После этого лирического отступления он набрал в грудь побольше воздуха и рявкнул командным голосом:
— Так, все, закончили прохлаждаться! Рядовой Пейн, поправь ремень! Уроды! Увальни! Равняйсь! За взводом А к высадке на берег готовьсь!
* * *
На веранде особняка, выстроенного на склоне Столовой горы, в шезлонгах сидели две молодые женщины. С веранды открывался вид на гавань, куда вот-вот должен был прибыть конвой. Корабли, появляющиеся в морской дали, поначалу выглядели соринкой в глазу, всплывшим на поверхность китом или парящей над волнами птицей. Женщины узнали о предстоящем прибытии военного транспорта от своих мужей, служивших на военной базе в Саймонстауне. Им не были известны ни название корабля, ни конечный пункт назначения. Впрочем, о самом прибытии они тоже не распространялись, хотя прислуга и садовники наверняка заметили, что их хозяева неожиданно заказали огромное количество съестных припасов, пива и вина.
Обе женщины, известные в кейптаунском светском обществе как хозяйки элегантных салонов, славились изысканными вечеринками и радушным приемом гостей. Сейчас они в очередной раз готовились к встрече военного транспорта — далеко не первого, но и не последнего. Корабль пополнял запасы продовольствия, топлива и воды, солдаты получали увольнительные на берег и наслаждались всем, что мог предоставить Кейптаун: еду, выпивку и, по возможности, женщин. Нет, не мулаток или негритянок — впрочем, местные жители закрывали глаза на отдельные нарушения неписаных правил приличия.
Дафна Райт и Бетти Стаббс жили в предвкушении праздника: как минимум два дня, наполненные развлечениями, а если повезет, то и все четыре. Или пять.
В саду под деревом няня пыталась успокоить раскапризничавшуюся полуторагодовалую малютку.
— Ох, давай ее мне, — вздохнула Бетти.
Няня, пухленькая мулатка в розовом платье и белом переднике, принесла девочку матери. Малышка прильнула к материнской груди и уснула. Няня вернулась под дерево и взялась за отложенное вязание.
Щурясь на солнце, Дафна завистливо взглянула на подругу.
— Бетти, я места себе не нахожу. — Она погладила плоский живот и поудобнее устроилась на шезлонге. Золотистые локоны, снежно-белая блузка и алая юбка делали ее похожей на девушку с рекламного плаката.
— Да ну, полтора года — не срок. Слушай, давай подгадаем так, чтобы одновременно? За компанию?
— Джо говорит, что лучше дождаться конца войны.
— Так это когда еще будет!
— Его послушать, так я овдовею и стану матерью-одиночкой. А я никак не могу ему объяснить, что должна же памятка остаться…
Мужья периодически уезжали в какие-то загадочные поездки по Африке, и обе женщины каждый раз волновались, дожидаясь их возвращения.
— Берти проговорился, что Генри недавно пришлось сделать вынужденную посадку в пустыне. Чуть авария какая-то не случилась. Хорошо, что обошлось, — вздохнула Бетти. Генри был ее мужем.
— А Генри тебе ничего не сказал? — удивилась Дафна. Ее муж упоминал о происшествии, но она не хотела напрасно волновать подругу.
— В том-то и дело, что нет! — воскликнула Бетти. — А когда он вот так молчит, я не знаю, что и думать.
— Да, они нам мало что рассказывают.
Бетти погладила дочурку по спине.
— Я все равно места себе не нахожу, — повторила Дафна. — Вот нарочно забеременею, а там посмотрим, как ему это понравится.
— Понравится, конечно, — кивнула Бетти, и подруги снова уставились в безбрежный океанский простор — с виду такой мирный… Где-то в глубине таились вражеские подлодки. На безмятежной лазурной глади не было и следа приближающегося военного транспорта.
— Если простоят в порту трое суток, то мы месяц в себя приходить будем, — улыбнулась Бетти.
— А за четыре дня точно съедят и выпьют все подчистую.
— Может, съездить на фермы? Продуктов докупить?
— У тебя есть бензин?
— Я запасливая, — пробормотала Бетти и задремала, бессильно уронив загорелые руки. Темные кудри рассыпались по плечам. Малышка довольно посапывала, прижавшись к материнской груди.
Дафна приподнялась на локте и мечтательно поглядела на мать и дитя. К глазам подступили слезы. Она очень хотела ребенка, но, к несчастью, беременность закончилась выкидышем, и с тех пор месячные с раздражающей регулярностью напоминали о несбывшейся мечте. Джо упрямо принимал меры предосторожности, хотя ребенка хотели оба.
Бетти была единственной близкой подругой Дафны среди широкого круга приятелей и знакомых. Они знали все друг о друге с тех самых пор, как Дафна приехала в Кейптаун и вышла замуж за Джо.
Дафна, девушка из провинциального английского городка, познакомилась с будущим мужем в 1937-м. Обаятельный Джо Райт приехал из южноафриканского Саймонстауна в гости к школьному другу. На летнем городском балу он встретил Дафну, протанцевал с ней всю ночь и вскружил ей голову. «Он вскружил тебе голову», — говорили все. Да, вскружил. «Выходи за меня замуж», — сказал, нет, приказал он, и она отправилась в Кейптаун на пассажирском лайнере пароходства «Юнион касл». Корабль назывался «Стирлинг касл». (А вдруг именно этот лайнер и прибудет на днях?) Потом была роскошная свадьба — Джо происходил из влиятельной семьи первых поселенцев, основателей Кейптауна. Впрочем, Дафну это не впечатлило и не испугало: в Англии на борт корабля ступила наивная провинциалка, а в Кейптауне на берег сошла совсем другая девушка. В плавании она познакомилась с компанией сверстниц, возвращавшихся домой — в Южную Африку — из увеселительной поездки по европейским странам. Новые знакомые сначала шокировали Дафну, а потом она стала им завидовать. Они были совсем не похожи на английских девушек: шумные, непринужденные, несколько развязные, напористые. Их яркие одеяния выглядели вызывающими, бросались в глаза. Дафна случайно услышала, как одна из девушек мимоходом заметила подруге: «Ой, она такая англичанка… вечно в голубом, прям как малышка мисс Маффет». Дафна с ужасом сообразила, что говорили о ней. Голубоглазая блондинка с нежным румянцем на бледных щеках, она и впрямь всегда носила голубые крепдешиновые платьица («Ах, голубой тебе так идет!») с белыми кружевными воротничками и перламутровыми пуговицами, скромные шляпки в тон и белые перчатки («Истинная леди никуда не выходит без перчаток»). Непринужденные девицы правы: она выглядит неэлегантно, скучно и слишком неприметно.
По прибытии в Кейптаун Дафна немедленно избавилась от привезенных с собой нарядов и накупила ярких платьев. Золотистые кудри она укладывала в высокий шиньон, голос звучал напористо и уверенно, от прежней застенчивости не осталось и следа. Дафна превратилась в местную знаменитость, о ее вечеринках писали в колонках светской хроники. Все считали, что Джо очень повезло с женой.
А что об этом думал сам Джо? Он полюбил ее за непохожесть на южноафриканских девушек, за все то, от чего она с таким упорством избавлялась: золотистые кудри, бледная кожа, нежные лепестки губ. Дафна во всем перещеголяла своих случайных попутчиц. Джо следил за стремительным преображением жены и время от времени пытался протестовать, интересовался, не слишком ли она усердствует.
