«Брат» Сиркки притащил в «Ронкайла» своих друзей, те — своих знакомых. И Сампсе пришлось терпеть вечеринки на открытом воздухе, которые те незамедлительно принялись организовывать. Эти развлечения обходились Сампсе в копеечку, особенно учитывая, что ни усадьба, ни антикварный магазин на улице Большого Роберта денег особо не приносили.
В будние дни в промежутке между вечеринками женщины натягивали с утра на себя халаты да так и ходили целый день, не считая нужным переодеться. Ничуть не смущаясь, они могли ходить в халатах и тапочках целую неделю. Если на улице шел дождь, они проводили день в постели, а в облачную погоду не выходили на улицу.
«Брат» Сиркки исчез на веранде вслед за женщинами. Вскоре оттуда донеслись оживленная болтовня и смех. «Брат» считал себя человеком с хорошим чувством юмора и с удовольствием развлекал дам.
Сампса подумал, что было бы справедливо, если бы в дом ударила молния и сожгла дотла неприятных ему людей. Он даже обращался к Богу грома, чтобы тот воплотил его мечты, но ничего не происходило.
Вот и сегодня стоял безоблачный и спокойный день. Сампса решил отправиться в Хельсинки, чтобы подготовить к лету свой магазин. Госпожа Мойсандер, помогавшая Сампсе, собралась на пару недель в отпуск, и лавочку следовало на это время закрыть.
Госпожа Мойсандер, мать-одиночка, представляла собой более тяжелый случай, чем Анелма и Сиркка, вместе взятые. Она тоже состояла в неофициальных отношениях с Сампсой. Если такие отношения так же признавались бы обществом как законный брак, Сампсу можно было бы обвинить в двоеженстве. Впрочем, его и так все время попрекали и пилили, он даже привык. Правда, иногда ему казалось, что Бог грома позабыл его, бросив в обществе сварливых баб.
глава 2
Небеса дрогнули под весом финских богов, когда те в назначенный день собрались вокруг Бога грома. Было 27 июня, день Сампсы Пеллервойнена, время, когда начинает колоситься рожь.
В ярком свете Северного сияния Бог грома Укко восседал на царском троне посреди небесного зала, в голове у него красовалась Полярная звезда. Бог был одет в соболя, сапоги его украшал речной жемчуг, на носках которых сверкали ярко-красные родониты. В левой руке Бог держал жезл, на конце его играла беспокойная шаровая молния. Правая рука сжимала пучок длиннохвостых молний, они шипя испускали пахнущие озоном облака. Сам трон был сооружен из пушистых перистых облаков, на которых Богу грома было удобно и мягко сидеть.
Вокруг верховного правителя то и дело появлялись яркие всполохи, и его образ в виде звезд проникал сквозь облака. Люди, взглянувшие в этот вечер на звезды, становились немного странными.
За троном Бога грома восседала его жена Рауни. Она нарядилась в украшенную синими спектролитами шкуру волчицы, такие же камни обрамляли ее лоб и запястья. Одну руку она по-хозяйски положила на плечо Богу грома. На средний палец правой руки она надела кольцо с тем же красным камнем, что украшал носки сапог ее мужа.
Остальные боги прибыли на собрание под предводительством Илмаринена. Подошел Тапио со своей женой, Сампса Пеллервойнен, Пелто-Пекка, Ягряс, Ронкотеус и Виранканнос, показался Ахти под руку с Велламо. Из глубин Подземного царства Хорны прибыли Лемпо и Турья со свитой водяных. Появилась Айяттарав в прозрачной золотой накидке. Последним подтянулся сын Бога грома — Рутья. И тут же распорядился, чтобы водяные следили за тем, чтобы шаровая молния и пучок молний ровно горели и не гасли от порывов ветра.
Следом за богами подоспели подземные гномы, они беспрестанно моргали слезящимися глазами при ярком свете. Вслед за ними прилетела стая эльфов — маленьких изящных девушек, наряженных в туманные шлейфы. В руках они держали волшебные палочки-веточки, в листве которых светились светлячки.
Пришли сосновики и домовые. Явились удивительные божества — Лиекке, Апяря и Ихтириекко — духи и покровители убитых детей. Тихо подошел Пограничный страж и выбрал себе место в отдалении от трона Бога грома, на границе солнечного света и тени. За ним подтянулись Рекке, Коуко и Курко — Покровители дураков и сумасшедших. Они пришли в обществе Кюопели и Юми, которые щурились от непривычно яркого небесного света, как и подземные гномы. Далее появился Тапио в сопровождении своего семейства — жены Нюкютяр, дочки Мююрикки и сына Нююрикки. За ними следовал робкий Хиттавайнен, вздрагивавший, как заяц, от каждого звука или резкого движения. Затем откуда ни возьмись образовался Паара с пачкой ценных бумаг в зубах.
Илмаринен, Бог мира и хорошей погоды, повелитель ветра, выступил вперед и подал знак.
И все боги запели высокими красивыми голосами:
О, великий Бог грома,
Восседающий в облаках!
Скажи свое слово,
Произнеси речь!
Бог грома встал и, подняв над головой шаровую молнию, прогрохотал:
— Я, Бог грома, старший из всех богов! И если кто-то в этом сомневается, я метну в него эту молнию!
Возможность получить удар молнией заставила присутствующих задрожать от страха, хотя все прекрасно понимали, что ничего подобного не произойдет, поскольку даже образно Бог грома не собирался никому угрожать.
Бог грома опустился на трон и кивнул Илмаринену, чтобы тот продолжал.
Илмаринен приступил к обзору божественной ситуации. Он еще раз обрисовал проблему, которая, собственно, и явилась темой сегодняшнего собрания: древняя финская религия в настоящее время находится в крайне плачевном положении. Особенно сильную власть за последние века получила христианская религия. Но и это не единственное зло, ведь на свете появилось множество атеистов и безбожников. И лишь редкие финны осмеливаются поклоняться своим истинным богам. На окраинах финской земли положение еще хуже. Ханты, манси и мари, проживающие на отошедших к Советскому Союзу землях, так просто полностью прониклись идеями социализма.
— Да и в пределах самой Финляндии социалистов хватает, — мрачно отметил Илмаринен.
По его оценке, поклонение чужим богам в Финляндии распространилось безмерно и бесконтрольно. В каждом финском селе стоит церковь, а в городах развелось безмерное число всяких молельных мест. Люди возводят огромные и дорогие храмы, устанавливают в них громкоголосые органы. А вокруг организуют кладбища. Да и финские деревни теперь вовсе не деревни, а церковные приходы — стыд какой! И хуже всего то, что на своих могилах финны устанавливают кресты — символ чужой веры! А если не крест, то большой камень или кусок гранита, на котором все равно выцарапывают крест, чтобы этот чуждый истинной вере знак сохранился на века.
Илмаринен сообщил, что финский народ проникся чужой и непонятной религией, которую принесли и насадили всего-то семьсот или восемьсот лет назад. И за такой короткий период финны начисто забыли исконную веру и истинных богов. Дошло до того, что в Финляндии стали петь так называемые вирши в честь чужой религии, молиться чужому Богу и его сыну Иисусу, писать книги, посвященные вопросам изучения чужой веры. А в финских университетах даже создали целые кафедры, якобы изучающие на научной основе иноземную религию и ее влияние на общество.
