Поэтому, если вы хотите жить по-человечески, от этого
словесного недержания надо избавиться. Мир такой, какой он есть, а кошмар и
ужас – это ваше душевное состояние, это ваша оценка, так что избегайте
подобного рода проекций, а то скоро просто перестанете воспринимать реальность.
Немыслимо радоваться жизни и называть её «катастрофой» – или то, или другое.
Если вы действительно оказались в такой ситуации и эти слова
не сходят с ваших уст, вы можете идти двумя путями. Или через позицию третьего,
о чем мы уже говорили, или воспользоваться тем способом, который я использовал
в случае последнего моего пациента. Я спросил, что у него есть. Может быть,
кому-то этот вопрос показался нелепым, но мы действительно забываем о том, что
имеем. Мы вообще привыкли ощущать себя брошенными, покинутыми, одинокими и
забытыми, а человек, который называет жизнь катастрофой, испытывает это ещё
сильнее. Поэтому подчас достаточно одного осознания, что в этом мире все ещё
есть что-то или кто-то, кто дорог и любим, чтобы все вернулось на круги своя.
Наша беда зачастую в том, что мы не замечаем жизни, нам
кажется, что с ней что-то случилось, что она куда-то пропала, но это
заблуждение, нужно просто присмотреться, и это сразу даст силы и опору.
Отрываясь от жизни, лишаясь той последней ниточки, которая
связывает нас с ней, мы обрекаем себя на ощущение безысходности. А и
действительно, куда можно «изойти», если вы, оторвавшись от жизни, оказались в
«нигде»? Как «изойти» в «никуда»? Первым делом вернитесь из своих странствий по
роковым фантазиям, слезливому воображению и прогнозам и посмотрите на то, что
вы имеете, на то хорошее, что у вас есть. Плохое всякий заметит, а вот попробуй
разглядеть хорошее – вот это дело, это подвиг. Что у вас есть? У вас много
всего. И если вы будете честно отвечать на этот вопрос, то инстинктивно будете
называть только хорошее и только то, что вам дорого, поскольку это ценно и
всегда с вами. Плохое пройдёт и забудется, а хорошее, доброе и искреннее вы
будете помнить всегда.
Как легендарный Олег принял смерть от коня своего, так и мы
можем принять свою душевную погибель от собственных слов, мыслей и рассуждений.
Сами они не так уж и плохи, но они вторичны по отношению к чувствам. Сравните
любую самую сложную философскую мысль с глубиной любви и силой сострадания, и
тогда у вас не останется больше вопросов о месте слова и языка в нашей жизни.
Без него, разумеется, не обойтись, но он должен быть лишь инструментом, причём
с соблюдением всех правил техники безопасности, а не оружием и не дамокловым
мечом.
Мы не говорим друг с другом, потому что знаем слишком
многое, мы безмолвствуем друг перед другом, улыбками даём знать друг другу, что
понимаем друг друга.
Фридрих Ницше
Психологи часто советуют поговорить с любимым человеком
начистоту. Совет хорош, ничего не скажешь, но сможете ли вы словами передать
свои истинные чувства? Не будут ли ваши чувства выглядеть искусственными в
обрамлении слов? Очень может быть, поэтому, прежде чем сеять зёрна сомнения в
души любимых посредством подлинных, но всегда двусмысленных речей, проявите
свои искренние чувства радости, нежности и привязанности. А после этого можете
делать что хотите, хотите – говорите, не хотите – не говорите, теперь это уже
не имеет ровным счётом никакого значения, поскольку главное вы сделали: вы
создали прецедент взаимности, а с этого начинается большая и полноводная река
счастья, в этом я уверен. Не доверяйте свои чувства языку, доверяйте их
любимым.
* * *
Учитывая сложность проблемы, я позволю себе конкретизировать
выводы из нашей сегодняшней беседы. Сегодня мы рассмотрели язык и речь как
психологические механизмы. Нам нужно было понять, как такое чудо, а язык и речь
действительно нечто совершенно фантастическое, стало приносить человеку боль.
Исключительное доверие, которое мы оказали языку, сделало его монстром,
способным порождать психологические проблемы (или поддерживать уже возникшие).
Современный человек впал в зависимость от языка, отдав ему предпочтение и
отказав в этом своим чувствам.
Язык – это средство информирования, но информация,
передаваемая языком, никогда не бывает точной. Это можно пояснить на достаточно
простом примере. Геометрия пользуется понятием окружности, но ни одна реальная
окружность (будь то металлическая монета или круг, вычерченный на листе бумаги
с помощью циркуля) не бывает идеально круглой. Точно так же и с языком, он
вроде бы отражает реальность, но никогда не делает это точно, а когда речь идёт
о таких сложных и многогранных понятиях, как любовь, верность и др., он
оказывается ещё менее точен. Поэтому здесь он проявляет свою неповоротливость,
а подчас и преступную неповоротливость.
Кроме того, за многими языковыми выражениями тянутся длинные
нити наших комплексов. Подчас какая-то внешне совершенно безобидная фраза может
вызвать у человека целую гамму отрицательных эмоций. Иногда мне даже
приходилось слышать: «Со мной так разговаривали в детстве! Я не позволю тебе
этого! Достаточно уже боли!» При этом «обидевший» даже не мог припомнить, что
из сказанного им могло настолько сильно задеть его собеседника. Слова – это не
просто понятия из толкового словаря; слова – это наше прошлое, а оно не всегда
было простым. Вот почему выяснение отношений (которые, как известно, всегда
имеют словесную форму) – это игра с огнём. Моя задача предостеречь вас от
этого.
Итак, я уже сказал, что слова и чувства противостоят друг
другу. Как это ни печально, но мы должны признать этот факт. Мы должны признать
его для того, чтобы увидеть наконец к чему ведёт наше бесконечное потворство
языку. Язык конкретнее, понятнее, он более ликвиден, если так можно выразиться,
слова же нам кажутся одинаковыми, когда они употребляются разными людьми (хотя,
как можно было удостовериться на примере «стола», – это далеко не так), а
этого никогда не скажешь о чувствах. Они менее конкретны, чрезвычайно
субъективны и почти не передаваемы. Поэтому предпочтение, оказываемое нами
языку, представляется вполне закономерным, хотя вряд ли оправданным. Вот в чем
загвоздка.
Следствием этого противостояния является вытеснение,
девальвация и подавление истинных чувств языком. Это чем-то напоминает борьбу
видов за ареал, за экологическую нишу, место под солнцем, а в борьбе, как
известно, выживает сильнейший. И сильнейшим в этом споре будет тот, чью сторону
мы с вами примем. Перед каждым из вас стоит этот выбор, и вы вправе поступить
так, как считаете нужным.
Мне остаётся лишь предупредить вас, что счастье – это
возможность реализации наших истинных желаний. В конечном счёте это чувство,
что ты счастлив.
Поэтому, если вас интересует последнее, вам придётся
выбирать чувства и истинные желания, а не слова и словесно оформленные
закономерности, нормы и правила. И это при всем уважении к языку. Язык
оказывается средством формализации и усреднения реальности, он заключает нас в
рамки и тем самым закрывает перспективу. А подавление чувств и желаний лишает
нас силы. Язык не может выполнить тех функций и задач, которые возложены
природой на чувство. Он не может их подменить, хотя и пытается. Поэтому
предпочтение, оказываемое языку, может быть даже губительным. Наконец, мы
говорили о частных проявлениях языка и речи и, в первую очередь, об оценке.
Оценка, как нам удалось выяснить, дело неблагодарное. Кроме того, она никогда
не бывает полной и достоверной, она всегда определяет только часть явления, а
так как мир значительно сложнее, нежели представляется, то оценка служит нам
плохую службу, закрывая путь к познанию, что обедняет наш мир и выставляет
дополнительные границы. Любые рамки ограничивают нашу жизнь, лишают нас
свободы, а следовательно, и счастья. Так что если вас интересует счастье, а не,
к примеру, невроз, то вам просто жизненно необходимо отказаться от оценки. А
потому отдайте предпочтение и свой голос чувствам. Встаньте в позицию третьего,
осознайте, что для вас по-настоящему ценно, и следуйте ему, а не словам и
императивам, в избытке населяющим наш язык. Оценка может обидеть, но она
бессильна помочь человеку или поддержать его. Она часто играет роль поцелуя
Иуды, это удар в спину, что низко и недостойно.
