— Да-да, — самодовольно подтвердил Ко-раблев. — Узнаете? В магазине та же серия была.
Да, гильзы были той же серии, что мы с Горчаковым собрали в ювелирном магазине. Я готова была кинуться Леньке на шею, и он это почувствовал.
— Ладно-ладно, — сказал он, выставив вперед ладонь. — Я знаю, что я великий опер.
— Слушай, великий опер, я надеюсь, ты не все гильзы там пособирал? На нашу долю для официального изъятия что-нибудь оставил?
— Видите ли, Мария Сергеевна, вы привыкли работать с коновалами, а я — специалист высочайшей квалификации и неграмотней иных следователей, не будем называть фамилии…
— Что, стреляли там, на даче? — спросила я, не в силах отвести глаз от Ленькиной добычи.
— Стреляли, стрелять начали в феврале, гильз там — хоть бульдозером греби.
— А что соседи говорят?
— Говорят, что стрельба начиналась после того, как приезжала «девятка» такого интересного цвета — называется «балтика». Только не надо меня заставлять эту «девятку» искать, мне и без этого есть, чем заняться.
— Как это, Леня? Стрелка же надо устанавливать…
— А у вас ФСБ на побегушках, вот они пусть и устанавливают. Для сведения им скажите, что сплетники на этого стрелка вешают убийство депутата Селунина, а также руководителя Северо-Западной финансово-промышленной группы Бардина. Это только в этом году. Что за ним раньше имелось — история умалчивает.
— Леня, а кто он такой?
— Если бы я это знал, он бы уже сидел перед вами и давал показания.
Нет, мои люди знают только, что Асатурян его пригрел не так давно и давал напрокат заинтересованным гражданам. Один раз его видел мой человек, но имени его не знает.
— А внешность?! — Меня уже затрясло от нетерпения.
— Да, внешность он определил недвусмысленно: говорит, такого в лесу встретишь — грибы-ягоды отдашь.
— А лет сколько?
— Молодой пацан еще. Лет двадцать.
— Леня, а где его искать? Ну, не молчи, рассказывай!
— Знаете, Мария Сергеевна, что меня в вас бесит? Так это ваша суета. Не надо суетиться, и клиент сам придет. Ну правда, не знаю я, где его искать. У него примета хорошая — лицо изуродовано, такое впечатление, что выстрелом или взрывом. Это я со слов своего человека, который его мельком видел.
Я напрягла память; нет, Горчаков ничего не говорил мне про такую особую примету одного из похитителей.
Значит, это не он отвлекал гаишника, пока с набережной уводили «ауди», подумала я. Гаишник говорил про мужчину лет сорока и наверняка бы вспомнил про обожженное лицо. Не говоря уже о том, что человека с такой приметой и не послали бы вступать в контакт с возможным свидетелем.
Я остервенело застучала в стенку Горчакову, отсчитав три минуты на то, чтобы привести себя в порядок, поскольку не сомневалась, что он опять амурничает с нашей секретаршей, запершись изнутри. Через три минуты на пороге моего кабинета появился Лешка с обалдевшим лицом и взлохмаченными волосами.
Из-под свитера выбивался край рубашки. Ради интереса я выглянула в коридор. От нашего отсека как ни в чем не бывало удалялась Зоя с деловым видом. В руках у нее была разносная книга; по ее одежде, прическе и выражению лица никоим образом нельзя было даже предположить, что она только что вскочила с коленей любимого мужчины.
— Что, Маша? — обернулась она ко мне.
— Ничего, Зоенька, все в порядке.
«Вот она, разница между влюбленным мужчиной и влюбленной женщиной, — подумала я, глядя, каким строгим шагом удаляется к себе наша Джульетта. — Мужик про все забыл, а женщина и в любовном раже все время помнит о необходимости блюсти репутацию».
— Привет, Кораблев, — сказал Лешка, подходя и протягивая Кораблеву руку. Тот поздоровался с Горчаковым и вороватым жестом заправил Лешке в штаны выбившийся край рубашки. Я сделала вид, что ничего этого не замечаю.
— Леша, — спросила я Горчакова, — скажи, что там по приметам похитителей?
— Мань, приметы нормальные только двоих, которые комнату сняли. А третьего просто видели с ними вместе возле машины, показания очень расплывчатые.
— Лица третьего не видели?
— Нет, есть только показания, что очень молоденький.
— Слушай, а тачку эту угнаную, «шестерку», уже вернули владельцу?
— Размечталась, Машка, — остудил меня Горчаков. — Ее вернули еще до твоего возвращения из Англии. Там уже все захватано, залапано.
Убедившись, что Горчаков уже пришел в себя и включился в работу, я попросила Леню рассказать снова про свои изыскания на асатуряновской даче, после чего мы втроем обсудили ситуацию.
— Похоже, что речь идет об одном и том же молодом пацане, — подвел итог Горчаков. — И примета классная у нас есть — обожженное лицо.
— Примета — это хорошо, только где его искать по этой примете, вздохнула я. — Что ж получается: Асатурян не доверял двоим своим исполнителям и к ним приставил третьего…
— Ну да, своего человека, которого еще зимой приблизил, — заметил Кораблев.
— Ленечка, ну выясни, откуда он его взял, — взмолилась я. — Смотри, сколько у нас есть всего: молодой парень, с изуродованным лицом, «девятка» цвета «балтика»…
— Я не золотая рыбка, — проворчал Леня. — Я уже и так всех на уши поставил.
— Ну?! — спросили мы с Горчаковым в один голос.
— Что «ну»? Тишина. Ума никто не приложит, откуда он взялся.
Под конец обсуждения я предложила вариант поиска, но Кораблев категорически отказался в нем участвовать.
— Это для вас, для следователей, — забрюзжал он, — я на такие подвиги не способен. Посижу, подожду, пока мне кто-нибудь что-нибудь в клювике принесет.
Горчаков тоже не проявил энтузиазма, к чему я, в принципе, была готова.
Конечно, жестоко выдирать Лешку из теплых объятий его поздней любви и бросать под танки. Ну что ж, придется бросаться туда мне, я уже привыкла, что именно там мое место.
Когда мужчины ушли, я вытащила из сейфа все свои дела, разложила на кучки, помня, что мероприятия проводятся не в порядке их срочности, а в порядке их важности, и составила себе жесткий план на ближайшую неделю. Те поиски, которые я собиралась предпринять, явно займут не меньше недели, а то и больше.
С тоской вспоминая про стажеров и практикантов, я тем не менее осознавала, что если я хочу быть уверенной в результате, то лучше сделать все самой.
Но при этом Ленька Кораблев наотрез отказался сотрудничать с Царицыным.
Вот уж у кого в распоряжении всегда целая армия мальчиков на побегушках! Если надо, полк солдат вызовут для исполнения отдельного поручения следователя… Но стоило мне заикнуться об этом, как Кораблев зафонтанировал. Чекистам-де он вообще не доверяет, они себе на уме, играют в свои игры, а уж на Царицыне и вовсе клеймо ставить некуда.
