— Фил, ты когда-нибудь видел труп трехнедельной
давности? Я это спрашиваю потому, что, если я ей не помогу, это случится и с
ней.
Фил глядел на него с перекошенным от ужаса лицом. Он
развернулся и обрушил кулак на бампер машины.
— Думаешь, я не знаю? Я со вторника ни о чем другом
думать не могу!
Джеймс стоял молча. Он слышал биение своего сердца, он
чувствовал ярость, которая обуревала Филиппа, и боль в его руке. Лишь после
долгой паузы он смог продолжить их словесную дуэль.
— И ты считаешь, что это лучше того, что предлагаю ей
я?
— Это отвратительно, это дурно пахнет, но да, это
лучше, чем превращаться в чудище, которое охотится на людей… Которое использует
людей. Поэтому у тебя столько подружек, да?
И снова Джеймс не смог сразу ответить на вопрос Фила. «Его
беда в том, что он слишком умен, — думал Джеймс, — слишком умен, и
это ему мешает. Фил слишком много думает…»
— Да. Именно поэтому у меня столько подружек, —
произнес он устало, стараясь не думать о том, какие чувства вызовет его признание
в душе Фила.
— Скажи мне только одно, Расмуссен, — Фил
выпрямился и смотрел теперь Джеймсу прямо в глаза, — ты
когда-нибудь… — тут он запнулся и судорожно сглотнул, — ты
когда-нибудь делал это с Поппи до ее болезни?
— Нет.
Фил облегченно вздохнул.
— Тебе повезло. Потому что, если бы ты пил ее кровь, я
бы тебя убил.
Джеймс верил ему. Он был сильнее Фила и бегал быстрее.
Раньше он никогда не боялся смертных. Но сейчас он ни на минуту не сомневался,
что Фил нашел бы способ выполнить свое обещание.
— Послушай, ты кое-чего не понимаешь. Поппи хотела
этого, и мы уже начали… Она только начала изменяться. Если она умрет теперь,
она не превратится в вампира. Но она может и вовсе не умереть. Она станет живым
трупом, зомби. Понимаешь? Лишенным рассудка зомби. Разлагающимся, но
бессмертным телом.
Губы Фила дрожали от отвращения.
— Ты говоришь это, чтобы напугать меня.
Джеймс посмотрел куда-то вдаль.
— Я видел, как это бывает.
— Я тебе не верю.
— Я видел это собственными глазами. — Джеймс
смутно осознавал, что кричит.
Он схватил Филиппа за ворот рубашки. Он не владел собой, но
уже не думал об этом.
— Я видел, как это случилось с близким мне существом,
понимаешь?!
Но Филипп по-прежнему недоверчиво качал головой. Джеймс
продолжил:
— Мне было всего четыре года, и у меня была няня. У
всех богатых детей в Сан-Франциско есть няни. Она была смертной.
— Отпусти, — пробормотал Фил, пытаясь освободиться
из крепко сжимавших его рук. Он тяжело дышал: он не желал слушать эту историю.
— Я ее обожал. Она давала мне все, чего я не получал от
собственной матери. Любовь, заботу и ласку. У нее всегда находилось для меня
время, она никогда не была слишком занята. Я звал ее мисс Эмма.
— Отпусти.
— Но мои родители сочли, что я слишком к ней
привязался. Поэтому они взяли меня с собой на выходные и не давали мне
питаться. И когда мы приехали домой, я умирал от голода… Они попросили мисс
Эмму уложить меня спать.
Фил замер. Он перестал вырываться и стоял, наклонив голову и
отведя глаза, чтобы не смотреть на Джеймса. Джеймс кричал ему в лицо:
— Мне тогда было всего четыре года. Я не мог
остановиться. Я хотел и не мог. Я скорее умер бы сам, чем умертвил мисс Эмму.
Но когда умираешь от голода, то теряешь контроль над собой. И я не мог
сдержаться и пил кровь, я плакал, хотел прекратить, но продолжал пить. Когда я
наконец смог остановиться, было уже поздно.
Последовала долгая пауза. Джеймс только сейчас понял, что
все это время крепко держал Фила за грудки. Он медленно отпустил воротник Фила.
Фил молчал.
— Она лежала на полу. Я думал, что дам ей своей крови,
она станет вампиром, и все будет хорошо.
Джеймс уже не кричал. Он смотрел на темную стоянку для
машин.
— Я перерезал себе вены и вымазал ей губы кровью. Она
глотнула немного, но тут пришли мои родители и остановили меня. Мисс Эмме не
хватило того количества крови, которое она проглотила.
Джеймс замолчал, потом вдруг встрепенулся, словно вспомнил,
зачем он рассказывает все это Филиппу.
— Она умерла той ночью. Это была тяжелая смерть. В ней
боролись два вида крови. И вот к утру она снова ходила по дому, но это уже не
была мисс Эмма. Ее черты заострились, кожа стала серой, глаза — плоскими, как у
трупа. А когда она начала… разлагаться, отец отвез ее в Инвернес и похоронил.
Но сначала убил.
Почти шепотом он добавил:
— Я надеюсь, что сначала убил.
Фил медленно обернулся и посмотрел на него. Впервые за этот
вечер в его глазах Джеймс увидел не ужас и отвращение, а некое другое чувство.
Это похоже на жалость, угадал Джеймс.
Он глубоко вздохнул: после тринадцати лет молчания он
наконец рассказал эту историю, и кому! Филиппу Норту! Но сейчас не было времени
размышлять над абсурдностью ситуации. Нужно было добиться своего.
— Так что советую тебе, если не уговоришь Поппи
повидаться со мной, убедись, по крайней мере, что ей после смерти не будут
делать вскрытие и бальзамирование. Ты же не хочешь, чтобы она разгуливала без
внутренних органов. А еще приготовь осиновый кол на тот случай, если не сможешь
больше выносить ее вида.
Жалость исчезла из глаз Фила. Его губы вытянулись в тонкую
дрожащую линию.
— Мы не допустим, чтобы она превратилась в… ходячий
труп. Или в вампира. Я понимаю, что тебе жаль твоей мисс Эммы, но это ничего не
меняет.
— Речь идет о жизни и смерти Поппи, ей и решать.
Но терпение Фила иссякло. Он лишь качал головой.
— Держись подальше от моей сестры, — сказал
он. — Это все, о чем я тебя прошу. Сделаешь, как я говорю, я оставлю тебя
в покое, если нет…
— Что тогда?
— Тогда я расскажу всем в Эль Камино, кто ты на самом
деле. Я подниму на ноги полицию, мэра, я буду кричать об этом на всех углах.
Джеймс почувствовал, как у него холодеют руки. Фил не
понимал, что теперь он просто обязан убить его. Любой смертный, проникший в
тайны Царства Ночи, должен умереть, а смертный, который угрожает рассказать о
них всем и каждому, должен погибнуть немедленно. Здесь нет места сомнениям, нет
места милосердию.
Джеймс вдруг почувствовал сильную усталость, мысли у него в
голове путались.
— Убирайся отсюда, Фил, — произнес он вялым
бесцветным голосом. — Да поживее. Если ты действительно хочешь защитить
Поппи, то никому ничего не скажешь, потому что они расследуют это дело и
поймут, что Поппи тоже знает о существовании Царства Ночи. Они убьют ее… после
допроса. Как видишь, ничего хорошего.
