Книга Дочь пекаря, страница 52. Автор книги Сара Маккой

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Дочь пекаря»

Cтраница 52

Гитлер был мертв. Эта весть за полдня облетела все уголки Германской империи. Застрелился из «вальтера». Поражение неизбежно, власть нацистов повержена, но мнения горожан разделились. Полгорода горевали о Гитлере и считали его кончину благородной. Другие называли его трусом и дезертиром: в конце концов, они-то остались лицом к лицу с его противником. Но, хотя американцы вошли в город с заряженными ружьями и угрюмыми лицами, Элси быстро поняла, что они куда менее страшны, чем малевала их нацистская пропаганда, и гораздо менее ужасны, чем родимое гестапо.

Накануне горстка американских солдат взяла пекарню штурмом и обчистила полки. Мама с Юлиусом закрылись в спальне, но Элси было уже не напугать иностранным говором и ружьем. Она предпочла встретить врага лицом к лицу. Эти люди были совсем не похожи на янки из пропагандистских страшилок, они добродушно шутили, обнаруживая легкость и счастливый характер, как в фильмах из детства.

Один молодой солдат не удержался от улыбки, найдя в витрине папин шварцвальдский торт, давно зачерствевший и осевший. Несмотря на почтенный возраст и потрескавшиеся бока торта, лицо солдата озарилось, на щеках показались ямочки. Элси невольно улыбнулась в ответ. А потом случилось вот что: его товарищи увидели, как они оба улыбаются, и тоже разулыбались, и сказали что-то другому солдату, и тот засмеялся, и хорошее настроение растеклось, как масло по горячей булочке. И вскоре все солдаты, будто рождественским утром, делили торт и заворачивали черствые ломти в оберточную бумагу. Элси это понравилось. Давно не случалось в ее жизни эдакого общего веселья, пусть краткого, и она была отчасти довольна судьбой торта.

Папа во время вторжения пребывал в мрачном негодовании.

– Надеюсь, они им отравятся, – тихо пробормотал он. Это был его торт, его хлеб, его собственность, расхищенная вражескими солдатами.

Мама, боясь конфискации, закопала обручальное кольцо в укропной рассаде на окне. Однако солдаты ограничились тортом, вреда почти не причинили и семейных драгоценностей не тронули. По пути к двери солдат, нашедший торт, кивнул и сказал: «Danke schoön». Элси, само собой, ответила: «Bitte schön».

Как только они ушли, папа прочел Элси мораль. Это инородцы, сказал он, сейчас они улыбаются и едят наши сласти, а в другой раз изнасилуют и убьют. Но она уже видела, как этим занимались ее сограждане. Она стояла на пороге смерти, пережила бесчестье. Папа не представлял себе, что с ней случилось, а скажи она – не поверил бы. Улыбка пришлых людей – меньшее зло. Папа немолод, у людей его поколения не осталось сил. Теперь Гитлер умер, нацизм пал, Германия под контролем союзников. Если их семья хочет выжить, придется подружиться с этими новыми лицами – этими иностранцами. Элси одна это понимала и была готова действовать.

Сегодня в пекарне пусто и тихо. У папы хватило орехов и сухого пайка, чтобы испечь булки, но никто не пришел. Горожане сидели по домам, страшась танков, солдат и неопределенности.

– Что с нами сделают? – спросила мама в пространство.

Они вчетвером собрались в пустой пекарне, сквозь витрину глядели на неузнаваемые улицы – обломки, мусор, иноплеменные лица. Все это напоминало Элси веселую процессию на традиционных масленичных гуляниях, только они сейчас не веселились, а наблюдали.

– Макс? – не отставала мама.

Папа читал Мёллера, «Год братства» [67] .

– Они и сами не знают, что с нами делать. – Он даже не поднял глаз от страницы.

Мама пробормотала молитву и глотнула холодного чаю из ромашки. Юлиус прятался за укропной рассадой и целился в прохожих указательным пальцем. Элси в дверях наблюдала пеструю уличную сценку.

Американские солдаты собрались возле фонтанчика с питьевой водой и делились сигаретами. Их жизнерадостные, бодрые голоса просачивались в приоткрытые окна. Черноволосый солдат стукнул пачкой о запястье, и сигарета оказалась у него во рту. Жест напомнил Элси Уильяма Пауэлла, да она так и смотрела на них – как на актеров в кино. Захватывающе, пленительно.

Солдат перехватил ее взгляд. В груди у нее вспыхнул жар, щеки загорелись. Элси отвернулась. С Пауэллом такого не случалось.

Солдат снаружи засмеялся:

– У нас есть зрители!

Элси уставилась в пол, чтобы мама и папа не заметили, как она вспыхнула. Под дверью лежал клочок белой бумаги, незаметный и грязный, вот только края ровные – значит, не мусор. Она подняла его, развернула и сразу узнала почерк Йозефа.

– Что там? – спросила мама.

– Ничего. Мусор занесло под дверь. – Элси скомкала бумагу в кулаке. – Если больше никто не собирается есть наш хлеб, тогда я сама поем. Папа?

Он что-то пробормотал над книгой, и Элси ушла в кухню. Там, в углу у печи, она развернула записку.

Элси,

У нас есть друзья, они отвезут нас туда, где климат благоприятнее. Не бойся. Мы вместе начнем новую жизнь. Знаю, тебе нелегко оставить семью, но они не состояли в партии, потому их не тронут. Что касается нас, то мы должны покинуть Германию как можно быстрее. Жду тебя в шесть на вокзале. Возьми с собой только самое необходимое. Впереди долгое путешествие.

Твой муж Йозеф

Твой муж? Она сжала записку в кулаке. Еще чего. Она его почти не знает. Подполковник Хуб, поручения в Дахау. Сколько человек он убил? Сколько женщин и детей? Может, он и организовал поиски Тобиаса в сочельник? Может, он дал добро на зверства Кремера? В горло поднялась кислятина. Элси порвала записку в клочки и бросила в печную золу. Нет, она не пойдет на вокзал и не уедет с Йозефом. Она останется. Несмотря на все, что ее родители видели и не предотвратили, несмотря на то, каким бесчувственным воспитали племянника, несмотря на то, чем пожертвовала ее сестра, все они – ее семья. А Йозеф нет. И хоть она носила его кольцо, сердце ее никогда ему не принадлежало. Элси стало стыдно за всю свою ложь, большую и маленькую, и она опустила голову. Она устала притворяться, что верит в то, во что не верила, и быть тем, чем не была.

На подносе лежали, сияя румяными корочками, полдюжины булочек. Элси разломила одну и вгрызлась в сладкий горячий мякиш. Завтра они с папой найдут настоящее молоко, муку и яйца. Они затопят печь и напекут хлеба.

Тридцать два

Эль-Пасо, Техас

Франклин-Ридж-драйв, 3168

7 января 2008 года

«Джейн Радмори» на экране телефона. Реба удивилась. Она давно дала Джейн свой номер, но та ни разу не звонила.

Реба выключила звук в телевизоре. Четверть девятого вечера. Энтони Бордейн [68] примеривался съесть жареную свиную кишку в Намибии. Реба весь вечер смотрела реалити-шоу, пытаясь как-то занять мозг. Утром она сорок пять минут проговорила с Леей Голдман, и все шло хорошо, пока Лея не сказала, что рассматривает еще одного кандидата. Неизвестный конкурент сильно взволновал Ребу. Лея обещала сообщить, что решила, в течение суток. Реба от ожидания вся извертелась, как щенок, выпрашивающий мозговую косточку.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация