Вадим потянул носом воздух и недоуменно посмотрел на меня.
Он был прав – свежий лесной воздух смешивался с каким-то неприятным запахом, словно где-то разлагался труп.
Мы оба зажали носы пальцами и быстренько пересекли зловонный участок пути.
Кирпичный поселок отчего-то был лишен дворовой зелени, только цветы на балкончиках цвели в свое удовольствие, прикрытые тентами из сеток либо занавесок. Видимо, некто решил, что леса для жителей поселка вполне достаточно, и не стал сажать деревья на улицах. А может, кусты попросту не прижились, спаленные удивительно жарким здесь солнцем. Пыльные улицы и грязно-белые стены домов напомнили мне закоулки турецких поселений, только босоногой галдящей детворы не встречалось.
Мы прошли по улице, которая начиналась сразу же от моста. Нехитрый вывод, что Юля, особо не рассуждая, тоже шла здесь. По одну сторону улицы тянулись глухие стены домов с обсыпавшейся штукатуркой, по другую – торчали два магазинчика и аптека. Все дышало послеобеденной леностью и бездвижием. Даже собак не было видно.
– Я в магазин, – сказала я. – А ты подгони машину.
Вадим кивнул и убежал. Я зашла в гастроном, где, судя по яркой и несколько запыленной рекламе, продавали самую вкусную колбасу в Москве. Однако ажиотажа покупателей не наблюдалось. Лениво зевающая девчонка-продавщица лет восемнадцати при моем появлении изобразила оживление на худом загорелом лице и с некоторым усилием встала с табуретки.
– Что вам?
Я купила минеральной воды и несколько холодных гамбургеров в пленке.
– Сто рублей, – вздохнула девчонка, пробивая чек, и со слабой надеждой спросила: – Может, еще что-нибудь возьмете?
– Посетитель не идет? – улыбнулась я.
Юная продавщица вздохнула еще горестнее.
– Вы вторая за весь день. Первая купила пачку сигарет и уехала. Да еще и скандал, стерва, закатила.
– Скандал? – продлила разговор я.
– Да что она думает о себе, грымза престарелая? – Голос девочки неожиданно зазвенел от обиды. – Если в «Ягуаре» раскатывает, так все можно? Остальные люди – скоты, а она – королева?
– «Ягуар», говоришь? – лениво переспросила я, хотя упоминание о чьей-то машине – целой и невредимой – резануло меня по больному месту.
Стоило, однако, поразмыслить вот над чем: «Ягуар» – машина дорогая и представительная. Ее абы кто покупать не станет. Конечно, с деньгами у «самых новых» москвичей все в порядке, но даже они предпочитают брать не эту замечательную машину английского производства, а стандартные «мерины», которых в Златоглавой развелось уже семьдесят четыре тысячи, «Фольксвагены», «Форды» и «бумеры», то бишь «БМВ». Насколько я знаю, «Ягуаров» в городе немного, даже тысячи не наберется. Совсем недавно наткнулась я на такую любопытную статистику. Поэтому появление столь примечательной машины в этом захолустье по меньшей мере странно.
– Скорее всего, это был не «Ягуар», – сказала я. – Ты, наверное, ошиблась…
Как я и думала, девчонка моментально вспыхнула.
– Нет, это точно был «Ягуар»! Оранжевый, как апельсин, – уверенно сказала она. – У меня память, как компьютер. Один раз увидела – все, в другой раз ни с чем не спутаю.
– А ты в машинах разбираешься? – вкрадчиво спросила я.
– Да, – бесхитростно ответила девочка. – У меня брат в ГИБДД работает. Я этих машин насмотрелась… А эти на оранжевом «Ягуаре» уже приезжали на днях! Я их видела!
Откуда-то из подсобки донесся прокуренный женский голос, манерно цедящий слова:
– Да «Ягуар» это был, Ленка точно говорит. – На свет вышла сама говорящая, дама неопределенных лет, в джинсах и в светлой рубашке, завязанной узлом на плывущем животе.
Дамочке не мешало бы перестать пить пиво, если она не хочет прослыть «пивной бочкой», однако эту особу, похоже, собственная внешность мало волновала. Прищурив ярко, но, надо признать, красиво накрашенные глаза, она оглядела меня и неожиданно сказала:
– А что за интерес? Тебе какое дело?
– Эта машина в розыске.
– Из ментовки будешь?
– Нет, – честно ответила я, зная, что следующим шагом этой, судя по всему, умной бабы может быть проверка документов. – Частный детектив.
– Ага. Я так и подумала. У вас, ищеек, это на лбу написано, – ответила дама, пододвигая к себе ногой табуретку, проскрежетавшую по полу свое недовольство столь грубым обращением. – Жила я с одним таким… Пока не пристрелили его. А ты машину, значит, ищешь?
– Вообще-то и ее тоже.
Я вынула фотографию Юлии и показала.
– Кто такая?
– Девушка, – сказала я. – И этой информации достаточно.
– Ну хоть не преступница она, эта ваша девушка? – примирительно спросила тетка.
– Нет.
– Понятно, значит, из «новых». Только у них бабки на детективов есть. Много заплатят? – осведомилась дама, ощупывая глазами то меня, то фотографию, которую я не выпускала из рук.
– Прилично.
Жившая с одним «таким», которого потом «пристрелили», подошла к вопросу по-деловому.
– Сто баксов, – коротко сказала она.
Сто дензнаков валюты, которую евро еще долго будет вытеснять, по крайней мере, из Москвы, – за ценную информацию еще божеская цена. Только нужно удостовериться, что информация действительно того стоит, и не покупать кота в мешке.
– Идет, – согласилась я, не спеша доставать деньги.
– Деньги вперед, – тут же сказала она.
– Нет.
Я не стала ничего объяснять и выжидающе на нее посмотрела. Она кисло ухмыльнулась:
– Умная?
– Умная, – подтвердила я. Дама рассмеялась, поблескивая золотым зубом слева.
– Молодец. Только и я не лыком шита. Половину сейчас, половину потом.
Я просто достала кошелек и проникновенно сказала:
– Я заплачу. Убегать, выслушав вас, не стану, это не в моих интересах. А деньги отдам после разговора, если он мне покажется интересным и стоящим. Баш на баш, иначе разговора не будет.
– Значит, не будет, – кивнула тетка, внимательно глядя на меня. Ну-ну, не на ту напала. У меня еще Вадим есть, если что – пущу в ход его. С его-то бровями и лысым черепом он наведет тут шухер! Я направилась к выходу, причем шла обычным шагом, не замедляя и не ускоряя его. У самой двери нервы тетки не выдержали, видно, вспомнила, что, помимо этого магазинчика, здесь есть еще два пункта, где я могу получить интересующую меня информацию. Любительница пива вздохнула.
– Видела я ее. И Ленка вон видела.
Я спокойно обернулась.
– Где?
– А вон. – Тетка кивнула на улицу, которая хорошо просматривалась с этого пункта наблюдения сквозь грязную пыльную витрину, полузаклеенную яркой рекламой о колбасах. – Рыжая кудрявая девчонка шла по улице, остановилась, затем дальше пошла.
