтобы сопоставить слова Елены и Мамино предупреждение.
— Завтра? — Я вскакиваю на ноги. — Нет! Не так скоро! Ради всего святого, Тэсс всего двенадцать, ей еще рано пробовать такие мощные чары. А если все пойдет наперекосяк, что тогда?
Елена склоняет голову. На этом стуле с высокой спинкой она прекрасна и царственна, словно королева.
— Ее колдовские силы кажутся мне достаточно стабильными. Я тут уже две недели и не видела, чтобы она хоть раз утратила контроль над собой.
Тэсс действительно редко теряет контроль; этого почти не происходило даже в прошлом году, когда она только начинала учиться колдовать. Но это неважно. Я подбираю нижнюю челюсть:
— Я не хочу, чтоб вы учили ее ментальной магии. И Мауру тоже. А если вы начнете, я вас уволю.
— Не думаю, чтоб Мауре это понравилось, — улыбается Елена. — Она ко мне привязана.
Я подхожу к двери.
— Я поступлю так, как лучше всего для нас, независимо от того, понравится это Мауре или нет.
Елена откидывается на спинку стула:
— Даже если она вас за это возненавидит?
Я улыбаюсь так, что лицо, кажется, вот-вот треснет:
— Постепенно ненависть пройдет.
— Может, пройдет, а может, и нет. Возможно, ее возмущение будет только расти и расти. Сомневаюсь, что вы этого хотите. Особенно если вы — те самые три сестры.
Хотя моя ладонь уже лежит на дверной ручке, я замираю.
— При чем тут это?
— Последняя часть пророчества. Вы ведь не хотите рисковать, искушая судьбу, не так ли? — Елена вздрагивает, а ее глаза… я узнаю этот взгляд. Так люди смотрели на нас на Маминых похоронах. С жалостью. — Я не виню вас в том, что вы расстроены, Кейт. Это, конечно, тяжело. Я обещаю, мы сделаем все от нас зависящее, чтобы вас защитить. Всех вас.
Она знает о последней части пророчества. А я не знаю и не могу заставать себя в этом признаться. Но даже если так, ее жалость может пойти мне на пользу. Я поворачиваюсь к Елене, позволив, чтоб мои глаза наполнились слезами, благо это нетрудно.
— Нам просто нужно больше времени. Пожалуйста. Дайте мне несколько дней, чтобы обо всем рассказать Мауре и Тэсс, а потом пусть они привыкнут к этой мысли. Просто это все так внезапно…
Елена хмурится.
— Хорошо. Я думаю, еще несколько дней погоды не сделают. Но я надеюсь, что вы сдержите свое слово, Кейт. Потому что, если вы этого не сделаете, последствия могут быть очень серьезными.
13
Я нахожу Тэсс в ее спальне; она лежит в кровати с балдахином и читает книгу толщиной в две моих руки. Когда я прикрываю за собой дверь, она садится и отбрасывает одеяло в сторону. Ее растрепанные локоны образуют вокруг головы кудрявый ореол.
— Что-то случилось? — спрашивает она.
— Ничего, — отрезаю я. — Все просто прекрасно. Ты хочешь научиться новым заклинаниям?
— А кто будет учить?
— Я, глупышка.
Тэсс пристально смотрит на меня своими серыми глазами, пытаясь понять, в чем же соль шутки.
— Ты же ненавидишь, когда мы колдуем.
