В глазах Родиона Потаповича я распознала несвойственное ему тревожное выражение.
– А… перешли на деловые рельсы? – усмехнулся Платов. – Это хороший знак. Ты, Родион, всегда был очень хорошим работником. А сейчас, со своим московским детективным агентством, и вовсе развернулся по полной программе. Я же упоминал, что наводил о тебе справки? Всегда приятно слышать хорошие отзывы об одном из наиболее талантливых коллег.
– Петр Дмитриевич, я так понимаю, что отказать вам будет делом довольно-таки затруднительным… – пробормотал босс.
– Зачем же так? – улыбнулся полковник. – Я просто пригласил всех вас в гости, чтобы обменяться услугами. Я знаю, что сейчас у тебя возникли некоторые затруднения с деньгами. Я мог бы помочь, но взамен…
– Да, я понимаю.
– Вот это и прекрасно! Мне нужен Вишневецкий, тебе нужны деньги. Причем в понятие «деньги» может вкладываться не только твой гонорар, скажем, в пятьдесят тысяч долларов. (Я едва не присвистнула.) Я готов предложить тебе общее дело и процент с доходов. И готов помочь в расширении твоего собственного дела. Для этого требуется только найти Вишневецкого. Он – ключ ко всему.
Босс снова откашлялся:
– Петр Дмитриевич, ведь у вас столько опытных сотрудников… Я не понимаю, зачем вам моя помощь. Тем более что вы предлагаете в качестве гонорара то, что никогда не предложили бы своим людям.
– О моих людях я уже говорил, – с некоторым раздражением сказал Платов. – Им Вишневецкий не по зубам. За дело нужно браться немедленно, Шульгин. Дорог каждый час, каждая минута на счету. Именно поэтому я ангажировал вас непосредственно с матча, не стал ждать.
Босс глянул на меня и проговорил:
– Было бы неловко отказывать вам, Петр Дмитриевич, но вы знаете, что с некоторых пор отношения между нами не самые лучшие, и прекрасно помните почему. Вы, конечно, вольны обещать мне золотые горы, но я, посоветовавшись вот с Марией, волен вам отказать.
– Неужели? – Полковник пристально посмотрел на босса.
– Простите, но я не могу принять ваше предложение.
– Почему же?
– Мы сейчас отдыхаем, Петр Дмитриевич, мы просто отдыхаем. А если начистоту… Даже если бы я был при исполнении, то все равно не принял бы вашего предложения.
– Вы не хотите иметь со мной дела?
Босс ответил не задумываясь:
– Не хотел бы быть резким, Петр Дмитриевич, но я вам уже все объяснил.
Платов нахмурился.
– Прекрасно, – процедил он сквозь зубы. – Что ж, я думал, что ты окажешься более рассудительным, Родион.
– Мы много раз ошибались друг в друге, – с улыбкой проговорил Родион. – А теперь разрешите нам откланяться. Кстати, где моя жена?
Не дожидаясь ответа Платова, босс встал и направился к выходу. В следующее мгновение в дверном проеме возникли две массивные двухметровые фигуры – настоящие атлеты, необъятные в плечах. Лица у этих молодцов были более чем строгие, а серые глаза под белокурыми челками смотрели на Родиона без всякого выражения.
– Очень хорошо!..
Босс остановился, но тут же решил продолжить свой путь. И тотчас же один из гигантов поднял вверх руку: дескать, не стоит.
– Вы, господа, просто какие-то атланты, – проговорил Родион Потапович с усмешкой. – Потолок подпираете и…
– Не трудитесь говорить с ними по-русски, – сказал Платов, вставая. – Они хоть и понимают, но считают ниже своего достоинства на этом языке разговаривать. Ребята – бывшие члены олимпийской сборной Литвы по баскетболу, а теперь вот – мои телохранители. Сам знаешь, Шульгин, какое у них в Прибалтике отношение ко всему русскому.
– А на каком языке они разговаривают с вами, Петр Дмитриевич? – спросила я. – Вы-то, кажется, русский.
– Я русский, но я с ними не разговариваю. Я сказал, что они понимают по-русски, не более того. А беседовать с ними мне незачем. Их дело – выполнять мои приказы.
– И в данный момент ваш приказ – не выпустить нас отсюда?
– Совершенно верно. Родион, сядь-ка обратно, наш разговор еще не закончен.
Босс по-прежнему стоял у двери, в нескольких шагах от прибалтийских гигантов.
– Сядь, я сказал!! – рявкнул вдруг Платов, и я поразилась, увидев, с какой поспешностью подчинился ему Родион Потапович. – Ты, Шульгин, кажется, плохо меня понял, а твоя дама совсем ничего не поняла. Ну что ж, на этот раз буду предельно откровенен.
Я невольно поежилась. Взглянув на босса, заметила, что на лбу его выступили капельки пота.
– Я не хотел этой глупой откровенности, но тем не менее придется, – проворчал полковник. – Мне не понравилось то количество случайностей, которое сопровождало весь этот круиз, весь ваш путь до Барселоны. Меня насторожило то, что вы сели именно на тот самый теплоход, на котором должно было проходить первое апробирование изобретения Вишневецкого. Я не верю в совпадения, ты знаешь, Родион. К тому времени я уже заподозрил Вишневецкого в том, что он хочет кинуть меня. По всей видимости, Вишневецкий тоже подозревал, что я его разгадал, и потому устроил диверсию на корабле. Ума не приложу, каким манером он сумел протащить столько взрывчатки на борт. Верно, у него были сообщники…
– И вы что, думаете, что именно мы?.. Неужели…
– Нет, – перебил полковник, – не вы. Но подозреваю, что вы могли бы найти заокеанских покупателей. Американцы наверняка не заплатят денег, пока не убедятся в эффективности работы системы. Для того чтобы убедиться в этом, они должны послать на первое испытание системы своих представителей. Желательно – из числа русских.
– И вы предполагаете, что мы и есть эти представители? – спросила я.
– Если честно, то мне все равно, представители вы или нет. По большому счету мне хватает одних опасений. И я хочу подстраховаться. Кроме того, исчезновение Вишневецкого – тяжкий удар по всему проекту. Без него я даже не могу открыть сейф, где хранится информационная база проекта.
– Вы чего-то не можете, товарищ Платов? – с горькой иронией проговорил Родион. У босса были печальные телячьи глаза – таким я его никогда не видела.
– Не то чтобы не могу… Просто не рискую. Да вы сами можете полюбоваться.
С этими словами Петр Дмитриевич нажал средних размеров камею в виде змеиной головы, видневшуюся на дальней стене зала. Белая панель бесшумно отъехала, и за ней я увидела массивный сейф.
– Вот тут, собственно, и хранятся основные данные по проекту и по его технологическому воплощению, – объявил Платов. – Этот сейф открыть просто. Достаточно ввести напрямую или через компьютер цифровой код, соответствующий сегодняшней дате. Код меняется каждые сутки, например, человек, который открывал его, скажем, перед Новым годом, ни за что не откроет после Нового года, если не знает эту особенность. Помимо кода, Вишневецкий ввел сюда еще и пароль – свое имя. Григорий. Правда, он поляк, так что и имя ввел на польский манер. Вот так… – Тут полковник провел все требуемые манипуляции и медленно открыл массивную дверцу. – Но это еще ничего, – продолжал он. – Самое сложное еще впереди. Дело в том, что информация о проекте «Не верю» хранится вот в этом футлярчике, он и является главной загвоздкой.
