Лисандра и Железного Воина окутал огонь. Пока капитан боролся с противником, его словно волнами окатили языки пламени. Лисандр чувствовал, как лицо покрывается волдырями, а температура внутри доспеха растет. Он колотил руками и ногами, пытаясь сбросить с себя Железного Воина.
Лисандр перехватил молот противника рукоятью Кулака Дорна, отодвинув предателя в сторону. Левая рука капитана освободилась, он просунул щит под тело Железного Воина и оторвал его от себя. Закричав от усилий и гнева, Лисандр швырнул неприятеля в пламя.
Нападавший исчез из виду. Все было скрыто огнем и удушающим дымом. Даже керамит доспеха поддавался огню, обжигая в местах сочленений. Лисандр должен был выбираться, но если он повернется и побежит, враг без помех выстрелит в спину, и тогда даже терминаторский доспех не спасет его.
Железный Воин выпрыгнул из пламени, обнаженная кожа лица трескалась и покрывалась волдырями. Имперский Кулак отступил и поднял щит, чтобы встретить атаку.
Голова Железного Воина лопнула, разбрызгивая темную кровь и искры разорванных кабелей. Предатель рухнул к ногам Лисандра, слегка дернулся, и его объяло пламя.
Из дыма вышел сержант Лаокос. Лисандр узнал лидера своего командного отделения, стволы штурмболтера, из которого был сделан смертельный выстрел, были раскалены.
— Капитан! — выкрикнул сквозь рев пламени Лаокос. — Враг пытается окружить нас! Нам нужно идти!
За Лаокосом шел брат-схолар Демостор, водя штурмовой пушкой в поисках целей. Палуба под ним также была разрушена, и хотя неаугментированные члены экипажа здесь не выжили бы, Железные Воины могли воспользоваться этим маршрутом, если бы двигались достаточно быстро.
— В хранилище носителя данных! — закричал Лисандр. — Мы будем держать оборону там!
Лаокос кивнул.
— Мои братья! Вперед!
Отделение из пяти воинов догнало Лаокоса и последовало за Лисандром через пылающие развалины к ближайшей лестнице, ведущей наверх.
Боль была сильной, ожоги на лице, локтях и коленях пылали, но космодесантник мог игнорировать боль столько, сколько требовалось.
— Думаю, мне известен ваш план, — обратился к капитану Лаокос по личному вокс-каналу, чтобы остальное отделение не слышало. — Как ваш сержант, я должен высказаться.
— Тогда говори, — разрешил Лисандр. Он плечом выбил покореженную дверь, за которой оказалась лестничная шахта. Расположенную выше палубу затягивал дым, но огня не было, а путь к хранилищу выглядел свободным.
— Должен спросить, вы осознаете последствия этого плана? — задал вопрос Лаокос.
— Более чем кто-либо, — ответил Лисандр.
— Шон'ту должен пасть, вне всякого сомнения. И все мы слышали, что его родичи сделали с вами на Малодраксе. Каждый из нас…
— Я сражаюсь не ради мести, — резко перебил Лисандр. — На Малодраксе я понял, кем в действительности являются Железные Воины, и что им нельзя позволить жить дальше. Это единственная связь между событиями на Малодраксе и этой битвой. Шон'ту умрет не для того, чтобы утолить мою жажду крови. Он умрет, чтобы человечество больше никогда не страдало от его нападений. Тебя беспокоит именно это, сержант?
— Прошу прощения, капитан. Я считал, что должен высказаться.
— И ты сделал это, — поставил точку в разговоре Лисандр и направился по лестнице к центральному шпилю звездного форта, где располагалось укрепленное хранилище носителя данных, и где теперь обитал дух машины «Усилия воли».
Воздухопроницаемыми дверями хранилища редко пользовались. Воздух не обновлялся с последнего технического обслуживания информационных блоков, которое проводили более шестисот лет назад. Сами блоки составляли ряды колонн, тянущихся к потолку подобно трубам очень сложного органа, полностью занимавшего огромное помещение. Блоки из черного кристалла были обвиты полосами золота и меди, а между ним свисали толстые связки кабелей, похожие на вьющуюся растительность джунглей. От тянущихся по палубе труб, по которым тек охладитель, поднимался холодный туман, замораживая воздух.
В этих блоках контейнеров из черного кристалла хранилось огромное количество информации, больше, чем могли бы вместить человеческие разумы целой планеты: вся память, мудрость и индивидуальность, которые формировал дух машины «Усилия воли». Это было самое священное место во всем звездном форте, и служитель Адептус Механикус пал бы на колени в присутствии такого знания, такой близости к бесконечной мудрости Омниссии.
Открылась одна из дверей, тут же зашипел холодный воздух, и поднялись клубы пара. Внутрь вошли бойцы отделений Ригалто и Менандера, они быстро рассредоточились, определяя лучшие зоны обстрела и оборонительные позиции.
— Отличное место для боя, — отметил Менандер. — Прикрыто со всех сторон. Мало входов. Очень хорошо.
— Но плохое место, если угодишь в ловушку, — возразил Ригалто. — К тому же любой нанесенный здесь урон может привести к утрате важной информации. Я сказал бы, что это неудачное место для боя. Лучше бы мы повредили командные цепи, удержали одно из крыльев и попытались снова ввести в строй оружие форта.
— Но тогда оставили бы это хранилище, — сказал Менандер, — и дух машины оказался бы в руках врагов. Они преуспели бы там, где раньше потерпели неудачу, и сделали бы с ним то же, что и с духом «Непоколебимого бастиона».
— Возможно, ты прав, брат Менандер. Но это место для битвы выбрал Лисандр. Он лучше меня разбирается в подобных вещах.
— Лучше всех нас, — согласился Менандер.
Менандер присоединился к своим скаутам возле второго входа в хранилище, рядом с группой когитаторов в медных корпусах. Трое скаутов и их сержант были вооружены снайперскими винтовками из арсенала форта. Они укрылись среди рифленых маховиков, клапанов и паропроводов, которые соединяли различные группы когитаторов. Скауты обеспечили себе линию огня по всей протяженности помещения.
Ригалто выстроил своих людей в стрелковую цепь поперек хранилища, они держали болтеры, как расстрельная команда. Изорванное знамя — изображение кулака на красном поле, окруженного разрядами молний, — установили в середине линии. Если кто-нибудь из отделения выживет, к боевым почестям, вышитым под символом, будет добавлено имя звездного форта.
Звуки стрельбы и глухой гул взрывов достигли хранилища. Помещение содрогнулось, и на пол посыпались незакрепленные предметы, послышались далекие сигналы тревоги. В полученных сержантами сообщениях от дивизиона говорилось, что центральный шпиль форта сильно поврежден, множество палуб полностью разгерметизировано, а экипаж борется с бесчисленными пожарами. Там по-прежнему гибли люди, как от огня и вакуума, так и от оружия захватчиков, прорывавшихся через разрушенный форт.
Снова с грохотом открылись двери, и показалось отделение Лисандра, за воинами тянулся шлейф дыма. Больше остальных обгорел сам капитан, покрасневшее лицо кровоточило, золотисто-желтый доспех с одной стороны почернел от сажи.
