Взрывы взметались в небо, когда снаряды попадали в склады горючего, и пульсирующие вспышки света проносились по просторным ангарам и рядам контейнеров в порту. Паника охватила город. Соединение «Копье» базировалось в укреплениях рядом с доками, и пушки-перехватчики открыли огонь, когда «Барракуда» зашла на второй круг. Трассирующий огонь озарил небо, и несколько кораблей тау полетели вниз, переломанные пополам или с разнесенными в куски двигателями. Танки едва успели открыть огонь, когда невидимые лазерные лучи воздушных наблюдателей, спрятанных над городом, прошлись по их бокам.
Стаи снарядов сорвались с крыльев уцелевших бомбардировщиков и, словно почуявшие кровь гончие псы, рванулись к имперским пушкам. В мгновение ока база превратилась в груду развалин: в каждую противовоздушную батарею попало не меньше чем по четыре бомбы.
Ударная волна прокатилась по базе, танки замолчали, и в небо взвились столбы черного дыма. Пожары и взрывы окрасили ночь оранжевым заревом. «Барракуда» хищной птицей кружила в небе.
Воздушная оборона города была прорвана, и четыре огромных воздушных корабля с широкими крыльями, словно исполинские подводные чудища, поднялись со дна океана. Запенилась черная вода, раскачивая платформы и поднимая волну горячего воздуха.
Эти корабли, известные в Империуме как «Манты», — невероятно мощные авианосцы, щерящиеся артиллерией и способные нести на себе целую роту — внушали страх. По платформам чиркнули снаряды, уничтожая последних защитников города.
Все корабли прошли низко над опустевшими платформами и завертелись вокруг своей оси, прежде чем аккуратно приземлиться среди брызг ионизированной воды и груд обломков. Нижние палубы открылись, выпуская по четыре изящных плавучих танка на вибрирующих подушках антигравитационной энергии. Танки одновременно напоминали легковооруженные «Каракатицы», более тяжелые «Рыбы-молоты» и вооруженные ракетами «Небесные скаты». Едва они показались, как за ними маршем последовали ряды антропоморфных боевых машин. Каждая была тяжело вооружена и следовала за танками, быстро вторгающимися на сушу.
Когда снаряды были расстреляны, телескопические вышки соскользнули вниз с верхних палуб, и из широких выходов хлынули отряды вооруженных бойцов. Несколько дронов летели над солдатами, закаленными воинами из мира Са'цеа, которые называли себя огненными воинами. Сенсорные антенны дронов отклонялись вправо и влево, передавая разведданные командующим взводами.
Вся эта операция заняла меньше минуты; когда первая «Манта» отошла, ее место заняли другие, чтобы выпустить новых и новых бойцов. Минут за десять больше тридцати танков, шестьдесят боевых машин и четыреста пехотинцев шагали по территории порта.
Танки осыпали территорию базы все новыми залпами, каждый снаряд вели к цели невидимые наблюдатели на скалах. Казармы были превращены в руины, заграждения снесены подчистую, ангары для танков пылали — подземные резервуары с горючим были пробиты нацеленными с безупречной точностью снарядами.
В первые минуты атаки погибли сотни лаврентийцев, расстрелянные шрапнелью рвущихся снарядов и раздавленные рушащимися сооружениями базы. Еще сотни и сотни пали, когда оливковые боевые скафандры посыпались с неба в струях пламени из реактивных двигателей. Вращающиеся орудия атаковали эспланады, и ослепительно яркие стрелы голубого огня разорвались среди охваченных паникой солдат.
Капитаны кричали, пытаясь хоть как-то организовать оборону, но вести ближний бой с боевыми скафандрами было все равно что хвататься за дым. Тяжеловооруженные отряды строились и открывали огонь, но их цели, словно юркие насекомые, носились по воздуху за счет безупречно точного управления реактивными двигателями. Орудийный огонь выжег внутренние помещения базы лаврентийцев, окутав ее пылающей сетью. Несколько боевых машин упало, но потери гвардейцев оказались куда серьезнее, и паника переросла в ужас.
Из всего гарнизона в огненном аду уцелела лишь горстка «Леман Руссов» типа «Завоеватель». Они вышли из клубов едкого дыма, чтобы принять бой, за ними — «Химеры». Эта дерзость была благородна и преисполнена отваги, но имперские силы были прискорбно малочисленны в сравнении с тем контингентом, который прислали на Павонис несколько месяцев назад.
В последовавшем бою имперские танки были безнадежно задавлены численно превосходящими силами противника. Сверхскоростные выстрелы разнесли их на куски, распарывая им днища и превращая их в дымящиеся груды искореженного металла.
В течение часа тау захватили Пракседес, и прибрежный космопорт стал аванпостом завоевания. Вдобавок больше тысячи лаврентийских гвардейцев попало в плен, и падение города оказалось худшим из поражений в долгой блистательной истории полка.
Однако падение Пракседеса стало лишь началом кровавой ночи.
Теперь, когда плацдарм был захвачен, передовые отряды армии тау быстро двинулись вглубь континента. Но все новые вооруженные силы выносили на платформы Пракседеса исполинские «Манты», и с каждым часом на поверхности Павониса появлялись сотни огненных воинов, боевых машин и танков.
Под прикрытием бойцов с «Барракуд» тау двинулись по шоссе 236, важной артерии, шедшей вдоль берега реки в Ольцетин. Уступающий лишь Брэндонским Вратам, Ольцетин был великолепным городом, возведенным на системе мощных мостов над глубокими ущельями. Три могучие реки прорыли их в скалах, а затем слились в единый поток, текущий на запад, в Пракседес. Его постройки собирались в подобия гигантских ульев над мостами. Самый большой и богато украшенный из них, величественный, из золота и мрамора, назывался мостом Императора.
Полковник Лоик командовал силами СПО, расквартированными в городе мостов, здесь же находились и почти три тысячи гвардейцев соединения «Щит». Узнав об обрушившейся на них опасности, полковник Лоик и капитан Гербер из Сорок четвертого полка подняли своих бойцов против тау с внушающей уважение оперативностью, и первые атаки были отбиты с минимальными потерями.
Остаток ночи прошел в ожесточенных схватках — разведотряды тау подбирались к внешней обороне города. Однако нападение на Ольцетин оказалось не единственным, что сделали тау.
Город трущоб Йотусбург испокон веков разрастался под горячим покровом зловонного дыма. Перенаселенные трущобы и жалкие ульи служили прибежищем миллионам рабочих Механикус, трудящихся в кузницах и на оружейных заводах Диакрийского пояса. Сотни миль бункеров, хранилищ руды, ангаров, генераторов и плавилен покрывали подножие Судинальских гор, головокружительно высокого природного барьера, защищающего город от воющих загрязненных ветров, дующих с южной пустыни.
Юго-восточные окраины континента представляли собой многолюдные муравейники кузниц и каменных труб, производящих большую часть энергии и сырья для промышленности Павониса. Но эти муравейники были растревожены. Над нищими переулками и закоулками вонючего города забили тревожные колокола, замигали эфирные лампы, перепачканные бойцы СПО помчались к местам общего сбора. Подразделения техногвардейцев и скитарии быстро провели мобилизацию и заняли свои посты, но это была лишь малая часть защитников. Гвардейцы соединения «Знамя» поднялись по тревоге, как только лорд Уинтерборн сообщил о необходимости подготовиться к боевым действиям.
