— Значит, решено. Келлер, ты вместе со своей командой отвезешь
Илиану домой. Я вернусь в Рассветный Круг и попробую что-нибудь узнать о
драконах. Конечно, если… — бабушка Харман перевела взгляд на
Илиану, — если ты не передумала.
Невероятно, но Илиана продолжала лепетать что-то о подарках,
не обращаясь ни к кому в отдельности. Было ясно, что она не передумала.
— Простите, вы не шутите? — удивилась
Келлер. — Вы и вправду считаете, что мы должны отвезти ее домой?
— Нет, не шучу, — откликнулась бабушка Харман.
— Но мы не можем!
— Вы должны. Вы, девушки, все трое, станете ее
телохранителями, ее подругами. Надеюсь, вам удастся убедить ее взять на себя
ответственность до субботней ночи, когда соберутся колдуньи и оборотни. А если
нет… — Бабушка Харман склонила голову, опираясь на трость, а потом
посмотрела на Илиану: — Если нет, — еле слышно продолжала она, — вы
будете охранять ее, сколько сможете.
Келлер удивилась и возмутилась одновременно:
— Не понимаю, как мы сможем охранять ее. Враги уже
наверняка знают, где она живет, При всем уважении к вам, госпожа, я считаю, что
это безумная затея. Даже если мы будем рядом с Илианой двадцать четыре часа в
сутки — а это невозможно, ведь она живет с родителями…
Старуха подняла седовласую голову и слабо улыбнулась:
— Я все устрою. Я поговорю с ее матерью Анной, внучкой
Элспет. Я представлюсь ей и объясню, что «дальние родственницы» ее дочери
хотели бы провести Рождество у них в доме…
«И околдую Анну», — мысленно закончила Келлер.
Да, в этом случае их впустят в дом, несмотря на отсутствие
внешнего сходства с Илианой.
— А потом я окружу дом защитным полем, — глаза
бабушки Харман сверкнули, — разрушить такую защиту извне невозможно. Вы
будете в безопасности до тех пор, пока кто-нибудь не снимет защиту
изнутри. — Она вопросительно взглянула на Келлер: — Это тебя устроит?
— К сожалению, нет. Дело слишком рискованное.
— Тогда что же ты предлагаешь?
— Похитить ее, — не раздумывая выпалила Келлер.
Илиана между тем умолкла, видя, что на нее уже никто не обращает внимания. И
Келлер ринулась напролом: — Послушайте, я всего лишь рядовой член Рассветного
Круга и подчиняюсь приказам. Но я считаю, что для нас Илиана — слишком большая
ценность, чтобы позволить ей разгуливать там, где ее могут схватить враги.
Думаю, мы должны отвезти ее в закрытые владения Рассветного Круга — вроде тех,
где живут остальные Неукротимые Силы. Туда, где мы сумеем защитить ее от
врагов.
Бабушка Харман посмотрела на нее в упор:
— Если мы поступим так, то сами станем врагами Илианы.
Последовала долгая пауза. Наконец Келлер, так и не придя к
согласию с бабушкой Харман, заговорила:
— При всем уважении к вам, госпожа…
— Твое уважение мне ни к чему. Я требую повиновения.
Лидеры Рассветного Круга приняли твердое решение, когда все только началось.
Если нам не удастся убедить Неукротимую Силу с помощью аргументов, принуждать
ее мы не вправе. Поэтому приказываю тебе и твоей команде охранять эту девушку
столько времени, сколько сможете.
— Извините, — вмешался Гален.
Остальные слушали молча. Нисса и Уинни не встревали в спор,
но Келлер понимала, что приказ их не радует.
— В чем дело? — спросила бабушка Харман.
— Если вы не возражаете, я хотел бы присоединиться к
ним. Я мог бы тоже выдать себя за «дальнего родственника». Тогда стражей будет
четверо — что в этом плохого?
Келлер подумала, что ее сию же минуту хватит удар. Она так
разозлилась, что не могла выговорить ни слова, только возмущенно глядела на
Галена. Его лицо по-прежнему было бледным и напряженным, как у новобранца после
первого боя, во взгляде светилась решимость.
— Я не воин, но мог бы чему-нибудь научиться. В конце
концов, именно об этом мы просим Илиану, верно? Как же мы можем просить ее о
том, на что не готовы решиться сами?
Бабушка Харман, которая до сих пор хмурилась, смерила его
одобрительным взглядом.
— А ты умен, — заметила она, — как и твой
отец. И он, и твоя мать — опытные воины.
Глаза Галена потемнели.
— Я надеялся, что мне никогда не придется воевать. Но,
похоже, у нас не всегда есть выбор.
Келлер не понимала, о чем они говорят, понятия не имела,
откуда Старшая ведьма знает родителей парня, случайно повстречавшегося им в
торговом центре. Наконец Келлер удалось проглотить ком, вставший в горле.
— Ни в коем случае! — яростно выкрикнула она.
Девушка вскочила, волна ее густых волос взметнулась черным пламенем. Келлер
переводила взгляд с бабушки Харман на Галена и обратно. — Вы не
ослышались. Я ни за что не соглашусь взять его с собой. Да, вы старшая из
колдуний, госпожа, но отдавать мне приказы у вас нет никакого права. Я выполню
их только после того, как их подтвердят лидеры Рассветного Круга — Тьерри
Дескуэрдес или леди Ханна. Или кто-нибудь из Первого Дома оборотней.
Бабушка Харман странно усмехнулась. Келлер не обратила
внимания на ее усмешку.
— Дело не только в том, что он не воин. Он тут вообще
ни при чем. Это дело его не касается.
Бабушка Харман неодобрительно покачала головой, глядя на
Галена:
— Похоже, ты умеешь хранить секреты. Ты сам объяснишь
ей или это сделать мне?
— Лучше я. — Гален повернулся к Келлер: —
Послушай, я сожалею, что не признался сразу во всем, — смущенно и виновато
сказал он. — Просто мне казалось, что время еще не пришло. В торговом
центре я оказался не случайно. Я разыскивал Илиану. Мне хотелось увидеть ее и
познакомиться…
Келлер уставилась на него:
— Но зачем?
— Затем, что… — Он снова поморщился. — Я —
Гален Драке из Первого Дома оборотней.
Келлер заморгала, комната закружилась у нее перед глазами.
«Мне следовало сразу все понять. Я должна была догадаться.
Вот почему он казался похожим на оборотня, но я не уловила в нем ничего
звериного».
Дети Первого Дома оборотней не обладали с рождения умением
превращаться в кого-нибудь определенного. Они властвовали над всеми животными,
а когда взрослели, им позволялось выбирать себе облик.
Теперь Келлер поняла, как Галену удалось отыскать у нее на
теле болевые точки и оттащить ее от дракона. И его телепатия стала объяснимой:
дети Первого Дома оборотней могли входить в телепатический контакт с любым
животным.
Когда вращение комнаты прекратилось, Келлер поняла, что до
сих пор стоит на прежнем месте, а Гален смотрит на нее почти умоляющим
взглядом.
— Мне следовало объясниться сразу, — пробормотал
он.
