– Вот ее дом, на той стороне улице, – указал
Моргед. – Они с матерью живут у тетки. Уже слишком поздно, на детской
площадке сейчас никого… Но может быть, Тисл сумеет выманить ее из дому.
– Без проблем, – кивнула Тисл, обнажив в усмешке
свои острые зубки.
– Мы схватим девчонку и свалим отсюда, прежде чем ее
мать успеет что-то заметить, – сказал Моргед. – Привезем ее ко мне.
Там никто не помешает.
Джез глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться.
– Я сама займусь ею, – сказала она, подумав: «По
крайней мере, так я смогу шепнуть ей что-нибудь… как-то успокоить». –
Тисл, постарайся вывести ее прямо на тротуар. А вы все держитесь подальше: если
девчонка увидит такую кучу мотоциклов, то может закапризничать. Но
приготовьтесь, поднимайте шум сразу, как только я схвачу ее. Тогда никто не
услышит ее крика. Рэйвен, как только я беру ребенка, подхватывай Тисл и мотаем
прямо к Моргеду.
Все согласно покивали, одобряя этот план, – все, кроме
Моргеда.
– Может, лучше вырубить ее? Тогда не будет никаких
криков. Не говоря уже о синем огне, когда девчонка поймет, что ее похищают…
– Я уже сказала, что нужно делать, – ровным тоном
прервала его Джез. – Не хочу ее вырубать и не думаю, что она сможет как-то
навредить нам. Ну, все. Начали. Вперед, Тисл.
Тисл вприпрыжку помчалась через дорогу. Моргед резко
выдохнул, сжав челюсти:
– Ты никогда не слушаешь советов, Джез.
– А ты никогда не выполняешь приказов.
Краем глаза она заметила, как Моргед уже начал закипать от
злости, но сейчас было не до этого. Все ее внимание сосредоточилось на доме,
где жила девочка.
Место здесь было пустынное, даже трава не росла. На домах –
ни надписей, ни рисунков… Даже детская площадка с голубой металлической горкой
и детскими машинками выглядела новой и нетронутой.
– Могу представить, каково здесь жить, – заметила
Джез.
Пирс как-то странно усмехнулся:
– Похоже, ты ей сочувствуешь?
Джез оглянулась. В глубоко посаженных темных глазах Пирса не
было ни капли жалости, как, впрочем, и в темно-синих глазах Рэйвен, и карих
глазах Вэла. Забавно, но Джез успела забыть, насколько они бессердечны… хотя и
сама она прежде не отличалась особой чувствительностью. Раньше она никогда бы
не задумалась о том, как ее друзья относятся к человеческим детям.
– Но ведь это ребенок! – резко произнес
Моргед. – Любому ребенку нелегко пришлось бы в подобном месте.
Джез с удивлением уставилась на него. В его
изумрудно-зеленых глазах она заметила какой-то слабый проблеск сочувствия… Он
пожал плечами, и выражение его лица изменилось.
Отчасти, чтобы сменить тему, а отчасти потому, что это ее
заинтересовало, она спросила:
– Моргед! Ты помнишь ту часть пророчества, где
говорится о видении слепой Девы?
– Этот? – И он процитировал:
Четверо встанут меж ночью и солнечным днем,
Дети из синего пламени, сила в их древней крови.
Те, кто рожден в год видения Девы слепой, —
Только лишь всем четверым предначертано Тьму одолеть.
Если погибнет один, то рассвет не придет никогда.
– Да. Как ты думаешь, что означает: «Те, кто рожден в
год видения Девы слепой»?
Он с раздражением взглянул на нее:
– Ну, Дева – это, должно быть, Арадия, так?
– Вы о ком? – вмешался в разговор Вэл, вытягивая
шею от любопытства.
Моргед взглянул на Джез, – Вэл нередко заставлял их
обмениваться насмешливыми взглядами.
– О Деве из круга Ведьм, – сказал он. –
Слыхал о слепой Деве? Ведьмы подчиняются Деве, Матери и старухе – Бабушке
Харман. Дева – одна из самых важных особ Царства Ночи…
– А, да… Помню, – успокоился Вэл.
– Точно, – кивнула Джез. – Арадия, должно
быть, и есть слепая Дева. Но что означает «в год ее видения»? Сколько лет этой
девочке, за которой мы охотимся?
– Думаю, около восьми.
– А у Арадии было какое-то особое видение восемь лет
назад?
Моргед, сдвинув брови, пристально следил за противоположной
стороной улицы.
– Откуда мне знать? У нее начались видения после того,
как она ослепла. Верно? Значит, похоже, у нее могло быть целых семнадцать лет
на всякие видения. Кто скажет, о каком именно идет речь в поэме?
– Похоже, что ты даже не пытался ничего
выяснить, – съязвила Джез.
Он окинул ее раздраженным взглядом:
– Если ты такая умная, выясняй сама.
Джез промолчала, но именно этим она и решила заняться.
Непонятно почему, но слова пророчества не давали ей покоя. Сейчас Арадии было
восемнадцать, и видения у нее стали появляться после того, как она потеряла
зрение, то есть когда ей исполнился год. Но некоторые из ее видений были
особыми. Иначе как объяснить, что они вошли в пророчество? Во всем этом крылся
какой-то особый смысл. И Джез не переставая думала об этом…
На другой стороне улицы она заметила движение. Отворилась
коричневая металлическая дверь, и из подъезда вышли две маленькие фигурки.
Девочки шли, взявшись за руки; у одной были светлые пушистые
волосы, у другой – маленькие черные косички.
Внутри у Джез что-то сжалось.
«Только спокойно!.. Спокойно! – приказала она
себе. – Даже не пытайся схватить ее и удрать к Восточному заливу. Они
помчатся за тобой, выследят… Немного терпения, и ты сможешь свободно забрать
ребенка. После того, как Моргед проведет свой «маленький тест».
Пока Тисл вела ребенка вниз по ступенькам, Джез почти
застыла на месте, размеренно дыша и стараясь сохранять самообладание. Когда
девочки подошли к тротуару, Джез повернула ключ зажигания.
Командовать: «Вперед!» – ей не пришлось. Она просто рванула
с места, зная, что остальные последуют за ней, как хорошо обученная стая. Она
услышала, как взревели моторы, ощутила за спиной их плотный строй и повернула
прямо к тротуару.
Ребенок – Неукротимая Сила – был неглуп. Заметив, что к ней
приближается мотоцикл, девочка попыталась убежать. Но ее ошибкой было то, что
она старалась спасти также и Тисл. Она пыталась тащить за собой маленькую
белокурую девочку, но Тисл, оказавшись неожиданно сильной, ухватилась своей
ручонкой за цепь ограды, и эта железная хватка удержала их обеих на месте.
Джез ловко подхватила девочку и бросила ее перед собой. Она
услышала, как маленькое тело глухо шлепнулось на сиденье, а руки ребенка
машинально вцепились в ее куртку.
Джез объехала припаркованный рядом автомобиль, добавила
газа, увеличивая скорость, и умчалась. Она знала, что все остальные участники
похищения прикрывают ее. Но из дома, где жила девочка, не донеслось ни звука.
