– Успокойтесь, барон, эти ребята не виноваты. Такова уж их скорбная судьба.
– Наша, вы хотели сказать, – поправил меня барон.
– Да что наша? Мы-то все равно в плену. А вот им не позавидуешь. Вы только посмотрите на их раскаяние.
Стражники согласно кивали головами, подтверждая: «Да, раскаиваемся, как только можем, но не выполнить поручение никак не получится».
– Кстати, а чем вы нас собираетесь связать? – Это я уже стражникам.
– Как чем? Конечно же, веревками. Чем же еще-то?
– Как это прискорбно. Двух благородных людей хотят связать веревками. Вот если бы ремнями – это совсем другое дело. Это как-то более возвышенно.
– Нет. Мы на это не согласимся все равно, – сказал барон.
– Да нет же, барон, мы согласимся.
– Я не согласен, и все, – по-прежнему упорствовал Рамель. Как будто от нашего согласия как-то зависел результат.
– Соглашайтесь, барон, соглашайтесь. – Я толкнул его локтем и незаметно подмигнул. В другой ситуации я и сам бился бы до последнего. Но кое-что из сказанного стражниками заставляло меня склоняться именно к такому варианту. Тем более что мы безоружны, а стражники вооружены и неизвестно еще, сколько народу в случае чего пожалует к ним на помощь.
– Ладно, я соглашаюсь, – сказал Рамель и бросил на меня гневный взгляд.
Стражники облегченно вздохнули, все-таки им очень не хотелось устраивать с нами битву. Как я их понимаю!
Стражники сходили на конюшню за ремнями, и мы с бароном позволили себя связать. Расположив нас как можно удобнее, они поинтересовались, не могут ли чем-то быть полезны, и, получив отрицательный ответ, удалились.
Не успели стихнуть шаги стражников, как барон приступил к расспросам, больно толкнув меня при этом локтем.
– Я надеюсь, Андрей, вы можете объяснить, зачем мы позволили себя связать, как последние олухи?
– Подождите, Рамель, стражники еще не ушли.
Минут через пять, когда шаги затихли окончательно, я начал объяснять:
– Я подумал, а не пора ли нам отсюда выбираться.
– Предложение более чем разумное. Но как нам поможет то, что мы лежим здесь связанные?
– Представьте, именно это нам и поможет. Вы не обратили внимания на то, что стражников нет в коридоре. Стоит нам освободиться от пут – и мы сможем отсюда выбраться.
– Есть еще и дверь.
– Которую им поручили не запирать на замок. Стражники проговорились.
Барон задумался, оценивая наши шансы на освобождение, и, видимо, решил, что они есть, но невелики. Еще бы, он пока не знал моего плана до конца!
– Все это очень хорошо. И возможно, дверь не закрыта. Но как это нам поможет избавиться от пут? Вы же позволили им нас связать.
– Конечно. Иначе бы они не ушли. А с путами мы что-нибудь придумаем.
– Вы думаете, Андрэ, что мы сможем их порвать или развязать?
– Вообще-то я рассчитываю не на это. Но для начала можем попытаться.
Мы добросовестно пытались справиться с ремнями. Ни порвать их, ни развязать не получалось. Они оказались крепкими, а завязали их на совесть. Наконец минут через пятнадцать попытка была признана неудачной. Я на нее, в общем-то, сильно и не рассчитывал.
– Быть может, веревки было бы порвать легче? С чего вы взяли, что связывать ремнями более благородно?
– Я это не утверждаю. Зато я знаю со всей определенностью, что ремни, в отличие от веревок, размокают в воде. После чего от них легко освободиться.
– Точно. Этого я не учел. Остался один вопрос: где мы найдем воду?
Да, с водой были проблемы. Из-за ее отсутствия план мог провалиться. А так все хорошо было задумано. Поплевать на ремни, что ли? Нет, это вряд ли поможет. Надо их в чем-нибудь замочить.
– Рамель, вы можете дотянуться до стола?
– Пожалуй, смогу, если вы, Андрэ, поможете мне подняться.
Общими усилиями, помогая друг другу, нам удалось подняться.
– А теперь наливайте вино в тарелку.
– Андрэ, сейчас совсем не время. И потом, пить вино из тарелки – это несолидно.
– Правильно, несолидно. Поэтому мы не будем его пить. Мы будем замачивать в нем наши путы.
– О, Андрей, общаясь с вами, я познаю все новые способы использования вина, – удивился барон.
Еще бы ему не удивляться. Я и сам не предполагал, что такое возможно. Еще вчера. Да что там – еще час назад.
Вы пробовали налить вино в тарелку, если руки связаны за спиной? Непростое упражнение. Йога отдыхает. Но если впереди освобождение, то что там йога. Ни у одного йога не было такого стимула, как у нас. В общем, вино в тарелку мы налили, и я, как инициатор идеи, приступил к эксперименту.
Должен вас предупредить на всякий случай: замачивать руки в вине на длительный срок совсем не полезно. Без крайней необходимости советую этого не делать. Не для того оно предназначено, даже такое дешевое. Спирт сушит кожу, а продержать руки погруженными в тарелку мне пришлось минут сорок. Но что такое мелкие неудобства по сравнению с вновь обретенной свободой? Той, что должна нас встретить у входа. Рамеля мне удалось развязать без замачиванья его пут в вине. Со свободными руками это было не так сложно. Полные радостных предчувствий, мы с бароном пожали друг другу руки и направились к двери, пылая праведным гневом. Это чувство требовало, чтобы мы покинули помещение как можно скорее. Но не тут-то было. Дверь оказалась закрыта снаружи.
Мы карабкались к столу, замачивали путы в вине – и все это напрасно, из комнаты выйти мы не могли. На месте барона я сказал бы в мой адрес несколько резких слов, он же ограничился сокрушенным покачиванием головы (вот что значит дворянское воспитание) и вполне нейтральной в данной ситуации фразой:
– Мне кажется, Андрэ, что наш план не удался.
Как благородно с его стороны мой совершенно дурацкий план назвать нашим. Да, план не удался, но стоять без дела неразумно, и я решил сделать единственное, что мне в данной ситуации пришло в голову, – запереться изнутри. Согласитесь, мысль не самая гениальная, но она давала хоть какую-то надежду. Я собрал сброшенные нами ремни и привязал ими дверную ручку к столу.
– Вы думаете, нам это чем-то поможет? Выход, конечно, оригинальный, и, должно быть, мы кого-нибудь этим удивим. Вот только надолго это стражников графа не задержит, – комментировал мои действия Рамель.
– Не скажите, барон, дверь прочная. К тому же она открывается наружу, а следовательно, стражникам придется тянуть, а не толкать. И если с той стороны нет большой удобной и крепкой ручки, открыть ее будет непросто. Придется ломать. Сразу ломать не решатся – пошлют за графом. Пока он даст согласие, пока то да се. А там, глядишь, и герцог Йелский подоспеет. Не станет же граф держать нас в заключении при герцоге.
