Его слова поразили Фила. Он вздрогнул.
— Ты слышал ее прошлой ночью?
Джеймс отвел взгляд.
— Она еще не проснулась, она просто спала и видела сон.
— Как мы могли слышать ее издалека? Даже отец слышал
ее. — Фил схватил Джеймса за грудки. — Ты уверен, что с ней все в
порядке?
— Минуту назад ты был уверен, что она мертва и лежит в
гробу. Теперь ты хочешь гарантий ее безопасности. Я не могу тебе ничего
гарантировать. — Он смерил Фила холодным взглядом серых глаз. — Я
никогда не делал этого раньше. Я все делаю по учебнику. Кроме того, вероятность
ошибки существует всегда. Но… — он повысил голос, увидев, что Фил
собирается его прервать, — но если мы оставим Поппи там, ей грозит очень
неприятное пробуждение. Ты понял?
Фил медленно разжал руки и отпустил Джеймса.
— Да. Извини. Я просто не могу поверить. — Он
поднял глаза и увидел, как потеплел взгляд Джеймса. — Но если она кричала
прошлой ночью, значит, она жива?
— Да, жива и очень могущественна, — подтвердил
Джеймс. — Мне не доводилось встречать более сильного телепата. Она будет
великолепна.
Фил старался не думать о будущем Поппи. Конечно, Джеймс был
вампиром, но он выглядел как обыкновенный человек, причем очень красивый и
сильный. Тем не менее Фил не мог избавиться от образов голливудских монстров с
красными глазами, мертвой кожей и шатающимися зубами. Неужели Поппи станет
такой?
Он будет любить ее, даже если она превратится в чудовище. И
все же он не уверен, что его рука не будет невольно нашаривать поблизости
осиновый кол.
Кладбище Форест Парк ночью волшебно преображалось, словно
над ним сгущалась особенная тьма. Хотя на железных воротах висела табличка
«После захода солнца посещение мест захоронений воспрещается», ворота были
распахнуты.
«Мне здесь не нравится», — подумал Филипп.
Джеймс проехал по асфальтированной дороге, которая окаймляла
кладбище, и припарковал машину под высоким старым деревом.
— А если нас кто-нибудь увидит? Здесь нет ночного
сторожа?
— Сторож есть, но он сейчас спит. Я позаботился об
этом, прежде чем привезти тебя сюда.
Джеймс распахнул дверцу машины и стал выгружать с заднего
сиденья множество разных инструментов.
— Помоги мне донести все это.
— Для чего ты взял столько инструментов? — спросил
Фил, но все же помог Джеймсу.
Они шли по узенькой тропинке, у них под ногами тихо шуршал
гравий. По ветхому деревянному мостику они перешли на другую сторону кладбища и
оказались в «стране игрушек».
Кто-то в похоронном бюро именно так назвал это место. Фил
слышал, как коллеги Клиффа говорили о том, что в этой части кладбища хоронят
детей. Об этом можно было догадаться, даже не видя надписей на могильных
плитах, — кругом, сколько хватал глаз, на могилах лежали плюшевые игрушки.
Могила Поппи была на краю этого странного печального места. Могильной плиты,
конечно, еще не было, на земле выделялась лишь пластиковая табличка.
Джеймс опустил на землю инструменты и внимательно осмотрел
их при свете фонаря. Фил молча стоял рядом. Он был порядком напуган: он боялся,
что это странное, немыслимое предприятие удастся, и в то же время опасался, что
им помешают его завершить. Издали доносился городской шум. Над головой тихо
покачивались ветви деревьев.
— Ладно, — сказал Джеймс, — сначала нужно
скатать газон.
— Что? — Фил даже не обратил внимания на то, что
на свежей могиле уже ровным слоем лежит зеленая трава.
Конечно же, это газон. Джеймс нашел край одной полосы и
скатал ее, как ковер. Фил нащупал другой край. Газонные дорожки были длиной
около шести футов и шириной примерно полфута и оказались очень тяжелыми. Но
скатывать их было совсем несложно.
— Оставь их здесь. Они нам еще понадобятся, —
распорядился Джеймс, — нужно, чтобы все выглядело нетронутым.
— Так вот почему ты взял с собой столько инструментов и
брезент, — догадался Фил.
— Да. Даже небольшой беспорядок может вызвать
подозрения.
Джеймс положил доски по периметру могилы и натянул брезент.
Фил помог ему расправить непокорную ткань. Из-под рулонов газонной травы
виднелась земля, она была рыхлой и чуть влажной. Фил поставил на землю фонарь и
взял в руки лопату.
«Не могу поверить, что участвую в этом безумии», —
думал Фил.
Но он действительно должен был довести это дело до конца.
Как только он смог сосредоточиться на физических усилиях, ему стало легче, он
взял в руки лопату и начал копать.
Земля была мягкой и податливой, казалось, не составляет
никакого труда вынимать одну за другой полные лопаты и бросать землю на
брезент. Но Фил очень быстро понял, что начинает выдыхаться.
— Это безумие. Здесь нужен экскаватор, — сказал
он, вытирая лоб.
— Можешь отдохнуть, если хочешь, — холодно отрезал
Джеймс.
Джеймс заменил экскаватор собственной персоной. Он оказался
сильнее всех, кого Филипп когда-либо знал. Он работал почти не напрягаясь,
играючи.
— Почему ты не записался ни в одну из школьных
спортивных команд? — спросил Фил, тяжело налегая на лопату.
— Я предпочитаю индивидуальные виды спорта. Например,
борьбу, — отозвался Джеймс и ухмыльнулся, всего лишь на мгновение подняв
глаза на Фила.
Это было одно из тех замечаний, которые хорошо понимают в
мужской компании. Он имел в виду «борьбу», например с Жаклин или Микаэлой.
Фил не смог удержаться от понимающей ухмылки и не нашелся
что ответить, хотя при других обстоятельствах наверняка не удержался бы от
какого-нибудь приличествующего случаю неодобрительного замечания.
Несмотря на существенную помощь Джеймса, раскапывание могилы
оказалось для Фила делом нелегким. Она была шире и глубже, чем он себе
представлял. И когда лопата внезапно ударилась обо что-то твердое, он не сразу
понял, что за препятствие встретилось ему в мягкой земле.
— Это свод, — сказал Джеймс.
— Какой свод?
— Погребальный свод. Им накрыли сверху гроб, чтобы он
не повредился, если обвалится земля. Вылезай оттуда и подай мне лом.
Фил вылез из могилы и протянул Джеймсу лом. Теперь он и сам
хорошо видел бетонный свод, покрывавший подобие склепа, похожего на
обыкновенную прямоугольную коробку с крышкой. Джеймс попытался отодвинуть
крышку при помощи лома.
— Есть! — воскликнул Джеймс, увидев, что крышка
начала поддаваться.
Мало-помалу крышка отодвигалась в сторону. Так вот почему им
пришлось выкопать такую огромную яму. Здесь должны были поместиться крышка
свода и сам Джеймс.
Филипп взглянул вниз и увидел гроб. На нем лежал букет чуть
увядших желтых роз.
