— В лучший отель, — ответил Селби, откидываясь на спинку
сиденья и пребывая в приятном состоянии умственной расслабленности, пока машина
не подъехала к большому строению в индейском стиле, с террасами, лестницами и
плоскими крышами. Селби вошел в вестибюль, где в большом камине трещал огонь.
Вежливый портье у стойки, за спиной которого были развешены экзотические
предметы индейского быта и прекрасные ковры ручной работы, попросил его
расписаться и слегка поднял брови.
— Никакого багажа?
— Никакого, — ответил Селби.
Заплатив за комнату, он дал на чай лифтеру, закрыл дверь
номера и достал из кармана конверт, который взял в аэропорту. Мгновение он
колебался, открыть ли его сейчас или подождать до утра, потом решил отложить до
утра, бросил конверт в ящик письменного стола, разделся, небрежно швырнул
одежду на стул, забрался в постель и почти мгновенно погрузился в глубокий
мирный сон.
Когда Селби проснулся, комнату наполняла предутренняя
свежесть пустыни. Он закрыл окно, включил отопление, искупался, оделся и
распечатал конверт.
Фотографии замечательно передавали сходство.
В характере Селби было нечто от одинокого волка, и ощущение,
что он ведет войну самостоятельно, щекотало ему нервы и придавало уверенности.
Он не пытался анализировать, отчего это происходит — возможно оттого, что в
трудный, критический момент рядом с ним не оказалось Сильвии. Рекс Брэндон был
бесценным другом и великолепным союзником, но когда доходило до решающего
момента, Селби предпочитал охотиться в одиночку. Решение этого дела лежало
где-то в Аризоне, и Селби решил удалиться от всех текущих дел, пока не решит
эту загадку. Только бы его оставили в покое, только бы не вмешивались. Он
подумал было обратиться в местную полицию, но потом отверг эту мысль, не
осознавая даже, почему она показалась ему столь неприятной.
Селби позавтракал, купил безопасную бритву, крем для
бриться, зубную щетку, пасту, новое белье, носки и галстук. Выбросил свое
грязное белье и запихнул только что купленные туалетные принадлежности в
портфель, вместе с отрезанным куском одеяла.
Когда он вышел из отеля, все его вещи лежали в портфеле —
никакой необходимости возвращаться обратно. Он путешествовал налегке и был
готов ехать далеко и быстро.
Селби пошел к фотографу и показал ему портрет Джеймса Лейси.
— Можете ли вы переснять фотографию этого человека так,
чтобы он оказался в сомбреро, кожаном жилете и с серыми моржовыми усами? И
чтобы это не походило на подделку?
Какое-то время фотограф смотрел на него подозрительно, а
затем кивнул:
— Да, я мог бы сделать это.
— Как скоро?
— Фотография будет у вас к завтрашнему дню.
— Мне она нужна через час, — сказал Селби.
Фотограф покачал отрицательно головой, но как-то не слишком
решительно.
Селби достал из кармана двадцатидолларовую купюру и обернул
ее вокруг пальца.
— Я вернусь через час, — сказал он, — и заберу фотографию.
Если к этому времени она будет готова, я оставляю вам двадцать долларов.
Фотограф вздохнул и потянулся за фотографией.
— Та еще работенка! — сказал он.
— Не сомневаюсь, — заметил Селби и вышел.
Более сорока минут он потратил на обход магазинов,
расспрашивая об одеяле бродяги, которое, судя по форме, решил Селби, должно
было подстилаться под седло.
Заведующий одним из магазинов, где продавались сбруи и
седла, — Селби зашел туда после сорока минут бесполезных поисков — посоветовал:
— Вам бы лучше справиться в шорном магазине «Холл и Гарден»
на Первой улице. У них было что-то вроде мастерской по изготовлению одеял
вручную, они устроили ее в одной из индейских школ. Видимо, одеяла оказались не
так выгодны, как им хотелось, и их перестали выпускать. Они поставляли в
мастерскую особую пряжу и пытались производить пористые, хорошо абсорбирующие
одеяла.
— Ну и за чем же дело стало? — спросил Селби.
— Они обходились слишком дорого, — объяснил заведующий. — В
наши дни люди не хотят платить такие Деньги.
Селби поблагодарил его и пошел по указанному адресу.
Витрина магазина была украшена сомбреро, изготовленными
вручную седлами, посеребренными шпорами, кожаными штанами, рукавицами, куртками
и жилетами. Продавец направил его к мистеру Холлу, тощему, похожему на ястреба
человеку, от которого исходила энергия, свойственная нередко худым и
мускулистым людям среднего возраста.
Селби показал ему кусочек одеяла.
— А в чем дело? — спросил Холл, внимательно изучая Селби.
Тот протянул одну из своих официальных карточек:
— Я окружной прокурор из Мэдисон-Сити. Мне необходимо
опознать мертвеца. Я думаю, мне могла бы помочь идентификация этого седельного
одеяла.
— Не думаю, что его можно идентифицировать.
— Почему?
— Я не могу точно сказать, кому оно принадлежало.
— Что вы имеете в виду?
— Их было сделано сто штук, — пояснил Холл.
Нервы Селби затрепетали.
— Вы хотите сказать, что именно вы продали это одеяло?
— Да. У нас было сто таких одеял, изготовленных по нашим
спецификациям из особой пряжи. Ткали их в одной из индейских школ.
— И все одеяла были одинаковыми? Я вижу тут есть цветная
полоса, которая…
— Все одеяла совершенно одинаковые, — перебил его Холл. —
Пряжу красили в соответствии с нашими стандартами. Совершенно одинаково.
— Вы продали все одеяла?
— Нет. Думаю, у нас осталось несколько в запасе.
Они довольно дорогие и не так быстро продаются.
— Как давно это было? — спросил Сели.
— Больше года назад, — ответил Холл.
— А когда именно?
— Я могу уточнить, но, грубо говоря, можете считать, что это
было год назад.
Селби последовал за хозяином в заднюю часть магазина. Холл
взял с полки одеяло и развернул, чтобы прокурор мог хорошенько его рассмотреть.
— Ничего подобного теперь не найдешь, — сказал он. — Его
легко сложить вдвое, оно пористое, хорошо пропускает воздух между седлом и
спиной лошади, поглощает лошадиный пот… и стоит черт знает сколько денег. Но
оно того заслуживает.
Селби сказал:
— Я куплю у вас одеяло. Заверните и отложите его в надежное
место, сделайте какую-нибудь пометку на пакете, чтобы вы могли вспомнить его.
