Она могла бы попасться, проявив слишком большой интерес и
излишнюю осведомленность в преступлении. Но странно, все это не очень ее пугало
– не так, как должно было. Они с Гари родственники, и, значит, она будет
платить по его долгам. Она должна все расправить! Но как?!
Пока она стояла в нерешительности, Белицер опустился на
колени на истоптанный снег.
О господи! Как больно! Если бы сильные руки не поддерживали
Джиллиан, она бы просто упала.
Но Дэвид крепко держал ее. Он опустил голову и зарылся лицом
в ее волосы. Джиллиан не могла отвести взгляда от человека на коленях.
Он плакал. Она никогда не видела, чтобы мужчина в его
возрасте плакал, и от этого было больно и страшно. Он долго стоял на коленях,
его пальто расстегнулось и накрыло снег... Однако, когда он поднял голову, она
заметила, что в его лице появилось что-то похожее на облегчение...
умиротворение.
– Я знаю, моя дочь теперь в лучшем мире, – чуть
слышно проговорил он. – И кто бы ни совершил это убийство, я прощаю его.
Холодная молния пронзила сердце Джиллиан, и потом по телу
разлилось тепло. Она разревелась. Безудержно. Слезы ручьями полились из глаз. В
то же время душа ее наполнилась надеждой. Потом она почувствовала, как Дэвид
вздрогнул и резко поднял голову. Его взгляд был прикован к чему-то поверх
головы Белицера.
Там в небе парил Гари Фаджеон.
Он плакал, повторяя снова и снова: «...мне жаль, мне так
жаль...»
Прощение было испрошено и получено. Ну, пусть не совсем в
том порядке.
Вот оно.
У Джиллиан задрожали колени.
Дэвид прошептал:
– Ты видишь?
Но, кроме них, никто больше не видел его. Белицер поднялся с
колен и прошел мимо – обратно к шоссе.
Дэвид все еще смотрел на Гари.
– – Значит, вот как он выглядит. Неудивительно, что ты
решила...
– ...что он ангел, – договорила за него Джиллиан.
Но... почему Гари все еще здесь? Разве прощения
недостаточно, чтобы освободить его? Или есть что-то еще, что надо сделать?
Гари повернулся к ней. Его щеки были мокрыми от слез.
– Подойди, – попросил он. – Мне надо кое-что
тебе сказать.
Джиллиан шагнула вперед и потянула Дэвида за руку. Гари
повел их через заросли на другую поляну. Деревья и темнота обступили их и
скрыли от окриков полиции и гула шоссе.
Джиллиан уже догадалась, зачем Гари спустился и встал перед
ними. Но она решила – пусть лучше сам скажет.
– Нужно, чтобы и ты простила меня.
– Я прощаю тебя, – с готовностью ответила
Джиллиан.
– Нет, ты не знаешь... Я совершал ужасные вещи по
отношению к тебе. Я пытался уничтожить тебя, развратить твою душу.
– Я знаю. Но ты сделал и много хорошего. Ты помог
мне... повзрослеть.
Ангел помог Джиллиан победить ее страхи. Приобрести
уверенность в себе. Узнать о ее колдовском происхождении. И найти свою
половинку.
И он был близок ей настолько, насколько не сможет быть
близким никто другой.
–Ты... – Джиллиан опять чуть не расплакалась. – Я
буду скучать по тебе.
Он стоял перед ней и бледно светился. Она заметила, что у
него круги под глазами. Но губы его улыбались. И ей показалось, что он стал еще
прекраснее.
– Все будет хорошо, – сказал он мягко, – …
для тебя. Твоей маме становится лучше. Джиллиан кивнула.
– Я навестил Таню и Ким. С ними тоже все будет в
порядке. У Тани все пальцы целы.
– Я знаю.
– Тебе надо зайти к Мелусин. Ты можешь очень помочь
Рассветному Кругу. А они помогут тебе разобраться с Царством Ночи.
– Хорошо.
– И может быть, тебе стоит в школе поговорить с Дэрил.
У нее есть секрет, о котором Ким сплетничала прошлым летом. Дело в том...
– Стоп, Гари! – Джиллиан протестующе подняла
руку. – Я ничего не хочу знать. Дэрил, если захочет, и сама обо всем мне
расскажет. А если нет – то нет. Отныне я буду действовать самостоятельно.
Она уже начала думать о школе. Последнюю ночь она лежала
одна в комнате и размышляла. Все должно перемениться. На удивление легко она
разобралась, кто в ее компании чего стоил.
Аманда-Предводительница, и Штеффи-Певица, и Дж.З.-Модель совсем
не плохие. Не лучше и не хуже, чем и другие, не столь классные девочки. Она
была бы не прочь сохранить с ними приятельские отношения.
Дэрил – нет, не Дэрил-Богачка, а просто Дэрил – очень
хорошая. Похоже, они станут настоящими подругами. И конечно, Эми, которой она
многим обязана.
Что же касается других: Тани, Ким, Кори, Брюса и
Мэкона, – то Джиллиан совсем не хотела с ними знаться. Не беда, если ее
никогда больше не пригласят на клевую тусовку.
– И я действительно не хочу знать, Гари, пыталась ли
Дж. З. покончить с собой, – сказала она.
Он помолчал. Взглянул на нее сияющими глазами:
– Хорошо. Ты и сама со всем прекрасно справишься.
И впервые он перевел взгляд на Дэвида. Мгновение они в упор
смотрели друг на друга. Не враждебно. Просто изучающе.
Потом Гари повернулся к Джиллиан и тихо сказал:
– Вот еще что: я передумал убивать его не потому, что
не смог бы убить человека. Просто я не хотел, чтобы ты возненавидела меня
навеки.
О , Гари!..
Джиллиан протянула к нему руку. Он тоже. Их пальцы
встретились, проникая друг в друга... но они не могли коснуться друг друга. И
никогда не смогут.
И вдруг лицо Гари изменилось. Он обернулся и поднял голову
вверх, в темное, звездное небо.
Джиллиан ничего не смогла там увидеть. Но она почувствовала...
какое-то движение... что-то надвигалось...
Гари был подхвачен ветром, словно опавший лист.
Его рука все еще тянулась к ней, но он уже был в воздухе.
Удивленное выражение лица Гари сменилось благоговением. И затем радостью.
Радостью и... прозрением.
– Мне надо идти, – сказал он.
Джиллиан вглядывалась в темное небо. Но ничего не видела. Ни
туннеля, ни поляны. Куда идти? Неужели снова в Потерянный Мир?
Небосклон пересек сверкающий луч.
Он был цвета солнечного зайчика на снегу. Невероятно яркий,
но смотреть на него было не больно. Он переливался всеми цветами и оттенками, и
вместе они составляли белый.
– Гари...
С ним что-то происходило. Он удалялся не двигаясь. Таял.
Исчезал в Небытии. Она теряла его.
– Прощай, Гари!
