Это было подобие бобровой хатки, сложенной из сухих веток, только ветки эти походили на стволы небольших деревьев, а сама «хатка» была таких размеров, что четырехметровый двар мог бы войти в нее, лишь слегка склонив голову.
Рост вошел, в шалаше, как он и надеялся, была Она, полусидя-полулежа на невероятного размера куче из мягких, свежих веточек, каждая из которых была не больше, чем те, что в человеческом мире использовали для банных веников. Для дваров, вероятно, это было то же самое, что сено для людей.
Рост еще раз проговорил слово мира, получив в ответ такое же. Потом глубокий, низкий, с некоторыми взрыками голос проговорил… на едином:
– Мы знали, как тебя следует вызвать.
– Я пришел, – сказал Ростик с облечением.
Он-то сразу, едва вошел, подумал, как же он тут будет рисовать, если темно? То, что двары отлично видели в темноте, он не сомневался, но вот за свои возможности опасался – проявлять перед дварами какую-нибудь неполноценность, с точки зрения ящеров, было бы несомненной ошибкой.
– Двое гонцов из трех заплатили за переход по Мертвым землям своими жизнями.
– Мы сожалеем об их гибели, но вы все равно должны были знать о нашем появлении. К тому же вы как-то переговариваетесь с… кланами на той стороне континента, почему бы и не на этот раз…
Он решил сразу считать, что лес тут един, общий, и двары, соответственно, общие, хотя иногда даже в том лесу, что был неподалеку от его Храма, ящеры вели серьезные войны. И все-таки переговоры следовало начинать именно с этой позиции, вдруг хоть немного поможет?
– Вас было мало для перехода по… – Дальше шло что-то невразумительное, рык пополам с едва ли не жалобным попискиванием. Ну, если предположить, что ящеры умеют пищать. Концовка этой «реплики» прозвучала на едином: – Вы тоже заплатили за этот поход многими жизнями.
– Мы прошли.
– Вижу.
– Мы шли по этим степям впервые, были не готовы, ничего о них не знали. Подготовились плохо, но впредь будем умнее, рассчетливее и лучше подготовлены.
– Это не просто степи.
– Если бы друзья на той стороне нас предупредили, мы бы сумели это предположить заранее.
– Они вас не понимают?
– Понимание тут ни при чем. – Не мог же он ей сказать, что, когда люди заполучили черные треугольники, они пробовали даже угрожать дварам, выступили с позиции силы, чтобы собирать с них дань смолой деревьев, вернее, латексом, из которого можно было делать топливные таблетки для антигравных котлов. Вот и поплатились, кажется. – Мы собираемся сотрудничать с вами, потому что у нас, возможно, общая цель – продвигать лес на восток. – Стоп, подумал он, востока она может не понять, поэтому поправился: – В пустыню, где обитают пауки.
– Комши ваши враги? – Недолгая пауза. – Нам они не мешают. Не понимаю, зачем с ними воевать. Ведь в итоге вашего похода вспыхнет война?
Рост вздохнул. Все-таки вести переговоры с дварами оказалось труднее, чем «объясняться» рисуночками…
– Война, скорее всего, вспыхнет. Предполагалось, когда мы высадим траву ихну, вы поможете нам ее защищать, чтобы пауки ее не уничтожали.
– Почему?
– Мы надеялись, что продвижение леса в пустыню и для вас может быть… – Он не сумел придумать вескую формулу на едином, поэтому сказал так: – Фокусом приложения сил.
– Слова не понимаю, но смысл… – Рык и шипение. Пауза. – Но мы не хотим вам помогать.
– Даже если подразумевается отвоевывание новых территорий?
– У нас достаточно территории. Кроме того, новые леса – это совсем не то, что леса давние.
– Правильно ли я понял твои слова как отказ в помощи?
– Мы не отказываем. Мы хотим к вам присмотреться, понять, почему вы привели сюда губисков, почему одолели их, как хотите справиться с комши, зачем вам это нужно… – Вождиха, а это, без сомнения, была одна из мамаш местных племен, снова помолчала. – Видишь ли, мы не любим траву, хотя нашим деревьям она и нравится. Но деревья – наши господа, а трава… Она может быть помехой, когда научится думать.
Рост понял, что они зашли в такие дебри мифологии дваров, которые он не в силах уразуметь. Хотя по-прежнему был в отличной форме… Или не просто мифологии? Возможно, за этими словами стояло что-то такое, о чем Ростик даже не догадывался.
– Мы пришли сюда, и лучше для обеих наших сторон принять это во внимание.
Он сказал это едва ли не автоматически, раздумывая над предыдущей фразой мамаши, и, едва договорил, понял – это было ошибкой. Он уже открыл было рот, чтобы исправить неудачное выражение, но мамаша рыкнула. Едва ли не раньше, чем у него восстановился от этого громоподобного рыка слух, на его плечо упала лапа ящера, который оказался близко, совсем близко, чуть не за его плечом. А Рост никого и не заметил, когда входил. Хорош командир… в отличнейшей форме.
Он ничего не понял или почти не почувствовал, как оказался на свету зимнего дня. Около него стоял не один, а целых два двара. Левый держал ружье, на этот раз в боевой позиции. Второй осторожно, замедленно, словно опасался этого вот крохотного, всего-то ему до пояса, человека, убрал руку с его плеча. Отвел вторую, от пояса, и показал пустую лапу.
«М-да, здорово они умеют, – решил Ростик, – я и не знал. Ладно, будем считать, что переговоры провалились. Но двары по крайней мере всех видели и теперь, как обещали, будут следить дальше. Если научиться отбиваться от комши, возможно… Черт, как же скверно все получилось!»
Он еще раз проговорил слово мира, прощаясь, повернулся и по следам, продавленным в снегу, когда он только подходил к этой хатке, двинулся назад. Идти было по-прежнему трудно, поэтому он не спешил. Так, переставлял ноги и соображал, что же теперь предпринять. И лишь тогда понял, что догадывался о том, чем эти переговоры могут закончиться. Потому ничто из осознанного предвидения на него и не снизошло, это было бы все равно бесполезно.
А вот каравану придется сниматься с места уже сегодня. До завтра ждать… Вообще-то, можно и подождать, особых беспокойств двары не доставят, просто затаятся…
Он едва не прошел мимо той крохотной заснеженной полянки, на которой прежде возвышался шест с флагом. Теперь его не было. Рост выволок из-за пояса ракетницу, досадуя, что не сообразил и не вызвал антиграв прежде с первой же удобной для «присядки» поляны. Пальнул.
Лада появилась, почему-то шурша брюхом машины по самым ветвям деревьев, некоторые даже ломались от антигравитационных волн. Развернулась, села. Рост с теми же муками, что и при высадке, пробрался внутрь через люк, причем Микрал ему помог, выдернув его, как морковку из грядки, даже отряхнул. Оказалось, он почти до пояса был в снегу.
Лада бросила машину на Яху, сама протиснулась мимо котла в трюм.
– Что и как?
– Помогать они не будут. – Рост хмыкнул, хотя веселья не испытывал. – В конце переговоров даже что-то вроде напряженности наметилось.
