Он всего лишь приговорил ее к смерти!
Однако теперь не время думать об этом. Сейчас он должен
поучаствовать в маскараде. Джеймс резко сдернул с себя ветровку, подходя к
изящному дому в деревенском стиле. Он повернул ключ в замке и вошел молча, ему
не надо было оповещать о своем приходе: мать чувствовала его приближение.
При входе в дом воображение поражали сводчатые, как в
церкви, потолки и голые — по последней моде — стены. Удивляла лишь одна
странная деталь: путь солнечным лучам повсюду преграждали элегантные,
выполненные на заказ драпировки. Из-за этого пространство казалось свободным,
но немного сумрачным, похожим на пещеру.
— Джеймс! — воскликнула миссис Расмуссен, выходя
навстречу сыну из левого крыла виллы.
Ее черные волосы отливали лаковым блеском, а прелестную
фигуру скорее подчеркивал, нежели скрывал, расшитый серебряными и золотыми
нитями палантин. Холодные серые глаза миссис Расмуссен, обрамленные густыми
ресницами, поразительно напоминали глаза сына. Она едва коснулась губами его
щеки.
— Я получил твое послание, — сказал Джеймс. —
Чего ты хочешь?
— Я бы повременила с ответом, пока не вернется с работы
твой отец…
— Мам, извини, но я спешу, у меня много дел, я сегодня
еще не питался…
— Это заметно, — ответила миссис Расмуссен.
Несколько мгновений она не отрываясь смотрела на сына.
Наконец она вздохнула и, кивнув в сторону гостиной, сказала:
— Давай, по крайней мере, сядем… Ты очень взволнован,
правда? Особенно в последние дни.
Джеймс расположился на малиновой кушетке. Он должен
показать, на что способен. Если ему удастся утаить от матери правду, не дать ей
проникнуть в свои мысли, он свободен.
— Я думаю, папа рассказал тебе о причине, —
отозвался он.
— Да, малышка Поппи. Очень грустно, не правда ли?
Тень, которую отбрасывал единственный торшер в форме дерева,
была насыщенного красного цвета; рубиновый отсвет скрывал половину лица миссис
Расмуссен.
— Сначала я очень расстроился, но сейчас мне гораздо
лучше, — ответил Джеймс.
Он старался, чтобы голос его звучал невыразительно, и
сосредоточился на контроле за своими мыслями. Мать не должна прочесть ни одной
из них. Он чувствовал, как мать легонько пробует коснуться края его
подсознания. Будто насекомое, ощупывающее все вокруг длинными усиками, или
змея, пробующая воздух черным раздвоенным язычком.
— Странно, — наконец произнесла миссис
Расмуссен, — мне казалось, она тебе нравится.
— Нравилась… Но в конце концов, они ведь не настоящие
люди, правда? — Он подумал мгновение и добавил: — Это похоже на смерть
домашнего зверька. Думаю, мне нужно найти ей замену.
Сейчас главное — сохранять расслабленными мышцы. Джеймс
чувствовал, как изучающие его мысли «усики» внезапно сузили круг поиска и очень
тщательно обследуют его ауру, пытаясь найти брешь в линии обороны. Он с большим
трудом вызвал в воображении образ Микаэлы Васкез. Он старался представить ее в
различных соблазнительных позах.
Удалось! Мать успокоилась и с улыбкой изящно откинулась на
спинку кресла.
— Я рада, что ты так правильно относишься к случившемуся,
но если ты почувствуешь, что тебе необходимо с кем-то проконсультироваться…
твой отец знает несколько очень хороших психотерапевтов…
Она имела в виду психотерапевтов-вампиров, которые должны
вбить ему в голову, что смертные созданы только для того, чтобы питаться их
кровью.
— Я знаю, ты не хочешь неприятностей, так же как и
я, — добавила миссис Расмуссен. — Это неминуемо отразится на всей
семье, ты же знаешь.
— Конечно, — произнес Джеймс и вздрогнул. —
Мне надо идти. Передай папе привет, хорошо?
Он едва коснулся губами ее щеки.
— Да, кстати, — сказала миссис Расмуссен, когда
Джеймс уже направлялся к выходу, — твой кузен Эш
[5]
все-таки приедет на следующей неделе. Полагаю, он захочет поселиться у тебя.
Уверена: тебе там обязательно нужен приятель.
«Только через мой труп», — подумал Джеймс. Он совсем
забыл об этой опасности. Визит Эша совсем некстати. Но сейчас не время для
споров. Джеймс вышел из дома, чувствуя себя жонглером, у которого в руках
оказалось слишком много шаров.
Вернувшись к машине, он снова взял мобильный телефон, затем
отбросил его, так и не набрав номер. Из этого разговора ничего хорошего не
выйдет. Нужно переменить стратегию.
Время полумер прошло. Нужно сильное средство, которое
принесет успех там, где это более всего необходимо. Джеймс немного подумал и
поехал к Макдоннел Драйв. Припарковав машину в квартале от дома, где жила
Поппи, он стал ждать. Он приготовился провести здесь всю ночь, если
понадобится, но в этом не было необходимости. На закате дверь гаража
распахнулась, и на улицу выехал фольксваген. За рулем сидел белокурый красавец.
«Привет, Фил! Рад тебя видеть!» — поприветствовал его про
себя Джеймс.
Фольксваген на большой скорости удалялся, и Джеймс
последовал за ним.
Глава 8
Когда машина Фила въехала на стоянку супермаркета, Джеймс
удовлетворенно улыбнулся: за магазином простиралась удобная, совершенно
безлюдная территория, к тому же на город уже опускались сумерки. Он поставил
свою машину, нашел место, с которого было видно выходящих из супермаркета
покупателей, и стал ждать. Когда появился Фил, Джеймс бросился на него сзади.
Фил изо всех сил сопротивлялся, он даже бросил пакет с покупками. Но это не
помогло. Солнце зашло, и Джеймс был невероятно силен. Он притащил Фила к задней
стене магазина и прижал к ней лицом: классическая картина задержания
преступника в полицейских фильмах.
— Не пытайся сбежать, сделаешь себе только хуже. Сейчас
я тебя отпущу, — сказал Джеймс.
При звуках его голоса Фил весь напрягся.
— Я не намерен убегать, я собираюсь раскроить тебе
физиономию, Расмуссен.
— Давай, попробуй.
Джеймс хотел было добавить: «Попробуй сделать это ночью», но
сдержался. Он отпустил Фила, тот обернулся и смотрел на него с бешеной
ненавистью.
— Что случилось? Надоело болтаться с девчонками? —
спросил он, тяжело дыша.
Джеймс усмехнулся. Не стоило ввязываться в обмен
«любезностями», но уже сейчас можно было предугадать, что сдержаться ему будет
непросто. Фил действовал на него, как красная тряпка на быка.
— Я привел тебя сюда не для того, чтобы драться. Я хочу
спросить… Тебя волнует, что будет с Поппи?
— На глупые вопросы не отвечаю, — сказал Фил и
опустил плечо, словно готовясь толкнуть противника.
