Какое счастье, что мне приходилось бывать в Польше, иначе я никогда бы не смогла набрать имя «Григорий» согласно правилам польского языка. Я повернулась к сейфу и решительно ввела: G-r-z-e-g-o-s-z. Гжегош. Вот так.
Это решение оказалось правильным. Потянув дверцу сейфа на себя, я обнаружила, что она отворилась. Порывшись в сейфе, я нашла тот самый «футляр», в котором хранилась вожделенная базовая информация, похищенная из НИИ-42 и вывезенная за границу.
«Ее сможет открыть только сам Вишневецкий, – подумала я. – Значит, у меня один выход: найти Родиона раньше, чем он обнаружит Вишневецкого и сообщит об этом Платову или Японцу. Ну что же… попробуем».
Я направилась к выходу из комнаты. И все же я бессознательно задержала взгляд на расставленных по четырем углам комплектующих изобретения Платова. Четыре колонки, сходящиеся, как артерии и вены в сердце, в центре комнаты, где стоял простой «пионеровский» CD-плейер.
Впрочем, я быстро опомнилась. Выставила перед собой пистолет, подобрала «нож выживания», оставленный в баре под креслом, и, припоминая дорогу, направилась в «гостевую» комнату, где спала Валентина. Нам нечего делать в этом страшном доме, надо как можно быстрее оставить его.
И это желательно сделать до того, как прибудет хозяин.
* * *
Я открыла дверь отведенной нам с Валентиной комнаты. И тотчас же послышался шум моторов – к дому подъезжали несколько машин. Без сомнения, это вернулся хозяин особняка, полковник Платов. Я проклинала все на свете. Ах, если бы я была одна! Если бы Родион улетел с Валентиной, а я осталась тут одна, как просто бы все было, как намного, намного проще! Я смогла бы уйти под носом этих молодчиков, а теперь с сонной, хмельной и, главное, ни о чем не подозревающей подругой я намаюсь!
– Валя!! Валя, вставай! Вставай, я тебе сказала!
Она открыла глаза и тут же снова их закрыла. Мне пришлось легонько похлопать ее по щекам, чтобы она быстрее пришла в норму. Валентина уставилась на меня и спросила:
– Машка… ты что? Что-то случилось?
– Нам нужно немедленно уезжать отсюда, – проговорила я, натягивая на себя юбку, маечку и обувая туфли. При этом я лихорадочно размышляла, подыскивая подходящее объяснение для Валентины.
– Уезжать? П-почему?
– Валечка, сейчас не время, я тебе объясню позже. Мне так кажется, что в отсутствие Петра Дмитриевича на виллу влезли грабители. Я опасаюсь, что они могут прикончить нас как свидетелей.
Это идиотское объяснение, наверное, насмешило бы даже ребенка, но Валентина находилась в таких растрепанных чувствах, что, кажется, поверила.
– Но… как же?.. Мы… не…
– Валька, одевайся как можно быстрее… Быстрее!
Она покосилась на пистолет, который появился в моих руках, и, кажется, только тут окончательно проснулась.
– От-куда… откуда это у тебя?
– Валя, все объяснения потом. Ты готова?
– Да.
– Ну так пошли. Только обещай мне: ни слова, ни звука, ни шага без моей команды. Обещай!
– Обещаю. Обещаю, но…
– Никаких «но»! – воскликнула я. – За мной, Валька!
Я подбежала к окну и услышала глухие мужские голоса; кажется, говорили по-русски. Звуки родной речи заставили меня похолодеть – действительно приехал Платов. Я схватила Валетину за руку и, выставив перед собой пистолет-автомат, позаимствованный у охранника, потащила ее за собой. Вскоре мы добрались до главной лестницы, и тут снова послышались голоса. Они приближались, и мне стало ясно, что Платов с сопровождением уже вошел в дом. Я на несколько секунд затаилась, прислушалась…
– Ну что, скоро они будут в Питере, – говорил полковник. – Дело верное. Юрис, дубина, иди глянь на баб. Вон монитор стоит.
– Да что на них глядеть?
– Я тебе сказал, значит – гляди. Может, что интересное увидишь. Они вроде симпатичные. – Платов громко расхохотался.
Валентина вздрогнула, открыла было рот, но я тут же приложила к ее губам ладонь:
– Тихо…
Схватив Валентину за руку, я ринулась вверх по лестнице. Иного выхода не было. Жена моего босса тихонько попискивала, но возражать не решалась.
Таким манером мы достигли четвертого этажа и очутились перед арочным входом на балкон, опоясывавший угол дома. Балкон выходил на сторону, противоположную той, с которой подъехали Платов с охраной. Я надеялась обнаружить лестницу или трубу, по которой можно было бы спуститься с четвертого этажа на грешную землю, но обнаружила нечто лучшее. Этим «нечто» оказался бассейн, совершенно симметричный тому, что находился на противоположной стороне дома. Он подсвечивался из-под воды и вообще выглядел завораживающе. По всей видимости, полковник Платов был большим любителем бассейнов, если развел такое их количество.
Возле бассейна стояли несколько лежаков и шезлонгов. В одном кто-то заливисто храпел. Наверное, из числа прислуги или охраны.
– Та-ак!.. – прошипела я. – Очень хорошо. Валя, ты в детстве, случаем, не занималась прыжками с десятиметровой вышки? Или на худой конец с трамплина?
– Да ты что, Маш… – испугалась Валентина. – Ты что… И знаешь, я по голосу узнала… Вроде бы Петр Дмитриевич приехал. Куда мы драпаем-то?
– Петр Дмитриевич, говоришь? А может, там голосовая сигнализация, и они подделали голос Петра Дмитриевича или на пленку записали, а? Ты вообще, кажется, обещалась меня слушать. Я тебя предупреждала?
– Ну, предупреждала. Шага не делать. И что?
– А сейчас ты шаг сделаешь, – заявила я. Взглянув вниз, добавила: – Точнее, не шаг, а прыжок. Вот с этого балкона в бассейн.
– Что-о?.. В бассейн? – в испуге пролепетала Валентина. – Да ты что, Машка… перепила, что ли? Зачем это? Мы что, не можем выйти из дома как люди?
– Вперед ногами! – рявкнула я. – У нас мало времени!
С этими словами я, прицелившись, бросила пистолет-автомат и свою сумочку с «дамским» набором и сейфиком информационной базы на один из шезлонгов. Попала.
Не прыгать же со всем этим в бассейн.
– Валька!
– Ты что… не шутишь? – пробормотала она.
– Какие еще шутки в пять часов утра, ты что?
– Ну… если надо… Может, ты первая?
– Хорошо. Смотри, как буду делать я, и точно копируй потом. Поняла? Смотри только не шмякнись о край бассейна, а то тут метров десять, если не больше!
– Я боюсь…
– Я тоже мандражирую, Валюня! – Вскарабкавшись на витые перила балкона, я качнулась вперед и, с силой оттолкнувшись ногами, прыгнула.
Мне на секунду показалось, что я не допрыгну, что я неверно оценила расстоянию и что вот сейчас грянусь задницей оземь, и тогда точно – конец. И мне, и Валентине, и боссу.
Слава богу, я опасалась напрасно. Впрочем, зря, что ли, я тренировала подобные прыжки и многое другое в московских спорткомплексах? В воду я вошла чисто, почти без шума и без брызг. Уже через несколько секунд я всплыла на поверхность и вскарабкалась на бортик. Подобрав с шезлонга сумку и пистолет-пулемет, задрала голову. Там, наверху, на балконе, стояла бледная и всклокоченная Валентина. Возможно, у моей подруги и случались в жизни затруднительные ситуации, но за последнее время ничего экстремальнее родов Тапика и его последующего вскармливания у нее не было.
