Как всегда, при воспоминании об этом Квина охватил гнев.
Однако он искренне жалел, что придется убить ту девушку с чердака, если они
снова встретятся.
Но с этим ничего нельзя было поделать. Охотники за вампирами
хуже обычных людей. Они – воплощение зла и должны быть уничтожены. Царство Ночи
– единственный мир, достойный существования.
«Я не был в клубе уже неделю, – подумал вдруг
Квин, – нужно пойти туда сегодня ночью».
И громко рассмеялся, обнажив зубы.
«Понимаешь, все это – часть игры, – продолжил он
мысленный диалог с той девушкой. – Игра жизни и смерти, которая происходит
во всем мире: и в африканской саванне, и в арктических льдах, и на улицах
Бостона. Убей и съешь, стань охотником или жертвой. Паук заманивает муху в свою
паутину, полярный медведь убивает тюленя. Так было всегда, это закон природы.
Люди тоже подчиняются этому закону, только теперь они отдали убийство на откуп
живодерням и получают свою добычу в виде гамбургеров в заведениях Макдональда.
Но суть закона осталась неизменной: либо охотишься ты, либо охотятся на тебя».
И если все эти молоденькие девушки хотят отдать себя Царству
Ночи, Квин просто обязан выполнить их желание, потому что такова их роль в этой
жизни.
И Квин направился в клуб. Он весело смеялся, и этот смех
пугал даже его самого.
Ракель обратила внимание на то, что клуб располагался совсем
рядом со складом, где держали Дафну.
«Очень удобно», – подумала она.
Во всем чувствовался точный расчет, и это явно
свидетельствовало о вмешательстве Квина.
Интересно, получал ли он доход от торговли девушками? Она
слышала, что Квин любит деньги.
– Помни, как только мы попадем внутрь, ты должна
забыть, что знаешь меня, – напутствовала она Дафну. – Так будет
безопаснее для нас обеих и вызовет меньше подозрений.
– Все понятно, – ответила Дафна.
Она была возбуждена и немного напугана. Ее плащ скрывал
облегающий черный топ и короткую юбку. Ноги в черных чулках быстро мелькали,
когда она бежала к двери клуба.
Ракель спрятала под одеждой деревянный нож. Раньше он
принадлежал ниндзя, который обучал Ракель своему искусству. Учитель вряд ли
одобрил бы многие из поступков своей ученицы, ведь он учил ее драться с честью…
Но сэнсей ничего не знал о вампирах, и это погубило его. Они
убили учителя во сне, проследив за навещавшей его Ракель.
«Иногда честный бой просто невозможен, – думала Ракель,
с трудом удерживаясь на высоких каблуках. – В жизни куда чаще приходится
использовать грязные приемы».
Вход в Склеп представлял собой тяжелую дверь, выкрашенную в
зеленый цвет, с небольшим окошком из матового стекла. Клуб располагался,
по-видимому, в старом фабричном корпусе. На двери даже сохранилась табличка:
«Вход только по пропускам».
Ракель сделала глубокий вдох и постучала. И тут же у нее
возникло ощущение, что ее тщательно разглядывают. Она распахнула пальто,
демонстрируя свой комбинезон, и постаралась придать лицу мечтательное
выражение.
Сквозь матовое стекло виднелись вспышки разноцветных огней.
Ракель растянула губы в улыбке и приготовилась ждать.
Наконец дверь открылась.
– Привет! Откуда ты про нас знаешь? – спросил ее
появившийся на пороге молодой блондин.
Его тело дергалось в такт доносившейся музыке, и он казался
обычным пустоголовым юнцом.
Но что-то в его глазах заставило Ракель напрячься. Никаких
сомнений, это был вампир. Такие холодные голубые глаза со стальным блеском
могли принадлежать только убийце.
«Айван Ужасный, если не ошибаюсь», – подумала Ракель.
Она протянула ему руку и соблазнительно улыбнулась.
– Одна моя подружка сказала, что это клевое
местечко, – проворковала она. – Вот я и решила прийти. Похоже, мне
здесь понравится. Хотелось бы познакомиться поближе и с тобой.
Она сделала шаг навстречу Айвану и снова улыбнулась.
Интересно, стоит ли похлопать глазами?
Айван взглянул на нее заинтересованно и немного
настороженно.
– А как зовут твою подружку?
– Марни Эммонс, – ответила Ракель, глядя ему прямо
в глаза.
Она знала, что в этот вечер Марни не будет в клубе.
Айван кивнул и жестом пригласил ее войти.
– Развлекайся. Может быть, поболтаем с тобой чуть
позже.
– Я буду ждать, – протянула Ракель и проскользнула
внутрь.
Итак, она прошла первую проверку. Если бы Айван что-то
заподозрил, то ни за что не впустил бы ее. А так как Дафна, которая прошла
первой, уже была в клубе, значит, и ее история показалась вампирам правдивой.
Пока все шло как по маслу.
Помещение клуба напоминало ад в прямом смысле слова.
Ярко-алые софиты метались из стороны в сторону, рисуя на стенах дьявольские
узоры. Громкая музыка оглушала и завораживала. Ракель направилась через зал,
ловя обрывки разговоров.
– …бабок нет. Нужно кого-нибудь грабануть…
– …маме сказала, что пошла на школьное собрание…
– …у этого парня дурь самая крутая…
«Да, здесь настоящий клуб по интересам», – подумала
Ракель.
У всех «членов» клуба имелась общая черта – они были очень
молоды. Самым старшим было не более восемнадцати, а младшим, как показалось
Ракель, едва исполнилось двенадцать. У нее просто руки чесались от желания
вонзить в Айвана какой-нибудь деревянный предмет. Это место представлялось ей
настоящей западней, зловещей паутиной, где погибали детские души.
Ракель сняла пальто и бросила его в общую кучу на полу. Если
она хочет уничтожить этот притон, ей нужно сохранять спокойствие. Она
остановилась возле металлической колонны и принялась внимательно изучать
обстановку, пытаясь определить, кто из присутствующих является вампиром.
И тут она заметила группу девушек, среди которых была Дафна.
Они окружили Квина. Увидев его, Ракель вздрогнула и попыталась отвести взгляд,
но не смогла. Квин смеялся, и этот смех, как магнит, удерживал взгляд Ракель.
Она почувствовала, что ее сердце заколотилось, а кровь
прилила к лицу.
«Я его ненавижу», – сказала она себе.
Это было правдой. Она действительно ненавидела его за то
влияние, какое он оказывал на нее. Квин заставлял ее чувствовать себя
беспомощной и растерянной.
Ракель понимала девушек, окружавших его, – они готовы
были следовать за ним в мир мрака, подобно тому как языческие девственницы,
приносившие себя в жертву, прыгали в жерло вулкана.
«Его нужно убить. Это следовало сделать, даже если бы он не
был вампиром», – вдруг подумала Ракель и сама ужаснулась этой мысли.
