Раздутые тела, всей своей уродливой анатомией наводящие на мысль о карнавальном гротеске, кутались в драные накидки из кожи мертвецов, словно это могло хоть как-то скрыть измененную варпом плоть. Рот одной из тварей навечно застыл в раскрытом положении, поскольку ему не давали закрыться огромные, похожие скорее на острые обломки костей клыки. Другой был проклят иссохшим, но все еще живым телом брата-близнеца, растущим из его груди. У третьего структура скелета изменилась настолько, что теперь он мог двигаться с проворством и скоростью, недоступными не только человеку, но даже зверю.
— Это мир Императора? — спросил предводитель бескожих; его негибкий язык с трудом формировал слова, двигаясь между плотными рядами острых как бритва клыков.
Уриил кивнул, видя боль в глаза существа, и произнес:
— Да. Точнее, один из них.
— И много таких?
— Миллионы.
Увидев смущение в глазах вожака, Астартес понял, что тот, скорее всего, просто не знает таких чисел.
— Существует очень много таких миров, — объяснил Ультрамарин, показывая на темнеющее небо, где уже зажглись сотни звезд. — Каждый из этих огоньков — один из них.
Честно сказать, это было не совсем правдой, но предводитель посмотрел наверх, и на его лице появилась слабая улыбка.
— Небо черное.
— Да, — усмехнулся Уриил, только сейчас осознав, насколько ему не хватало привычной смены дня и ночи обычного населенного мира. — Сейчас оно черное, но поутру вновь посветлеет.
— Станет таким, как у железных людей?
Уриил поежился, вспомнив мертвое, никогда не меняющееся небо Медренгарда и немигающий черный глаз солнца, царившего над всем миром.
— Нет, совсем не таким, как у железных людей. Здесь солнце золотое и теплое. Оно вам понравится.
— Хорошо. Мир железных людей плохой, — произнес предводитель бескожих. — Здесь тоже противно пахнет. Не так противно, как там, но тоже плохо.
— Здесь плохо пахнет? — слова мутанта пробудили у космического десантника любопытство. — Что ты хочешь этим сказать?
— Что-то нехорошее здесь произошло, — ответил предводитель, окидывая площадь оценивающим взглядом. — Кровь пролилась. Много крови. И не вся еще впиталась. Ее запах пробуждает у бескожих аппетит.
Уриил обменялся взглядами с Пазанием; оба воина прекрасно знали, насколько опасен может быть проголодавшийся бескожий.
Конечно, они сражались с ними плечом к плечу на Медренгарде, объединенные грубой необходимостью и отчаянными условиями, но Уриилу совсем не хотелось выяснять, как долго продержится этот вынужденный союз в противостоянии с чудовищными потребностями этих существ.
Он посмотрел в сторону гор, где еще можно было различить стада диких животных. Затем космодесантник показал на них и произнес:
— Можешь разглядеть зверей на горе?
Предводитель бескожих кивнул, и Уриил еще раз напомнил себе, что хотя бы отчасти эти создания обладают теми же способностями, что и космические десантники, и одна из них — как раз усовершенствованное зрение.
— Охотьтесь на них, — произнес Ультрамарин. — У них хорошее мясо. Но ни на кого больше, понятно?
— Да.
— Человеческое мясо — плохое, — добавил Ультрамарин. — Его есть нельзя. Император больше не разрешает вам есть людей.
— Мы понимаем, — проговорил вождь бескожих. — Мясо людей не есть.
— Если увидите незнакомых людей — прячьтесь. Не позволяйте им себя увидеть, — напомнил Пазаний.
Предводитель качнул массивной головой — с длинных клыков закапала слюна, и Уриил понял, что мутант уже предвкушает свежее мясо и горячую кровь. Не произнеся больше ни слова, существо отвернулось и проревело несколько рычащих команд своим товарищам, которые тут же прервали молитву под имперским орлом и следом за предводителем побежали в сторону гор.
— Как думаешь, сумеют они выжить своими силами? — спросил Пазаний.
— Не знаю, — ответил Уриил. — Да поможет мне Император, но я очень надеюсь на это.
Десантники наблюдали за бескожими, пока те не скрылись из виду, растворившись во тьме мертвого города.
— Что теперь? — поинтересовался Пазаний.
— А теперь, — произнес Уриил, поворачиваясь к своему сержанту, — настало время поговорить.
Глава вторая
Пока Ультрамарины искали защиты от вездесущего дождя и пронизывающего ветра, на город опустилась ночь. Пазаний все еще носил заляпанный грязью синий доспех, а вот Уриил теперь был практически обнажен. Основную часть брони с него содрали грубые руки хирургов Мортициев, и хотя большинство фрагментов нагрудника уцелело, но без всех прочих силовые доспехи были практически бесполезны.
Лишенная источника энергии, который питал искусственные мускулы, делавшие их обладателя сильнее, броня стала чрезмерно тяжелой и неудобной, затрудняя движения там, где должна была помогать.
Движимые одними инстинктами, оба космических десантника зашагали в направлении церкви Императора. В отличие от всех прочих строений, окружавших площадь, она казалась относительно целой и наиболее пригодной для удержания обороны.
На первый взгляд город казался мертвым и заброшенным, но они знали, что не следует доверять столь поверхностным впечатлениям. С рассветом надо было изучить эти места более внимательно, а пока первоочередной задачей для Уриила являлся поиск безопасного убежища, где можно будет как следует отдохнуть. Осмотрев лежащие на полу искореженные двери, Ультрамарин увидел характерные борозды, свидетельствовавшие о подрыве мелта-заряда.
— Кто-то здесь пытался забаррикадироваться, — произнес Пазаний, проследив взгляд друга.
— Похоже на то, — согласился Уриил.
— Но зачем и кому это понадобилось?
— Скажи, вот если бы ты был простым горожанином и твой город подвергся бы нападению, куда бы ты побежал?
— Я бы не побежал, — заметил Пазаний. — Я бы сражался, а не прятался, пока другие проливают за меня кровь.
Уриил ничего не сказал в ответ на это простое и столь очевидное утверждение, поскольку слышал в голосе друга точно то же самое непонимание страхов, подвластных обычным людям, какое было свойственно большинству боевых братьев. Настолько возвысившись над простыми смертными, они все подвергались риску стать высокомерными и самовлюбленными, но если эгоизм других Астартес был ему привычен, Уриил никогда прежде не видел, чтобы так себя вел Пазаний.
В холле церкви было холодно так, что даже у Уриила начало покалывать кожу.
Космодесантнику не раз доводилось бывать в церквях, от самых величественных и до самых скромных, но в стенах каждой из них всегда ощущалось присутствие божественного, чего-то могущественного. Это же здание было лишено его.
