Селби усмехнулся.
— Благодарю за совет, Рекс. Ты правильно рассуждаешь, я — за
то же, и не только в отношении Крэнделла, но и всякого, кто придет с любого
конца округа.
Ведь мы служащие округа, и нам надо следить, чтобы все
налогоплательщики чувствовали, что мы их действительно представляем.
Шериф Брэндон с облегчением вздохнул:
— Спасибо, Дуг. Я надеялся, что ты именно так отнесешься к
делу. Я сейчас вернусь.
Он вышел быстрой походкой и несколько минут спустя вернулся
с высоким плотным человеком лет пятидесяти.
Марк Крэнделл обладал определенным благородством несмотря на
то, что его манеры и речь казались совершенно простыми. У него уже поседели
виски и уголки рта слегка опустились, однако походка была молодой, быстрой и
энергичной. Он держался прямо, а его рукопожатие было теплым и крепким.
— Привет, Селби! — произнес он, пожимая руку окружного
прокурора.
— Рад, что вы зашли навестить меня, — вежливо сказал Селби.
— Вы, кажется, не часто приезжаете сюда?
— Только тогда, когда не могу не приехать, — ответил
Крэнделл и затем, как бы желая смягчить резкость своих слов, быстро добавил: —
Все мои дела в Лас-Алидасе. Конечно, я часто езжу в Лос-Анджелес. Но и эти поездки
стараюсь по возможности сократить.
— Садитесь, — предложил Селби. — Как насчет сигареты?
— Нет, спасибо. Я курю свои. Не хотите ли и вы, ребята?
Шериф Брэндон сказал:
— Я возьму, а Селби, можно сказать, женился на своей трубке.
— О, из вежливости иногда и я могу выкурить сигарету, —
сказал прокурор, доставая из бокового кармана свою старую вересковую трубку. Он
открыл специальную, сохраняющую влажность коробку с табаком, сунул туда трубку
и наполнил ее влажной душистой смесью.
Несколько минут мужчины молча курили.
Спустя некоторое время Селби спросил:
— Как идут дела в Лас-Алидасе?
— Довольно хорошо, — ответил Крэнделл. — Конечно, у нас не
те дела, что у вас здесь, ребята. У нас другие возможности, да и нет городов,
из которых мы могли бы что-нибудь вытянуть. Зато есть то, что всех нас
сближает, — гражданская активность. Я приехал сюда сегодня поговорить с шерифом
о том затруднительном положении, в котором очутился. Он посчитал, что нам лучше
обсудить дело вместе с вами.
— Буду рад сделать все, что смогу, — заверил его Селби.
Крэнделл сказал:
— Десять лет назад у меня было маклерское дело в Чикаго.
Моим главным бухгалтером был Джон Берк.
Мне он казался рассудительным, прилежным, трудолюбивым и
честным. Я никогда не был человеком, который занимается чем-то, не приносящим
дохода. Поэтому, когда рынок зашатался, я бросил маклерское дело и ликвидировал
свои вклады. И хотя я верил, что лучшие времена еще вернутся, я не позволил
надежде влиять на мое отношение к бизнесу. В результате я постепенно отдалился
от больших промышленных центров и, наконец, решил вложить капитал в
садоводство.
Я выбрал Лас-Алидас и никогда не раскаивался в этом.
Люди в городке дружелюбные и надежные. Могу заверить вас,
мистер Селби, там совершенно особые отношения между людьми, совсем не такие,
как в крупных городах.
Селби кивнул в знак согласия.
— Около шести месяцев назад, — продолжал Крэнделл, — я
случайно встретил Джона Берка на улице в Лос-Анджелесе. Он был без работы, и
ему не везло. Я привез его с собой в Лас-Алидас и поговорил о нем с Джорджем
Лоулером, управляющим «Лас-Алидас ламбер компани». Я знал, что он был недоволен
своим счетоводом и бухгалтером и собирался их заменить. Они дали Берку
испытательный срок и остались им очень довольны. Он оказался исключительно
хорошим работником. Я был только рад поручиться за его честность.
Уже после того как он получил работу, Берк рассказал мне,
что женат и имеет ребенка. Так я впервые узнал, что у него есть семья. Берк
объяснил, что не хотел рассказывать о своей жене, прежде чем найдет работу,
потому что она и ребенок получали пособие по безработице, и ему было стыдно
признаться, что он неспособен содержать их. Не забывайте, этот человек уже
совершенно отчаялся, когда я встретил его в Лос-Анджелесе. Очевидно, он уже был
на грани нервного расстройства.
— Вы помогли ему избежать этого, — вставил Брэндон.
Крэнделл кивком поблагодарил шерифа.
— Во вторник, — продолжал он, — я поехал в Лос-Анджелес
посоветоваться с моими маклерами по вопросу, слишком важному и деликатному,
чтобы обсуждать его по телефону.
Я был в кабинете младшего партнера, Альфреда Милтерна, когда
ему понадобились данные весьма конфиденциального характера. Когда он открыл
дверь, чтобы выйти в коридор, я мельком увидел Джона Берка, выходившего из
другой комнаты, и услышал, как Милтерн сказал ему: «Доброе утро, мистер Браун,
вы всем довольны?» И Берк ответил: «Все прекрасно, благодарю вас…» — или что-то
в этом роде. Не могу вспомнить точно его слова. Я был совершенно ошарашен,
потому что, судя по обращению с ним Милтерна, я понял, что Берк считается у них
важным клиентом.
К счастью, у меня было несколько минут, чтобы все обдумать,
пока Милтерн отсутствовал. Когда он возвратился, я сказал как бы между прочим:
«Браун передал вам все свои дела?» «Вы имеете в виду Эллисона Брауна?» —
спросил он. «Да, — сказал я, — тот человек, с которым вы только что говорили в
коридоре».
«Вы знаете его?» — удивился он. «Я знаю его уже больше пяти
лет», — ответил я. «Может быть, вы могли бы рассказать нам что-нибудь о нем?»,
— спросил Милтерн, а я засмеялся и сказал: «Не раньше, чем вы ответите на мой
вопрос. Прежде чем сообщить какую-либо информацию, я хочу знать, какое он имеет
к вам отношение». После чего Милтерн сказал: «Он очень странный парень. Я
полагаю, он живет где-то в ваших краях, но никогда не пользуется телефоном или
почтой, всегда приезжает сам. Мне бы хотелось знать о нем побольше. Он живет в
Лас-Алидасе?»
— И что же вы ответили? — спросил Рекс Брэндон.
— По счастью, — улыбнулся Крэнделл, — Милтерн был
заинтересован во мне как в клиенте. Вот почему я с достоинством ответил: «В данных
обстоятельствах я хотел бы иметь разрешение мистера Брауна, прежде чем сообщать
о нем что-либо. Думаю, вам лучше обратиться к нему самому».
— И как же отреагировал Милтерн? — спросил Селби.
— Он ничего больше не сказал. Однако я понял, что мистер Браун
считается у них ценным клиентом. Я узнал, что суммы его сделок достигают
довольно больших размеров. Отлично зная, что Берк живет нажалованье и что это я
рекомендовал его на ответственный пост, я почувствовал беспокойство.
