Новенус кивнул.
— Да, я видел в небе цвет этого гибельного пламени.
— Пятьсот боевых братьев пали от одного взмаха топора. — Кано дал им осмыслить сказанное. — Капитан Накир и вся отважная двадцать четвертая погибли, а с ними и другие. Сыновья из дюжин рот. Все убиты, потому что осмелились прийти на помощь повелителю.
— Целая рота уничтожена. Это не случайность, — добавил Эканус. Он кивнул на Ангела.
— Явно рассчитанный ход — вывести его из битвы и привести нас в смятение, — легионер покачал головой. — Бушующий ураган гнева не набрал бы силы столь быстро, будь Сангвиний с нами.
— Выходит, мы должны разбудить его, — сказал Деон. — Вернуть к нам.
Кано кивнул и подозвал братьев. Один за другим они заняли места в кольце вокруг примарха, каждый легионер уделил немного времени подготовке. Поначалу будет трудно без психических капюшонов, позволяющих регулировать и направлять их сверхъестественные способности. Собранию бывших библиариев понадобится собрать всю силу воли, чтобы действовать согласованно.
— Мы откроем путь вместе, но только один может совершить это путешествие, — сказал Новенус.
— Я пойду, — ответил ему Кано. Он осторожно протянул руку и положил ее на нагрудник Ангела. — Я верну его.
— Значит, мы беремся за это? — потрясенно спросил Сальватор. — Мы нарушим клятву, и ни один из нас не сомневается в этом?
Кано бросил на него взгляд.
— А что говорить, брат? Каждый из нас прекрасно осознает важность того, что мы собираемся сделать. Сомнениям нет места, — он сделал паузу. — Fraternitas. Legio. Pater. Imperator.
[2]
Вот порядок нашей верности, и так будет всегда. Если я переживу этот день, то с радостью предстану перед судом Императора за то, что сделаю сейчас.
В комнату вошла девятая фигура, встав на пороге, чтобы воспрепятствовать любой попытке покинуть помещение.
— Мы встретим испытание вместе, — золотой доспех Азкаэллона блестел, как и лезвие обнаженной алой глефы. Острие клинка лязгнуло о палубу.
— Вы сделаете это, — сказал командир гвардии, — а я буду следить за вами. Знайте, любой признак предосудительных действий… колдовства… приведет к тому, что ваши головы слетят с плеч.
Кано закрыл глаза.
— Мы начинаем, — произнес он.
Мерос оглянулся через плечо на капитана Ралдорона, когда они шли по искореженному коридору.
— Она не согласится, — сказал он ему. — Она не солдат. Она выращивает растения.
— Мы все сейчас на войне, — последовал ответ. — Ты спас ей жизнь на агромире. Она доверяет тебе. Убеди ее.
— Боюсь, шансов нет, — признался апотекарий. — Когда мы разговаривали в последний раз, я напугал ее.
Звуки тяжелых шагов отражались от поврежденных стен «Красной слезы», а расколотые палубные листы опасно смещались. Нижние ярусы огромной боевой баржи представляли собой спрессованные руины. Несколько важных отсеков были все еще целы, и в них поступала энергия.
— Значит, напугай ее, чтобы она согласилась, — ответил Ралдорон. — Поверь, если бы мне нужно было накачать ее до покорного состояния или нести в орудийном чехле, я бы так и сделал.
— Этим ничего не добиться, — почти про себя сказал Мерос.
Они пришли в убежище, и оба Кровавых Ангела склонились, чтобы пройти под рухнувшим сводом грузового люка. Стоявший на страже боевой брат кивнул им, но ничего не сказал.
Внутри находился длинный и широкий резервуар для воды, который использовался во время боевых действий в космосе, но сейчас он превратился в атриум с искривленными стенами и висящими отражательными перегородками. Единственными признаками прежнего содержимого были пятна ржавчины на стенах.
В отсеке находились люди. Многие были ранены, почти все относились к сервам экипажа или законтрактированным рабочим в желтовато-сером корабельном обмундировании и багровой униформе ауксилиариев легиона. Группа, стоявшая в стороне, словно увядшие тропические цветы посреди высохшей травы, была всем, что осталось от контингента летописцев флота. Мерос взглянул на них, в суматохе он забыл о художниках и писцах и почувствовал укол сочувствия, когда их оцепеневшие лица повернулись к нему. Ему стало их жалко. Несчастные не понимали, куда их забросило.
Летописцы отпрянули, когда он приблизился. Мерос бросил взгляд на мужчин и женщин, которые лежали под грубыми одеялами или жались друг к другу. Среди них он увидел Халердайса Гервина с бледным лицом, который едва дышал и смотрел на переборку над головой. Мерос подошел, чтобы поговорить с ним, затем передумал. Он едва ли мог помочь секвенталисту.
— Что это? — апотекарий повернулся и увидел, как Ралдорон обращается к группе людей, сидевших вокруг нагревателя. У одного из них — человека по имени Дортмунд — была маленькая книжка, грубо напечатанная красными чернилами на полупрозрачной бумаге.
Когда они вошли, Дортмунд читал вслух, а теперь прижимал книгу к груди, словно она могла защитить его.
— Это собрание рассказов, — пропищал юноша. — О мужестве и вере. Предназначены воодушевлять в трудные времена.
Ралдорон сжал губы.
— Этого не достаточно, — сказал он и пошел дальше.
Люди не могли скрыть своего страха, как бы некоторые из них ни пытались. Мерос буквально чувствовал страх в воздухе, улучшенные чувства уловили химические триггеры в запахах их тел. Он пытался представить ситуацию с точки зрения людей, но не смог сформулировать свои мысли в такой ограниченной форме. Меросу давало преимущество участие в сражении, у него просто не было времени на размышления о последствиях происходящих событий. Глубоко внутри он сознавал, что обстоятельства кампании в скоплении Сигнус будут иметь далеко идущие последствия не только для флота и его легиона, но и для Империума в целом. Если он станет колебаться, позволив этим сомнениям выйти на передний план, тогда, возможно, тоже частично почувствует тот страх, который испытывали эти люди.
Но он не мог слишком долго думать о мятеже, о братьях, повернувших против братьев. Он должен сражаться в этой битве. А затем в следующей. И следующей.
Они нашли Ниобу с несколькими другими выжившими с «Обнаженного кинжала». Она вздрогнула, когда увидела Кровавых Ангелов и отпрянула.
Мерос поднял руку.
— Тиллиан. Прости меня. Тогда, в коридоре… я забылся.
Она осторожно кивнула.
— Все в порядке. Я понимаю, — похоже, она говорила правду. — Вы не могли знать. Это все было ново для вас.
— Вы не видели, что случилось, когда пришли демоны, — уныло произнес Зомас. — Мы тоже думали, что можем сражаться. Поначалу.
Мерос увидел постоянную ухмылку на лице мужчины по имени Хенгист, когда осторожно подошел к ним.
