Тут был на редкость чистый воздух, то есть подвальчик этот каким-то образом вентилировался, хотя до поверхности было более двадцати метров сплошного камня, глины и еще, пожалуй, литых строений самого завода. Свод был полукруглым. В центре, как в старинном, еще земном кинотеатре, находились выступы, смахивающие на лавки, но некоторые были больше, чем нормальные человеческие столы. Пожалуй, решил Рост, за некоторыми действительно можно сидеть, как за столами, если принести сверху небольшие табуретки. Однако даже уют… разумеется, в той мере, в какой Зевс понимал его для людей, решил он.
Перед дальней стенкой на крохотном приступочке лежал… Это был шлем, вроде мотоциклетного, сплошной спереди и блестящий, словно полированный, способный охватывать всю голову до плеч. К нему подводилась уйма проводов, некоторые потолще, другие не очень прочные на вид.
– Тут нормально, спускайтесь, – крикнул он наверх.
Ким слетел шумно, словно небольшая лавина, Лада тоже была решительна, зато Людочка замешкалась. Несмотря на упрек о Ростиковом геройстве, сама она ничему тут не доверяла.
– Ух ты, – высказался Ким, – прямо театр, только без актеров.
– Вот он у нас – и актер, и все остальное, – без особой радости сообщила Лада. – Ладно, ребята, вы вот что… Я эту штуку попробую освоить, а вы смотрите, что получится.
И Рост натянул шлем. Сделать это оказалось не очень сложно, почему-то каждый выступ в этой скорлупе, даже каждый проводок оказался на своем месте. Шлем лежал на голове удобно, внутри он был покрыт чем-то вроде войлока, который подпирал не только нос и лоб, но и щеки. Дышать и крутить головой в нем было удобно. И перед глазами угадывалось какое-то пространство.
Рост решился и стал представлять себе мир наверху. Алюминиевый завод, двор, его строения, о назначении которых он, несмотря на то что жил тут месяцами, так и не удосужился расспросить… И вдруг понял, что перед глазами у него возникает свет, который вдруг набрал некую глубину, потом расширился, стал панорамным… И тогда Ростик еще не очень уверенно, но уже достаточно четко увидел этот самый завод. Как бы с высоты птичьего полета, как говорили на Земле, где птиц было несравнимо больше, чем в Полдневье.
Он сдернул шлем одним движением. И оторопел… На большом, по виду металлическом, панно, выступающем на стене перед ними, застыла та же картинка. Она повисела перед взором Роста, уже без шлема, и стала тихо гаснуть. Лада от восхищения даже хлопнула в ладоши. А Ким вдруг заржал, как бывало с ним в самых напряженных ситуациях с детства.
– Я же говорю – кинотеатр, – отчего-то сипловато сказал он.
– Рост, что это такое?
А Ростик снова вделся в шлем, не оборачиваясь, попросил:
– Людочка, ты бы приказала принести сюда табуретки, нам теперь, по всей видимости, тут много времени провести придется.
Это был какой-то аналог той самой замечательной машинки, которую Ростик уже однажды встречал в жизни, на вилле чегетазура Фискат-т'Загернаут'а, или как там его звали. Еще это было похоже на тот обучающий экран, который в их палате устроил Нуакола, когда взялся выхаживать их с Шипириком. В общем, все было понятно – смесь телевизора и экрана для общения с металлолабиринтом, управляемая мыслями человека.
Он снова, куда уверенней, принялся думать… уже не об алюминиевом заводе, а о Боловске. Видение почти сразу же потеряло свою наглядность и реалистичность, некоторые строения стали схематичными, но в целом все было правильно. И Рост, к своему изумлению, вдруг понял: если сумеет по-настоящему вглядеться в то, что расстилалось перед ним, то… может заметить даже перемещение некоторых фигур, определенно человеческих. Зевс, устроивший это помещение, умел каким-то образом передавать даже простые действия людей и других живых существ, обитающих в Городе. И чем дольше или настойчивей Ростик всматривался в эти фигурки, тем более похожими на настоящие они становились. Это было дико, невероятно… Изумительно!
Так, спокойно, приказал себе Ростик. Он даже не почувствовал, как кто-то довольно решительно подсунул ему под зад некое сиденье, он просто опустился на него и продолжил. Теперь можно было расслабиться и ментатить с большим успехом.
Границы действия – вот что самое главное в этом изобретении Зевса, решил он. И попытался взмыть вверх, вернее, он все равно видел Боловск сверху, но теперь он направился… так уж получилось, что направление его ментального движения было в сторону Цветной речки. Он промчался через какие-то размывшиеся от неумения управлять свойствами этой машинки полосы, потом движение замедлилось, он добрался до Бумажного холма, который выглядел еще более схематичным, чем Боловск перед этим, но это определенно были те же холмы, где когда-то случилась война с пернатыми, где Рост летал с Бабуриным, посыпал отравой бегимлеси, изготовившихся атаковать на летающих страусах людей, засевших в окопах и не пускающих их к Городу… Он «полетел» дальше на условный восток, пересек пару каких-то речушек и миновал огромную затканную разнообразными цветами равнину, и вдруг… Это было как удар, он определенно почувствовал, что следует снижаться. Он притормозил и вгляделся, заставил себя еще больше сконцентрироваться.
По равнине двигались фигурки бегимлеси из диких племен, потому что у многих имелись только копья. За ними тащился обоз, женщины с выводком маленьких пернатиков, носилки, на которых были уложены мешки, вероятно, со снедью и чем-то еще, что необходимо в походе. Рост попытался вглядеться в этих пернатых внимательнее, но… Нет, у него не слишком получалось, что-то мешало. Вероятно, мышление этих существ было иным, чем то, на которое был настроен Зевс, вот и выходило, что металлолабиринт под Олимпом не мог толково представить бегимлеси Ростику.
Хорошо, пойдем дальше. Рост снова двинул на восток, теперь у него это выходило точнее. Еще пара сотен километров, и… Да, это была Перекопская крепость. Она виделась уже совсем эскизом, временами оплывала по краям, но это была она. Фигурки людей, когда Ростик постарался, тоже появились. Неподалеку от крепости, на посадочной поляне развиднелся антиграв, потом изображение чуть скакнуло, и Рост понял, что видит округу… возможно, глазами одного из людей, которые там работали. В фигуре того, кто подходил к этому существу, которого так беззастенчиво читал Зевс, возникло что-то знакомое. Рост пригляделся и ахнул… кажется, это был Бабурин. Выдающийся нос, умные глаза… Вот это – инструмент! – подумал Ростик, а может, так кто-то высказался за его спиной, но они мешали сейчас – слишком уж тонкой и сложной работой занимался Рост, чтобы выслушивать еще чьи-то мнения.
Хорошо, решил он, закрыл свои настоящие глаза, посидел с минуту, успокаиваясь, потом… Он сумел, ему это удалось – одним скачком, каким-то невероятным образом он оказался на Гринозере, в котором стоял принадлежащий человечеству корабль. Он был виден отчетливо, даже с излишними подробностями, в которые Ростик, впрочем, не вглядывался, но которые все равно проявились. Не составляло труда сообразить, что корабль рассматривает кто-то из летунов, а уж с ними-то у Зевса связь всегда была отличной.
