– Зачем они так факелят? – спросила Лада.
– Топливо, считай, дармовое, – отозвался Ким, – отчего же не жечь?
Правильно, решил Рост, если бы мог думать, как следует, сам бы и догадался. Но отчего-то он сейчас ничего не соображал, не получалось у него. Вообще, считай, ничего толкового не выходило.
Может, я и не могу уже ничего, в сотый, наверное, раз спросил он себя. И тут же добавил – а если отказаться? Инвалидам ведь полагается какая-нибудь поблажка. Вот и он сделался инвалидом… умственного труда. Так, бывало, говорил отец, хотя подразумевал под этим просто дураков. Ох, мудрым он был, наверное, отец, жалко, что… Не думай об этом, приказал себе Ростик и сразу же послушался. Тем более что Ким заходил на посадку.
Посадку произвели чуть не в трехстах метрах от крепости, при этом пальнув пару раз из ракетницы, обозначая себя. Ракеты падали, оставляя в прозрачном воздухе дымные следы, но выглядели мирно. А сколько было других таких же, которые свидетельствовали, например, о боязни оказаться застигнутым врасплох вражеским нападением. Или просьбу о помощи… Странно, решил Ростик, я даже к ракетам приглядываюсь, словно никогда их не видел.
Сидели в машине минут десять, прежде чем появился патруль. Бодрый паренек, который командовал тремя девушками и одним… пурпурным. Этот был просто носильщиком, почему-то Рост понял сразу, но от его присутствия все равно стало не по себе. Парень убедился, что нежданно прибывшие гости не представляют угрозы, и повел их, запалив факелы, к крепости.
– Строго тут у вас, – удрученно сказала Лада.
– Осенью всегда так, – пояснил парень, – слишком много всяких разных шляется.
Скорее всего, он имел в виду диких бакумуров либо пернатых. И, скорее всего, все было правильно. Дружба и сотрудничество – это хорошо, но безопасность важнее. У ворот в крепость, которые были настоящими воротами, в чем-то даже схожими с теми, которые Ростик видел в форте вырчохов, когда его перевозили в Нуаколу, пришлось немного подождать, пока стражники убеждались, что все без обмана и прибыли свои, а потом еще немного, пока Ким перегонял летающую лодку и осторожненько вводил ее под башней в крепостной двор. Тогда стало ясно, что крепость закрыта сверху сплошным сводом. Это же подтвердило и гулкое эхо, когда они пошли дальше.
Рассмотреть все это чрезвычайно разросшееся строение, закрытое даже сверху, чтобы, вероятно, не попасть под атаку летающих страусов бегимлеси или прозрачных китов, Ростику не удалось. Их как-то очень быстро взяла в оборот высокая и хмурая девушка, которая держалась бы еще отчужденней, если бы не Лада. Она быстро разговорила девушку, и лед стал подтаивать.
Потом они посидели в довольно большом и пустом зале, где было чуть душно, потому что факелы горели тут как-то слишком вонюче. Но все-таки посидели не зря, потому что к ним неожиданно вышла очень чистенькая пурпурная девушка и предложила поужинать. На ужин у них оказалось что-то похожее на жареные кабачки с котлетами. Ребята, которым за весь день пришлось отведать только малосъедобное угощение пернатиков на пиру, набросились на еду, как стая панцирных шакалов. Только Микралу и удалось сохранить при этом какое-то достоинство, но он-то и у пернатых заправился как следует, так что очень голодным не был.
– Знаешь, я думаю, – проговорил Ким с набитым ртом, – нужно было аглора какого-нибудь взять. Или мангуста, они все от мангустов в восторг впадают.
Лада посмотрела на Ростика и ответила вместо него:
– Это же был визит дружбы. Аглора все равно пришлось бы представлять пернатикам, которые нас принимали.
– И что? – не понял Ким.
– А напряженка от этого не упала бы, – ответила Лада. – Только поднялась, наверное.
Вот, обреченно решил Рост, теперь она за меня и отвечать взялась. Но ответила она почти правильно, так что он не расстроился.
Девушка, которая привела их в зал, вернулась в одиночестве. А Рост надеялся, что к ним выйдет Ева. Но что-то у них там происходило, и не хотелось гадать, что именно. Вздумают, сами скажут.
А потом он вспомнил… И только вздохнул. Почему-то вот именно такие простые вещи теперь в голове не укладывались. Забыл, начисто забыл.
Звуки шагов были тяжелыми, вкрадчивыми и неправильными одновременно. Она вышла из какой-то темной ниши, чуть прищурившись. Как и прежде, изумительно красивая, с прямой, как стрела, спиной, гордо вздернутой головой, отбросив назад свои несравненные волосы темно-красного цвета. Ни у одной другой девушки в городе таких больше не было, хотя аймихоши тоже очень заботились об этом атрибуте женской красоты. В руке у нее была палка, которую она почему-то чуть придерживала сзади, не выставляла вперед.
Подошла, медленно обвела всех взглядом, и глаза у нее остались прежние, такие же светлые, как у пурпурных, хотя при этом свете они казались серыми… А были какими? Он этого не помнил.
Она чуть тяжело села, вытянула ногу в армейской брючине, потерла колено. И только когда все было продемонстрировано, подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Улыбнулась чуть бледными губами.
– Здорово, Рост, рада тебя видеть. – Посмотрела на девицу, которая тут была за распорядителя. Это было понятно, передвигалась Ева действительно с трудом, даже при ее железной выдержке не набегаешься.
Рост хотел сказать, что он тоже рад ее видеть, что прекрасно понял, какой спектакль она устроила и как принялась защищаться вот этой ногой, как когда-то защищалась смехом и потряхиванием гривы…
– Болит? – на правах старой знакомой спросила Лада вместо приветствия.
– Да, Ладушка, болит. – Помолчала. – Что-то они там плохо зашили. Или не зарастает, как они надеялись… Говорят, придется, скорее всего, делать третью операцию. Может быть, выше колена.
– Плохо, – вздохнул и Ким. – Нам бы медицину получше.
– Медицина у нас такая, какой мы и не заслуживаем. Просто… Под выстрелы лезть не рекомендуется.
Рост, конечно, знал эту историю. После боя над Валламахиси, когда крейсер Евы чуть не в одиночку справился с воздуха со всеми лодками, которые успели к тому моменту взлететь, она получила рану, плохую рану… Но из боя не вышла, просто передоверила кому-то место главного пилота, а сама села за второго. Когда вернулись в Боловск, рана была уже неоперабельна. Отняли сначала лодыжку, потом, как она только что призналась, еще разок отрезали кость. Теперь речь шла о третьей операции, уже по поводу колена… Черт, и почему ее, а не меня, например, подумал Ростик. И не нашел ответа.
– А если уж лезешь, то лучше – чтобы сразу, – как-то жестко, вероятно, десятки раз обдумав эту идею, проговорила Ева.
– Это ты брось, – промямлил Ким.
– И бросать тут нечего. – Осмотрела Ростика уже внимательно. Все-таки ее выдержке и силе духа можно было позавидовать. Вот ведь, княжеская кровь, взяла себя в руки и стесняться перестала. Хотя чего же тут стесняться? Нужно просто терпеть и надеяться… Например, что хотя бы колено останется. – Зачем пожаловали?.. Ага, знаю, – она улыбнулась, на этот раз веселее, – Ростик придумал?
