– Скажи ему сама, чудо ты мое… Он перед тобой! И ты
никуда не денешься.
Джез прищурилась, с трудом всматриваясь. Да, это был Хью.
Это он гладил ее по волосам.
– Хью… Это пророчество… Я разгадала, что такое два
бессонных ока… Это Солнце и Луна, понимаешь? Два глаза… для того, кто
принадлежит обоим мирам.
– Дневному миру и миру Ночному, – тихо произнес
Хью. – Ты поняла это, Джез. Это здорово!
– И кровь, – прошептала Джез. – «Сила в
крови» – вот почему я не могу делать это всегда, когда мне хочется. Прежде чем
я смогу высвободить Силу, должна пролиться кровь. Первые два раза Клэр до крови
оцарапала меня. А сейчас… – Ее голос затих.
Да и о чем говорить? Она знала, что сейчас все видели кровь.
– Это тоже здорово, Джез! – Голос Хью прозвучал
хрипло. – Ты разгадала это. И ты спасла нас. Ты все сделала правильно.
– Но… теперь останутся только три Неукротимые Силы…
– Нет, не останутся! – разозлился Моргед. –
Послушай меня, Джез. У тебя нет никаких причин умирать…
У Джез уже не было сил, чтобы смеяться или спорить с ним.
Она лишь тихо прошептала:
– Дерево… это яд.
– Нет! Для человека это не яд! А ты наполовину человек.
Ты вампир, на которого не действует то, что убивает человека, и ты человек,
которого нельзя отравить деревом.
Но Джез было лучше знать. Она уже почти ничего не видела.
Только Моргеда, хотя и его образ расплывался. Но окружающее не было туманным –
наоборот, оно становилось ярче. Вокруг разливалось золотистое сияние.
«Если погибнет один, то рассвет не придет никогда», –
вспомнила Джез. – Мне так жаль. Надеюсь, они как-то смогут все уладить…
Будет так грустно, если все люди исчезнут. В мире так много хорошего, и многое
достойно любви…»
Она уже не могла различить даже Моргеда. Только золотистое
сияние… Но Джез еще могла слышать. Она слышала, как Клэр шепчет ей что-то и
голос ее надломлен от слез, и чувствовала, как теплая влага капает ей на лицо…
– Я люблю тебя, Джез. Ты самая лучшая кузина на свете…
И Хью. Он тоже плачет.
– Джез, я так горжусь нашей дружбой…
А затем сквозь туман и золотистый свет, сквозь тепло и покой
прозвучал вовсе не тихий голос. Это было рычание, полное обиды и ярости:
– НЕ СМЕЙ УМИРАТЬ, ДЖЕЗАБЕЛЬ НЕ СМЕЙ!! Или я отправлюсь
за тобой в другой мир и УБЬЮ тебя там!
Внезапно в тумане Джез смогла различить еще что-то.
Единственное, что не выглядело сейчас золотистым. Это была серебряная нить.
– Ты вернешься назад, и прямо сейчас! – орал
Моргед ей в уши. – Прямо сейчас! Ты слышишь меня?
Покой разлетелся вдребезги. Больше Джез не ощущала того
удивительного тепла. Она понимала, что если Моргед вошел в раж, то не прекратит
вопить, пока не добьется своего.
Серебряная нить… Джез чувствовала, какой она была крепкой, и
понимала, что другой ее конец находится где-то в сердце Моргеда. И он пытается
притянуть Джез к себе.
«Это хорошо… Может, если я просто ухвачусь…»
Каким-то непонятным образом держась за эту нить, Джез
постепенно вернулась обратно. Золотой свет стал угасать, и она обнаружила, что
находится в своем израненном теле, а Моргед обнимает ее, и целует, и плачет…
Позади него раздался голос Клэр:
– Она дышит! Она опять дышит!
– Я люблю тебя, глупый ты человек, – выдохнул
Моргед у щеки Джез. – Я не могу жить без тебя. Неужели ты не знаешь этого?
– Я просила, чтобы ты никогда не называл меня
Джезабель, – прошептала Джез.
И потеряла сознание.
– Самое время принять хорошую ванну, – сказала
сиделка. – А потом мы примем гостей.
Джез внимательно разглядывала ее. Это была добрая женщина,
но одержимая какой-то манией в отношении очищающих ванн, и она всегда добавляла
в воду странно пахнущие эликсиры, что на самом деле неудивительно, так как она
была ведьмой.
– К черту ванну, – сказала Джез. – Давай сюда
гостей.
– Ну-ну, – погрозила пальцем ведьма и двинулась к
ней с губкой в руке.
Джез вздохнула. Она находилась в убежище Рассветного Круга в
качестве Неукротимой Силы, и это означало, что она может иметь все, что
захочет. Единственное, что досаждало, – все обращались с ней как с
маленьким ребенком, в особенности сиделки, которые баловали ее, будто
трехлетнее дитя.
И все же она была рада позволить Рассветному Кругу
позаботиться кое о чем. Например, обеспечить безопасность ее родственникам.
Хотя Джез уже почти выздоровела благодаря своему крепкому организму и целебным
снадобьям ведьм, она все же не могла бы защитить их сама. Дядя Брэккен и вся
семья Годдардов нуждались в постоянной защите: теперь Хантер Редферн и Совет
Царства Ночи наверняка заинтересовались ими.
Рассветный Круг вызвал с Востока нескольких мастеров
восточных единоборств для охраны. Родных Джез охраняли также охотница на
вампиров Ракель и ее духовный супруг Квин, вампир, обращенный в «рассветника».
И наконец, у Рассветного Круга было достаточно средств. Они
перевезли дядю Брэккена, а также остальных членов банды Моргеда из Сан-Франциско,
где им сейчас угрожала опасность. Моргед пытался убедить своих приятелей
присоединиться к Рассветному Кругу для их же собственной пользы, и Рэйвен
наконец проявила к этому интерес. Вэл и Тисл пока упрямо сопротивлялись, что,
впрочем, было неудивительно. Важно одно: они все живы.
Пирс же просто исчез. О нем вообще никто ничего не знал, так
же как о Лили и ее людях, с тех пор, как Джез поразила их вспышкой синего огня.
Очевидно, они просто испарились, но Джез не ощущала угрызений совести.
– Готово! – весело сказала сиделка, поправляя на
Джез пижаму.
И вовремя, так как именно в этот момент в дверях показалась
темноволосая голова.
– Что здесь происходит? Ты собираешься в оперу или
куда-то еще?
Джез подняла брови.
– Возможно. Или ты считаешь, что это не для меня?
Моргед фыркнул и вошел в комнату, пропустив выходящую
сиделку.
– He смею возражать. Ведь ты принцесса! Тебе все
позволено.
– Конечно, – с огромным удовлетворением произнесла
Джез. – Как там Хью и Клэр?
– У Клэр все прекрасно. Она нашла общий язык с
ведьмами. Кажется, она пытается научить их работать с Интернетом. А Хью
по-прежнему дурит: спасает бурундуков от токсичных отходов или что-то в этом
роде.
– А что с девочкой?
– С ней все в порядке. «Рассветники» сходят из-за нее с
ума. Кажется, это самая Древняя Душа из всех, что найдены… в общем, не знаю.
Как бы то ни было, они пытаются уговорить ее маму разрешить ей жить здесь. А
девчонка благодарит тебя за спасение. И еще она нарисовала тебе картинку.
